Непридуманные истории: дядя Женя
Трагикомедия в N-частях
Акт первый. Ознакомительный.
Я родился и вырос в колхозе. Моя жизнь с самого начала сложилась весьма занимательной, а колхоз всеми силами помогал мне развиваться. В колхозе выключали воду, и мы дружно, наторенной тропой ходили в железнодорожное депо с надеждой, что очередь не очень большая.
Колхоз славился... Именно так. Приложи черёмуху к колхозной жопе - узнаешь, что колхоз славился всем. Гремел.
Дома малоэтажные. Три улицы. Третий этаж. Мой.
В доме напротив жил лучший друг моего отца. Так сложилось, что они играли на гитарах в парке для танцующих (разумеется, с надеждой на продолжение) пар. Однажды играли для самого Харламова. Не того, который тогда срал в штаны, а для того, который заставлял противника на льду ссать ртутью. Это было достижение, поверьте моему отцу. А у Харламова в "шестёрке" было два динамика в дверях, и это было космически авангардно, поверьте мне.
Они дружили до армии, продолжили и после. И тут нужно сделать сноску, что оба выпивали.
Мой батя, мою любимый отец, возможно, был слабее физически, поэтому пил в меру. Максимальный запой продолжался четырнадцать дней и пять дней отхода. Дядя Женя выпить очень любил.
Любящих выпить в то время подолгу на работе не держали, поэтому мужики батрачили строителями, разумеется, выпивая. Неподалёку от колхоза, у дороги, по которой я постоянно перемещаюсь, стоит один из немногих великих памятников ультрапрогрессивного зодчества, возведенного... Нет. Воздвигнутого их озорными волосатыми руками!
Акт второй. Сатирический.
Однажды великолепным летним утром, пребывая в наипрекраснейшем настроении, я проснулся под звук гитары. Дядя Женя пришел не просто так. Он пришел "по бизнесу".
В тяжелейших муках, изнемогая от общей слабости ополоумевшего организма, дядя Женя принёс другу на продажу отличный холодильник по отличной цене - одна бутылка водки.
Бутылка у бати была. И кончилась в десять минут девятого часа. Солнце игриво ласкало едва задёрнутые шторы. "Волос был чернее смоли, стал седым..." - и вот я уже, почёсывая яйца, окончательно пробуждаюсь в той же комнате, где происходило выступление. Проснулся в концертном зале, каникулы, солнце. Как вы думаете, был ли я огорчен и обескуражен? Нет, я поглощал с жадностью яркие вспышки действа в моей жизни, нежно, стараясь не поцарапать, записывал это глубоко-глубоко в аналитическое многослойное хранилище.
К девятичасовым новостям закончилась вторая, и тут батю осенило. Ему ведь не нужен холодильник. И тут родилась идея продать холодильник Слону. Товарищи быстро собрались и исчезли.
Моё утро того умопомрачительного дня проистекало сладостно. Завтракал я гречневой кашей и помидорами. Покрутив в кассетнике "Скутер", я вышел на балкон, проверить состояние личного велосипеда "Салют". Тот сверкал. Я сунул руку в карман с целью искурить тайком сигарету, и смыть неприятный запах кружечкой бодрящего чёрного кофе.
Взору моему открылась картина упоительная. В этот момент я разбил любимую кружку. Вдоль дома напротив вяло перемещалась, сплоченная единой целью, группа зомби. Восемь особей мужского пола, совершая нелепые движения руками и прочими конечностями, волокли на сделку тот самый холодильник. На тележке.
Акт третий. Херовый.
Дядя Женя редко приходил трезвый. И каждый раз лез ко мне целоваться. Конечно, ребенку не очень это нравится, поэтому ребёнок всеми силами старается этого избежать. Сейчас, прожив почти тридцать лет, я прекрасно понимаю весь лейтмотив его поведения. Он определенно меня очень любил, ибо у него были две дочки, а сын лучшего друга - это почти твой сын.
А ещё мужики безумно любили рыбалку.
А дочки? Обе интересные. Старшая Леночка. На пять лет старше меня. Младшая, Настенька, - младше меня на год.
Леночка связалась с каким-то остолопом, а потом пристрастилась к тяжелым наркотикам. Это ведь колхоз. Настенька - она как та девочка, что снималась в поучительной советской сказке про месяцы и злую мачеху. Такая же хорошенькая.
Прошло время, Настенька родила двоих. Примерно в это же время её почти пятидесятилетний отец с расшатаным алкоголем и никотином здоровьем купил себе мопед, что бы ездить на рыбалку. Спустя две недели он неудачно сломал ногу. Звоночек.
Его супруга души во всех своих внуках не чаяла и постоянно проводила с ними время, помогала всячески, пока дочки куралесят. Это ведь самое настоящее счастье.
А через некоторое время дядя Женя купил автомобиль. И вот, меняя слайды, летят они правым боком в лицо междугороднего автобуса. Удар был страшный: дядя Женя три месяца не пил в больнице, его супруга скончалась на месте. Минус один.
Удар по целостности и без того шаткой семьи, полетело всё кувырком...
Настенька, неудачно поставилась на межэтажной площадке своего подъезда. Поставилась вечером, а обнаружили утром. Всю ночь просидело тело без души. Мину два.
Дети. Думайте о детях.
Дядя Женя очень любил рыбалку. Однажды он пошёл. Добрался до забора, отгораживающего шлюзы Москва-реки, поставил удочки между прутьев, а сам вскарабкался. И, сраженный приступом эпилепсии, возможно, сорвался в шлюзы. Тела не нашли до сих пор. Мужик пропал. Минус три.
А про старшую дочь я ничего не знаю. И не кори меня за это, дорогой читатель.
Это колхоз. И это жизнь. И это пиздец...
Акт первый. Ознакомительный.
Я родился и вырос в колхозе. Моя жизнь с самого начала сложилась весьма занимательной, а колхоз всеми силами помогал мне развиваться. В колхозе выключали воду, и мы дружно, наторенной тропой ходили в железнодорожное депо с надеждой, что очередь не очень большая.
Колхоз славился... Именно так. Приложи черёмуху к колхозной жопе - узнаешь, что колхоз славился всем. Гремел.
Дома малоэтажные. Три улицы. Третий этаж. Мой.
В доме напротив жил лучший друг моего отца. Так сложилось, что они играли на гитарах в парке для танцующих (разумеется, с надеждой на продолжение) пар. Однажды играли для самого Харламова. Не того, который тогда срал в штаны, а для того, который заставлял противника на льду ссать ртутью. Это было достижение, поверьте моему отцу. А у Харламова в "шестёрке" было два динамика в дверях, и это было космически авангардно, поверьте мне.
Они дружили до армии, продолжили и после. И тут нужно сделать сноску, что оба выпивали.
Мой батя, мою любимый отец, возможно, был слабее физически, поэтому пил в меру. Максимальный запой продолжался четырнадцать дней и пять дней отхода. Дядя Женя выпить очень любил.
Любящих выпить в то время подолгу на работе не держали, поэтому мужики батрачили строителями, разумеется, выпивая. Неподалёку от колхоза, у дороги, по которой я постоянно перемещаюсь, стоит один из немногих великих памятников ультрапрогрессивного зодчества, возведенного... Нет. Воздвигнутого их озорными волосатыми руками!
Акт второй. Сатирический.
Однажды великолепным летним утром, пребывая в наипрекраснейшем настроении, я проснулся под звук гитары. Дядя Женя пришел не просто так. Он пришел "по бизнесу".
В тяжелейших муках, изнемогая от общей слабости ополоумевшего организма, дядя Женя принёс другу на продажу отличный холодильник по отличной цене - одна бутылка водки.
Бутылка у бати была. И кончилась в десять минут девятого часа. Солнце игриво ласкало едва задёрнутые шторы. "Волос был чернее смоли, стал седым..." - и вот я уже, почёсывая яйца, окончательно пробуждаюсь в той же комнате, где происходило выступление. Проснулся в концертном зале, каникулы, солнце. Как вы думаете, был ли я огорчен и обескуражен? Нет, я поглощал с жадностью яркие вспышки действа в моей жизни, нежно, стараясь не поцарапать, записывал это глубоко-глубоко в аналитическое многослойное хранилище.
К девятичасовым новостям закончилась вторая, и тут батю осенило. Ему ведь не нужен холодильник. И тут родилась идея продать холодильник Слону. Товарищи быстро собрались и исчезли.
Моё утро того умопомрачительного дня проистекало сладостно. Завтракал я гречневой кашей и помидорами. Покрутив в кассетнике "Скутер", я вышел на балкон, проверить состояние личного велосипеда "Салют". Тот сверкал. Я сунул руку в карман с целью искурить тайком сигарету, и смыть неприятный запах кружечкой бодрящего чёрного кофе.
Взору моему открылась картина упоительная. В этот момент я разбил любимую кружку. Вдоль дома напротив вяло перемещалась, сплоченная единой целью, группа зомби. Восемь особей мужского пола, совершая нелепые движения руками и прочими конечностями, волокли на сделку тот самый холодильник. На тележке.
Акт третий. Херовый.
Дядя Женя редко приходил трезвый. И каждый раз лез ко мне целоваться. Конечно, ребенку не очень это нравится, поэтому ребёнок всеми силами старается этого избежать. Сейчас, прожив почти тридцать лет, я прекрасно понимаю весь лейтмотив его поведения. Он определенно меня очень любил, ибо у него были две дочки, а сын лучшего друга - это почти твой сын.
А ещё мужики безумно любили рыбалку.
А дочки? Обе интересные. Старшая Леночка. На пять лет старше меня. Младшая, Настенька, - младше меня на год.
Леночка связалась с каким-то остолопом, а потом пристрастилась к тяжелым наркотикам. Это ведь колхоз. Настенька - она как та девочка, что снималась в поучительной советской сказке про месяцы и злую мачеху. Такая же хорошенькая.
Прошло время, Настенька родила двоих. Примерно в это же время её почти пятидесятилетний отец с расшатаным алкоголем и никотином здоровьем купил себе мопед, что бы ездить на рыбалку. Спустя две недели он неудачно сломал ногу. Звоночек.
Его супруга души во всех своих внуках не чаяла и постоянно проводила с ними время, помогала всячески, пока дочки куралесят. Это ведь самое настоящее счастье.
А через некоторое время дядя Женя купил автомобиль. И вот, меняя слайды, летят они правым боком в лицо междугороднего автобуса. Удар был страшный: дядя Женя три месяца не пил в больнице, его супруга скончалась на месте. Минус один.
Удар по целостности и без того шаткой семьи, полетело всё кувырком...
Настенька, неудачно поставилась на межэтажной площадке своего подъезда. Поставилась вечером, а обнаружили утром. Всю ночь просидело тело без души. Мину два.
Дети. Думайте о детях.
Дядя Женя очень любил рыбалку. Однажды он пошёл. Добрался до забора, отгораживающего шлюзы Москва-реки, поставил удочки между прутьев, а сам вскарабкался. И, сраженный приступом эпилепсии, возможно, сорвался в шлюзы. Тела не нашли до сих пор. Мужик пропал. Минус три.
А про старшую дочь я ничего не знаю. И не кори меня за это, дорогой читатель.
Это колхоз. И это жизнь. И это пиздец...