Чистый четверг
Вспомнила в связи с нашим в очередной раз не состоявшимся воскресением, поскольку помереть в очередной раз не удалось, - ещё вчера вспомнила, да спать залегла (но была разбужена воем последней оставшейся в живых упээски, которая под котлом, и она таки отдала концы: не знаю как у кого, а у меня все эти концы света означают реальную смерть какого-то электроприбора: в 2010-м году я редактировала книгу с таким названием, и у меня сгорел сканер, в этом вот упээска, без которой нельзя, комп и так уже беззащитный, а котёл если сгорит - что при такой варварской подаче дикой и неуправляемой электроэнергии очень и очень вероятно, - то зимой несдобровать), - как мы однажды остановились на два дня у тёти Нины, какой-то московской то ли подруги, то ли давней знакомой/сослуживицы моей ныне покойной, а тогда цветущей и пахнущей свекрови.
Обычно мы ездили «одним днём», это было очень удобно: ночь туда на поезде (а поскольку никаких границ-таможен не было, то поезд шёл 11 часов, а не 14), ночь оттуда, а днём по театрам-музеям или книжным магазинам, и мы тютелька в тютельку успевали на поезд с вечернего спектакля: и туда и оттуда поезда отправлялись то ли около одиннадцати вечера, то ли в одиннадцать с минутами...
В театр мы приходили уже с вещами, поскольку времени оставалось только бегом до метро, бегом на метро и бегом в вагон.
А тут мы приехали на какую-то очередную акцию, а то ли спектакль оперный был какой-то необычайно длинный, то ли мы хотели ещё на какую-то выставку попасть, открывавшуюся только на следующий день...
Так или иначе - но мы заранее договорились с тётей Ниной (не знаю, жива ли она сейчас, пусть живёт долго, если...), что переночуем у неё.
Тем более что гости мы были неназойливые: как уходили с утра, так и приходили вечером, не отзываясь на просьбы прийти на обед, - а на ужин приносили что-нибудь вкусненькое.
И как раз этот наш визит совпал с предпасхальными днями, и тётя Нина, у которой пыль, как у обломовского Захара, жила вольготной и и неприкосновенной, автономной и суверенной самостийной жизнью повсеместно и многолетними слоями (и только под слоем газет на журнальном столике её не было, поскольку газеты тоже лежали там много лет и рьяно отстаивали права на жилплощадь как ответственные квартиросъёмщики), заявила уходящим нам, чтобы непременно приходили к обеду, поскольку она хочет сварить нам постный суп - молочный, а сама намерена заняться стиркой и генеральной уборкой.
- Ведь сегодня чистый четверг! - то и дело благоговейно повторяла тётя Нина...
От предложенной помощи она отказалась, попросила только моего супруга снять тюлевые занавески и шторы с карнизов, а то потолки высокие, маленькой тёте Нине не достать, даже если встать на стул.
...Явившись по приказу на обед (что было крайне неудобно для нас, но ещё более неудобно было отказать гостеприимной хозяйке... ещё и чистый же четверг! а разве мы способны на такое неблагодарное святотатство? хотя вот ещё радость - тащиться домой из-за какого-то - особенно мной нелюбимого - супа), мы были приятно изумлены: нас ждала уха из... крайне дефицитной тогда «консервной» горбуши.
- Я подумала, - сказала тётя Нина, - что молочное - это более скоромное, чем рыбное, и сварила рыбный суп вместо молочного...
А что же пыль? - спро́сите вы.
А ничего. Здоровью пыли ничто не угрожало: на генеральную чисточетверговую уборку указывала только горка смятых (но сухих) занавесок в ванной, которых ждала страшная судьба быть постиранными... в следующий какой-нибудь четверг, как раз после дождичка.
Тётя Нина мирно сидела в кресле и читала свежую газету под негромкое бормотание телевизора, вяло огрызавшегося на справедливые тёти Нинины замечания, мы хлебали вкуснюще-дефицитнейший горбушный суп, а потом убежали на выставку, спектакль и поезд, оставив тёте Нине цветы и тортик.
Но с тех пор наш семейный лексикон пополнился выражением «чистый четверг», означавшим грандиозное покушение на трудовые свершения - с негодными средствами и нулевым результатом.
Потому что пыль - это не главное.
Главное - это люди и жизнь.
В том числе и жизнь языка и жизнь в языке, за которую лично я отдам даже суп из постной горбуши в обмен на скоромный молочный.
Музыкальный киоск
Ай-яй-яй, компа-а-анья-я-а-а!
© Тамара Борисова
Если вы видите эту запись не на страницах моего журнала http://tamara-borisova.livejournal.com и без указания моего авторства - значит, текст уворован ботами-плагиаторами.
Обычно мы ездили «одним днём», это было очень удобно: ночь туда на поезде (а поскольку никаких границ-таможен не было, то поезд шёл 11 часов, а не 14), ночь оттуда, а днём по театрам-музеям или книжным магазинам, и мы тютелька в тютельку успевали на поезд с вечернего спектакля: и туда и оттуда поезда отправлялись то ли около одиннадцати вечера, то ли в одиннадцать с минутами...
В театр мы приходили уже с вещами, поскольку времени оставалось только бегом до метро, бегом на метро и бегом в вагон.
А тут мы приехали на какую-то очередную акцию, а то ли спектакль оперный был какой-то необычайно длинный, то ли мы хотели ещё на какую-то выставку попасть, открывавшуюся только на следующий день...
Так или иначе - но мы заранее договорились с тётей Ниной (не знаю, жива ли она сейчас, пусть живёт долго, если...), что переночуем у неё.
Тем более что гости мы были неназойливые: как уходили с утра, так и приходили вечером, не отзываясь на просьбы прийти на обед, - а на ужин приносили что-нибудь вкусненькое.
И как раз этот наш визит совпал с предпасхальными днями, и тётя Нина, у которой пыль, как у обломовского Захара, жила вольготной и и неприкосновенной, автономной и суверенной самостийной жизнью повсеместно и многолетними слоями (и только под слоем газет на журнальном столике её не было, поскольку газеты тоже лежали там много лет и рьяно отстаивали права на жилплощадь как ответственные квартиросъёмщики), заявила уходящим нам, чтобы непременно приходили к обеду, поскольку она хочет сварить нам постный суп - молочный, а сама намерена заняться стиркой и генеральной уборкой.
- Ведь сегодня чистый четверг! - то и дело благоговейно повторяла тётя Нина...
От предложенной помощи она отказалась, попросила только моего супруга снять тюлевые занавески и шторы с карнизов, а то потолки высокие, маленькой тёте Нине не достать, даже если встать на стул.
...Явившись по приказу на обед (что было крайне неудобно для нас, но ещё более неудобно было отказать гостеприимной хозяйке... ещё и чистый же четверг! а разве мы способны на такое неблагодарное святотатство? хотя вот ещё радость - тащиться домой из-за какого-то - особенно мной нелюбимого - супа), мы были приятно изумлены: нас ждала уха из... крайне дефицитной тогда «консервной» горбуши.
- Я подумала, - сказала тётя Нина, - что молочное - это более скоромное, чем рыбное, и сварила рыбный суп вместо молочного...
А что же пыль? - спро́сите вы.
А ничего. Здоровью пыли ничто не угрожало: на генеральную чисточетверговую уборку указывала только горка смятых (но сухих) занавесок в ванной, которых ждала страшная судьба быть постиранными... в следующий какой-нибудь четверг, как раз после дождичка.
Тётя Нина мирно сидела в кресле и читала свежую газету под негромкое бормотание телевизора, вяло огрызавшегося на справедливые тёти Нинины замечания, мы хлебали вкуснюще-дефицитнейший горбушный суп, а потом убежали на выставку, спектакль и поезд, оставив тёте Нине цветы и тортик.
Но с тех пор наш семейный лексикон пополнился выражением «чистый четверг», означавшим грандиозное покушение на трудовые свершения - с негодными средствами и нулевым результатом.
Потому что пыль - это не главное.
Главное - это люди и жизнь.
В том числе и жизнь языка и жизнь в языке, за которую лично я отдам даже суп из постной горбуши в обмен на скоромный молочный.
Музыкальный киоск
Ай-яй-яй, компа-а-анья-я-а-а!
© Тамара Борисова
Если вы видите эту запись не на страницах моего журнала http://tamara-borisova.livejournal.com и без указания моего авторства - значит, текст уворован ботами-плагиаторами.