"Анна, прекратите дурить!" (Ад с релокацией)
Все начиналось многообещающе: интересное направление, достойная зарплата, похвалы руководителя...
Почему же автор ушла по собственному всего через несколько месяцев? Читаем.
***
"Мое знакомство с Владимиром Леонидовичем состоялось во время собеседования в формате видеоконференции. Тогда он произвел на меня хорошее впечатление - строгий, но справедливый и адекватный руководитель, который четко формулирует задачи, обозначает дедлайны, знает, чего хочет от себя и от подчиненных. Если бы я знала тогда, как ошибалась…
Заманчивая должность руководителя направления выставочной деятельности на крупном нефтеперерабатывающем предприятии, интересная работа по моему направлению, харизматичный руководитель, более чем достойная зарплата и прекрасный соцпакет мотивировали меня подписать офер с релокацией в один из регионов Сибири, практически не задумываясь.
Первые неприятные звоночки начались незадолго до моего переезда в новый город - после увольнения с предыдущей работы. Владимир Леонидович позвонил и очень вежливо объяснил мне, что сотрудник, который руководил отделом по организации выставок до меня, фактически еще работает в компании.
- Понимаете, Сергей показал совершенно неудовлетворительные результаты работы в период своего испытательного срока, поэтому мы планировали с ним расстаться. Однако он, видимо назло нам, взял больничный, во время которого уволить его мы никак не можем....
В связи с этим для меня в штатном расписании была введена другая должность. Поскольку уровень позиции и вознаграждения для меня не менялись в худшую сторону, я решила не отказываться от предложения и прилетела в этот город. С этого момента для меня начался мой персональный ад с релокацией.
Уже гораздо позже я узнала, что выход Сергея на больничный был связан с обострением хронического заболевания на нервной почве через неполных три месяца работы с этим руководителем! Своя печальная история увольнения была и у девушки, которая руководила этим отделом до Сергея, чего я на тот момент, к сожалению, не знала.
Несмотря на хорошие, даже приятельские отношения с большинством коллег, обстановка в нашем подразделении в целом мне сразу показалось странной, даже нездоровой. У команды был общий ТГ-чат, однако там практически всегда стояла напряженная тишина, которая нарушалась лишь дежурными поздравлениями с днями рождения.
Когда поднимая тост во время неформальных посиделок в кафе, я выразила надежду на длительную совместную работу с коллегами, некоторые не могли сдержать саркастических улыбок. Значение этих улыбок до меня дошло только через несколько месяцев…
При этом в отношениях с самим Владимиром Леонидовичем поначалу все было безоблачно: он восхищался предлагаемыми мной новыми идеями, часто хвалил мою работу, порой даже чрезмерно. Я была уверена, что у нас складывается продуктивное рабочее взаимодействие.
Тогда я не обращала внимание, что мой босс акцентировал внимание на том, что ему постоянно «не везло» с моими предшественниками, но «в этот раз уж точно все будет по-другому», а на меня он возлагает большие надежды. Слушая это, я была уверена, что смогу эти надежды оправдать и старалась работать как можно лучше - задерживалась в офисе допоздна, не отказывалась от командировок, подключалась к работе в праздники и на выходных. Впрочем, большой объём работы, командировки и ненормированный график проговаривались со мной изначально на собеседовании - как неотъемлемое приложение к специфике отрасли, к руководящей должности и хорошей зарплате. Моё направление мне очень нравилось и переработки не смущали, самое страшное заключалось не в них.
Самое страшное, на мой взгляд, заключалось в личности и стиле руководства моего босса. Прежде всего меня смутили его тревожность и склонность к контролированию всего и вся, микроменеджмент. Поставив задачу, Владимир Леонидович стремился контролировать каждый этап её выполнения и жестко отчитывал подчиненных, если сроки выполнения каждого этапа не соответствовали его представлениям, даже если опоздания в целом по задаче не было.
При этом у самого босса отношения с тайм-менеджментом часто складывались сложные: практически каждую новую задачу он обозначал как срочную, совершенно не считаясь с приоритезацией и как бы «забывая» о том, что у подчинённых уже есть в работе множество других. Из-за того, что Владимир Леонидович стремился контролировать множество направлений сразу, даже несмотря на свою фантастическую работоспособность, он не всегда успевал согласовывать направляемые ему материалы, что вызывало проблемы, т.к. и без согласования запускать их в работу было нельзя, и срывы сроков выполнения жёстко карались.
Однако, пожалуй, самое неприятное лично для меня заключалось в любви моего босса к публичной порке подчинённых на совещаниях. Практически на каждом совещании он выбирал «жертву» (а иногда даже не одну), на которую выливал поток хлёсткой, обидной критики и обесцениваний за проваленные, по мнению босса, задачи.
При этом Владимир Леонидович не ограничивался просто повышением голоса и изливанием негатива (как было на моей предыдущей работе и к чему уже в целом все привыкли), а каждый раз ожидал обратной реакции от жертвы в виде объяснений, оправданий, которые, конечно же, уважительной причиной никогда не считались и вызывали только новые негодования со стороны шефа.
Через несколько недель я начала замечать, что с завидной регулярностью становлюсь на общих совещаниях «девочкой для битья»: руководитель начал регулярно повышать на меня голос, обесценивать, допуская выражения типа: «А я-то думал, что работаю с профессионалом…», «Вы на своей предыдущей работе в компании N так же делали?!» «Кто вы такая, чтобы принимать такие решения?!» (произносится уничижительным тоном), при всех говорить, что у меня отсутствует вкус и сравнивать меня с другими сотрудниками, не в мою пользу.
Положительная обратная связь от Владимира Леонидовича поступала теперь крайне редко, все успешно выполненные задачи и удачные инициативы воспринимались как должное, при этом за малейший недочет на меня выливались потоки критики и обесцениваний.
В переписке начальник мог написать в ответ на мои предложения: «Анна, прекратите дурить!» «Что это за бред?» «Это же нереальная деревня…». При этом его совершенно не смущало наличие в копии переписки руководителей других отделов и даже директоров филиалов компании, которые, наверное, были в шоке от такой манеры общения, но предпочитали не вмешиваться, так как Владимир Леонидович пользовался огромным авторитетом перед CEO-компанией и другими вице-президентами.
Владимир Леонидович напрямую общался с моими подчиненными, иногда ставил им задачи - в итоге меньше, чем за четыре месяца из моего и так не полностью укомплектованного отдела ушли два менеджера - весьма неглупые, лояльные к компании в целом и мотивированные на хорошую работу специалисты. В итоге дошло до того, что он кричал на меня на видеоконференциях при моих подчиненных, прямо при них указывая на то, что я никакой руководитель, а я тем временем, давилась слезами и старалась унять дрожь в голосе (благо включать камеры в компании было не принято).
Большие сложности вызвал тот факт, что я была новым человеком как для города, так и для компании, на что руководитель ни разу не сделал скидку. Времени на адаптацию у меня практически не было: от меня по умолчанию требовалось доскональное знание множества процессов компании и моего отдела, при том, что предыдущий руководитель отдела просто не выходил на связь. Но это, конечно же, никого не волновало.
Довольно быстро я поняла, что в делах моего отдела уже давно царил хаос: задерживались оплаты поставщикам, которые впоследствии отказывались с нами работать, инвентаризацию выставочного оборудования и презентационных материалов не проводили годами, многие процессы были выстроены максимально криво и неудобно. Сначала я была уверена, что постепенно разберусь с этими проблемами (и действительно начала это делать), списывая такие ситуации на непрофессионализм и безответственность моих предшественников в этой должности, но вскоре поняла, что дело было именно в неадекватных требованиях, практически полном отсутствии административной поддержки и обесценивающей манере общения Владимира Леонидовича.
Не выдержав крайне напряженной обстановки, через несколько месяцев я написала заявление по собственному, которое Владимир Леонидович подписал, даже не поинтересовавшись причинами моего увольнения. Но даже уходя «в никуда», я была уверена в правильности своего решения."