(no subject)
РОДИНА
Настоящая родина - именно душа человека. То бескрайнее и внушительное, что никогда не меняется внутри, хотя способно переживать все времена года: засыпать и задумываться зимой, мрачнеть и печалиться осенью, плодоносить летом и доверчиво открываться новому - весной.
Нарочно перепутала порядок, ведь в каждой душе-стране - своя последовательность времён. Мой - именно такой: от зимы - к осени, от лета - к весне. Весна - последняя на моём внутреннем календаре, а зима - начало. Потому так дорого здешнее пространство «вечной зимы», где сугробы лежат по полгода, а небо - белое, как антарктические льды.
Ещё ничего нет, всё безжизненно и уныло, а я уже чувствую вздроги кореньев и ростков. Хотя знаю: в моей стране после зимы наступает осень. Значит, дальше будет только хуже. Первые ростки сгниют, их истопчут, завалят мусором и истребят дотла. Только вечный дождь и чернота, похожая на осевший пепел…
Радостное лето расцветает на этом пепелище как-то неявно - под разговоры о том, что всё безнадёжно, мир катится в тар-тарары и ждать тут больше нечего. Переживание «ухудшений» оказывается столь плодоносным, что деревья наперегонки покрываются фруктами, а кусты стонут от ягод. И всё это - самых непредсказуемых форм, из коих треугольные груши не банальнее квадратного арбуза.
А весна придёт в самом конце, когда все странности исчерпаются и останется только надежда на вечность, трепет к зелёному листу и любовь, которую не вытравишь, потому что она и есть та земля. Точка опоры.
26 ноября 2011 г.
Предыдущее здесь.
Настоящая родина - именно душа человека. То бескрайнее и внушительное, что никогда не меняется внутри, хотя способно переживать все времена года: засыпать и задумываться зимой, мрачнеть и печалиться осенью, плодоносить летом и доверчиво открываться новому - весной.
Нарочно перепутала порядок, ведь в каждой душе-стране - своя последовательность времён. Мой - именно такой: от зимы - к осени, от лета - к весне. Весна - последняя на моём внутреннем календаре, а зима - начало. Потому так дорого здешнее пространство «вечной зимы», где сугробы лежат по полгода, а небо - белое, как антарктические льды.
Ещё ничего нет, всё безжизненно и уныло, а я уже чувствую вздроги кореньев и ростков. Хотя знаю: в моей стране после зимы наступает осень. Значит, дальше будет только хуже. Первые ростки сгниют, их истопчут, завалят мусором и истребят дотла. Только вечный дождь и чернота, похожая на осевший пепел…
Радостное лето расцветает на этом пепелище как-то неявно - под разговоры о том, что всё безнадёжно, мир катится в тар-тарары и ждать тут больше нечего. Переживание «ухудшений» оказывается столь плодоносным, что деревья наперегонки покрываются фруктами, а кусты стонут от ягод. И всё это - самых непредсказуемых форм, из коих треугольные груши не банальнее квадратного арбуза.
А весна придёт в самом конце, когда все странности исчерпаются и останется только надежда на вечность, трепет к зелёному листу и любовь, которую не вытравишь, потому что она и есть та земля. Точка опоры.
26 ноября 2011 г.
Предыдущее здесь.