Преимущественно про оперу
Про новые посты в ЖЖ я только думаю, а писать их не пишу. Почему-то.
Вообще у меня три идеи для поста есть. Первая - про детские книжки. Совсем детские-детские, еще и мальчуковые. Кажется, у меня в ЖЖ почти никого нет с мальчиками, да еще и с маленькими совсем)))
Вторая - про чтиво условно-взрослое. В этот раз у меня подборка около- и просто яоя. Тоже какая-то сомнительная тема получается.
Ну а третья тема - в очередной раз про "Аиду". ЖЖ мне на днях подкинул напоминалку, как я про это год или два назад писала, и меня снова поднакрыло. Это тоже никому, кроме меня не интересно, но я все равно напишу.
В этот раз я хочу поговорить о двух баритональных партиях. Это мой самый любимый и самый нелюбимый персонажи))) Амонасро и Рамфис.
Вот честное слово, чем старше становлюсь, тем лучше понимаю Рамфиса. Взрослый разумный мужик в годах и при должности, который смотрит на всех этих молодых идиотов и уже все лицо отбил себе фейспалмами.
Он ведь явно покровительствует Радамесу. Вот самая первая сцена, где верховный жрец прозрачненько так намекает, кто будет главным по солдатикам - она ж об этом в том числе. Может, Радамес ему родня какая. Тем более, что тот явно хороший беспроблемный мальчик, умненький, воспитанный, не доставляющий особых проблем - до момента. Как минимум, он неплохой и вполне перспективный военначальник, эфиопов он же победил, а эфиопы там считались вполне серьезной угрозой. И тут этот перспективный мальчик начинает творить ахинею. Заявляет царю: это пленники с войны... а отпусти ты их с богом. Тут для меня один из самых смешных моментов в опере:
Радамес
Царь, ты клятву дал мне,
клялся богами, клялся короной
исполнить всё, что я желаю...
Царь
Клялся!
Радамес
Вот просьба:
прошу всем эфиопским пленникам
жизнь и свободу возвратить.
Амнерис
(про себя)
Но всем ли?
Жрецы
Смерть, гибель всем врагам страны родной!
Народ
Прощенье всем несчастным!
Рамфис
Внемли мне, царь!
(к Радамесу)
Ты тоже, храбрый герой,
послушай совет рассудка.
(указывает на пленных)
Эти люди нам враждебны,
мщеньем их сердца горят.
Лишь вернём мы им свободу,
вновь оружье все возьмут.
Радамес
Смерть Амонасро, героя их,
убила все их надежды.
Рамфис
Так пусть залогом и мира, и покоя
оставят с отцом Аиду.
Царь
Совет твой принимаю. Мы этим сохраним
и мир, и нашу безопасность.
Радамес! Египту ты дал победу,
пусть рука Амнерис будет наградой,
станешь Египтом ты править, когда покину мир.
Очень мне это "послушай совет рассудка" нравится. В переводе в оперного на бытовой))))
И явная поспешность, с которой царь с предложением соглашается))) пока не припомнили клятву и не попросили чего-то еще.
Кстати, предложение оставить Аиду во дворце ведь тоже можно рассматривать как снисхождение к слабостям человеческим - "я знаю, ради кого ты все это затеял, и не стану тебя с ней разлучать".
Или сцена суда. Оно, конечно, все мои домыслы))) но вот Рамфис трижды взывает: Радамес! Ну скажи ты, сука, хоть что-нибудь, чтоб тебя вытащить можно было! Но нет, тот молчит как рыба. И есть границы, за которые не может заступить даже верховный жрец. Полагаю, в сцене с Амнерис, когда она взывает к жреческой милости, Рамфис так лаконичен не из вредности нутра, как обычно пишут в программках. Просто он крайне расстроен своим бессилием.
А вот Амонасро я не люблю. Нет, как персонаж он прекрасен. Но как человеческий типаж... боже, избавь нас от пламенно-идейных в ближнем кругу.
В общем, я, конечно, могу (но не очень хочу) его понять. Он вроде как царь, но государство маленькое, под боком воинственная империя, так что царская должность не синекура (ешь кокосы, пей бананы), а крайне нервная работа. Полагаю, Верди и Гислациони писали типаж пламенного революционера с натуры, Италия тех времен вполне располагает. Как он быстро сориентировался замаскироваться! И оцените степень социальных навыков: его только с утра пригнали пленным во вражескую столицу, днем он встретил дочь, а к вечеру этот жучара уже в курсе не только текущей политической ситуации, но и сердечных дел своей дочери, которую не видел сто лет, да еще и просчитал все возможные выгоды, проистекающие из такого положения! А дальше начинается форменный треш: вот вроде бы декларируется, что дочку он любит, но ради очередной военной победы прокатывается по ней асфальтоукладчиком. Ведь по сути, что бы он там не говорил, Амонасро вынуждает Аиду предать любимого, обмануть его, и давит при этом на самые светлые чувства: любовь к семье и любовь к родине. Давит очень профессионально, специально выискивает болевые точки, бьет по ним с размаху. А когда попадается, только он пытается решительно решить дело убийством свидетеля. В общем, вот кого мне тут нисколько не жалко.
Кстати, я не очень понимаю его каминг аут из кустов, когда Радамес таки выдает военную тайну:
Аида
Но где же он?
Радамес
В ущельях Напата.
Амонасро
(выходя из укрытия)
А, Напата ущелье!
Там завтра будут наши!
Радамес
Кто нас подслушал?
Амонасро
Отец Аиды, эфиопский царь.
Радамес
(с большим волнением, удивлённо)
Ты!.. Амонасро!.. Ты!.. Сам царь?
Боги! Возможно ль? Нет, это ложь...
Это ложь... это ложь...
Нет, нет, не может быть! Нет!
(с ужасом)
Что же я сделал, безумец?..
Нет бы послушал тихонько, сделал выводы и действовал соответственно. Глядишь, жив бы остался. Объяснить могу только одним - Амонасро очень хотелось поглумиться над тем, кто его победил.
Поглумиться получилось, чо уж тут, прям зачотно.
Кстати, это второй самый смешной момент в опере. Ну, если вдуматься, это, конечно, не смешно, но тут вроде дебильных шуток с падениями. И не хочешь, а смеешься. Тем более, во всех постановках вот это с большим волнением, удивлённо обычно получается очень убедительно.
А Радамеса, конечно, жалко, но не очень. Он во всей этой истории не столько субъект, сколько объект, который две девицы тягают из стороны в сторону. То есть он до унылости благороден, честнен, прям и предсказуем. Классический "хороший мальчик", которому в обычной жизни светит исключительно френдзона.
Кстати, я тут в предпоследней записи писала про благоустройство набережной. На днях прочитала, что это благоустройство съехало на Рождественскую оползнем. Печалька. Так я там и прогуляюсь в свое удовольствие.
Вообще у меня три идеи для поста есть. Первая - про детские книжки. Совсем детские-детские, еще и мальчуковые. Кажется, у меня в ЖЖ почти никого нет с мальчиками, да еще и с маленькими совсем)))
Вторая - про чтиво условно-взрослое. В этот раз у меня подборка около- и просто яоя. Тоже какая-то сомнительная тема получается.
Ну а третья тема - в очередной раз про "Аиду". ЖЖ мне на днях подкинул напоминалку, как я про это год или два назад писала, и меня снова поднакрыло. Это тоже никому, кроме меня не интересно, но я все равно напишу.
В этот раз я хочу поговорить о двух баритональных партиях. Это мой самый любимый и самый нелюбимый персонажи))) Амонасро и Рамфис.
Вот честное слово, чем старше становлюсь, тем лучше понимаю Рамфиса. Взрослый разумный мужик в годах и при должности, который смотрит на всех этих молодых идиотов и уже все лицо отбил себе фейспалмами.
Он ведь явно покровительствует Радамесу. Вот самая первая сцена, где верховный жрец прозрачненько так намекает, кто будет главным по солдатикам - она ж об этом в том числе. Может, Радамес ему родня какая. Тем более, что тот явно хороший беспроблемный мальчик, умненький, воспитанный, не доставляющий особых проблем - до момента. Как минимум, он неплохой и вполне перспективный военначальник, эфиопов он же победил, а эфиопы там считались вполне серьезной угрозой. И тут этот перспективный мальчик начинает творить ахинею. Заявляет царю: это пленники с войны... а отпусти ты их с богом. Тут для меня один из самых смешных моментов в опере:
Радамес
Царь, ты клятву дал мне,
клялся богами, клялся короной
исполнить всё, что я желаю...
Царь
Клялся!
Радамес
Вот просьба:
прошу всем эфиопским пленникам
жизнь и свободу возвратить.
Амнерис
(про себя)
Но всем ли?
Жрецы
Смерть, гибель всем врагам страны родной!
Народ
Прощенье всем несчастным!
Рамфис
Внемли мне, царь!
(к Радамесу)
Ты тоже, храбрый герой,
послушай совет рассудка.
(указывает на пленных)
Эти люди нам враждебны,
мщеньем их сердца горят.
Лишь вернём мы им свободу,
вновь оружье все возьмут.
Радамес
Смерть Амонасро, героя их,
убила все их надежды.
Рамфис
Так пусть залогом и мира, и покоя
оставят с отцом Аиду.
Царь
Совет твой принимаю. Мы этим сохраним
и мир, и нашу безопасность.
Радамес! Египту ты дал победу,
пусть рука Амнерис будет наградой,
станешь Египтом ты править, когда покину мир.
Очень мне это "послушай совет рассудка" нравится. В переводе в оперного на бытовой))))
И явная поспешность, с которой царь с предложением соглашается))) пока не припомнили клятву и не попросили чего-то еще.
Кстати, предложение оставить Аиду во дворце ведь тоже можно рассматривать как снисхождение к слабостям человеческим - "я знаю, ради кого ты все это затеял, и не стану тебя с ней разлучать".
Или сцена суда. Оно, конечно, все мои домыслы))) но вот Рамфис трижды взывает: Радамес! Ну скажи ты, сука, хоть что-нибудь, чтоб тебя вытащить можно было! Но нет, тот молчит как рыба. И есть границы, за которые не может заступить даже верховный жрец. Полагаю, в сцене с Амнерис, когда она взывает к жреческой милости, Рамфис так лаконичен не из вредности нутра, как обычно пишут в программках. Просто он крайне расстроен своим бессилием.
А вот Амонасро я не люблю. Нет, как персонаж он прекрасен. Но как человеческий типаж... боже, избавь нас от пламенно-идейных в ближнем кругу.
В общем, я, конечно, могу (но не очень хочу) его понять. Он вроде как царь, но государство маленькое, под боком воинственная империя, так что царская должность не синекура (ешь кокосы, пей бананы), а крайне нервная работа. Полагаю, Верди и Гислациони писали типаж пламенного революционера с натуры, Италия тех времен вполне располагает. Как он быстро сориентировался замаскироваться! И оцените степень социальных навыков: его только с утра пригнали пленным во вражескую столицу, днем он встретил дочь, а к вечеру этот жучара уже в курсе не только текущей политической ситуации, но и сердечных дел своей дочери, которую не видел сто лет, да еще и просчитал все возможные выгоды, проистекающие из такого положения! А дальше начинается форменный треш: вот вроде бы декларируется, что дочку он любит, но ради очередной военной победы прокатывается по ней асфальтоукладчиком. Ведь по сути, что бы он там не говорил, Амонасро вынуждает Аиду предать любимого, обмануть его, и давит при этом на самые светлые чувства: любовь к семье и любовь к родине. Давит очень профессионально, специально выискивает болевые точки, бьет по ним с размаху. А когда попадается, только он пытается решительно решить дело убийством свидетеля. В общем, вот кого мне тут нисколько не жалко.
Кстати, я не очень понимаю его каминг аут из кустов, когда Радамес таки выдает военную тайну:
Аида
Но где же он?
Радамес
В ущельях Напата.
Амонасро
(выходя из укрытия)
А, Напата ущелье!
Там завтра будут наши!
Радамес
Кто нас подслушал?
Амонасро
Отец Аиды, эфиопский царь.
Радамес
(с большим волнением, удивлённо)
Ты!.. Амонасро!.. Ты!.. Сам царь?
Боги! Возможно ль? Нет, это ложь...
Это ложь... это ложь...
Нет, нет, не может быть! Нет!
(с ужасом)
Что же я сделал, безумец?..
Нет бы послушал тихонько, сделал выводы и действовал соответственно. Глядишь, жив бы остался. Объяснить могу только одним - Амонасро очень хотелось поглумиться над тем, кто его победил.
Поглумиться получилось, чо уж тут, прям зачотно.
Кстати, это второй самый смешной момент в опере. Ну, если вдуматься, это, конечно, не смешно, но тут вроде дебильных шуток с падениями. И не хочешь, а смеешься. Тем более, во всех постановках вот это с большим волнением, удивлённо обычно получается очень убедительно.
А Радамеса, конечно, жалко, но не очень. Он во всей этой истории не столько субъект, сколько объект, который две девицы тягают из стороны в сторону. То есть он до унылости благороден, честнен, прям и предсказуем. Классический "хороший мальчик", которому в обычной жизни светит исключительно френдзона.
Кстати, я тут в предпоследней записи писала про благоустройство набережной. На днях прочитала, что это благоустройство съехало на Рождественскую оползнем. Печалька. Так я там и прогуляюсь в свое удовольствие.