ЛЕОПОЛЬД СТАФФ
ЗАЧАРОВАННОСТЬ
Годы - как снег, но надежда в метели,
Словно сосна, зеленеет.
Стелют дорогу вечерние тени,
А на душе - не темнеет.
Долго пахал я пустынное поле,
Трудно бредя за волами,
Но затверделые эти мозоли
Грело живое пламя.
Ломится память от тяжкого клада -
Смерть под землёй его прячет.
Но далека, как и прежде, награда -
Путь ещё только начат.
Годы - как горы, всё круче обрывы.
Радость таится и в малом,
Но сокровенное - то, чем мы живы, -
Вечно за перевалом.
(Пер. А. Гелескула)
Слышу это как вариацию на тему «крысолова». Манящая музыка, отсвет откровения - не в глубине души, а «за перевалом»…
Мне кажется, это о загадке смерти - увидеть, что же там; и о загадке собственной судьбы - ради чего всё было. Но надежда не на «знание», а на встречу, когда открывается Лицо-берег, Лицо-пристань. Тот, Кто звал. Да, такому «крысолову» я тоже верю.
Годы - как снег, но надежда в метели,
Словно сосна, зеленеет.
Стелют дорогу вечерние тени,
А на душе - не темнеет.
Долго пахал я пустынное поле,
Трудно бредя за волами,
Но затверделые эти мозоли
Грело живое пламя.
Ломится память от тяжкого клада -
Смерть под землёй его прячет.
Но далека, как и прежде, награда -
Путь ещё только начат.
Годы - как горы, всё круче обрывы.
Радость таится и в малом,
Но сокровенное - то, чем мы живы, -
Вечно за перевалом.
(Пер. А. Гелескула)
Слышу это как вариацию на тему «крысолова». Манящая музыка, отсвет откровения - не в глубине души, а «за перевалом»…
Мне кажется, это о загадке смерти - увидеть, что же там; и о загадке собственной судьбы - ради чего всё было. Но надежда не на «знание», а на встречу, когда открывается Лицо-берег, Лицо-пристань. Тот, Кто звал. Да, такому «крысолову» я тоже верю.