(no subject)
Это сейчас я пожилая сварливая мать семейства, и моржовый хрен мне довольно регулярно бывает не мясо. А вот когда я была юной одухотворенной девой с косою до пояса, я шибко хотела в Париж, в свободное время только и делала, что втыкала в карту этого населенного пункта, и даже левой ногой поучивала французский язык, полагая себя любительницей всего французского. Потом поехала, конечно. И еще раз поехала. И теперь вот, 20 13 лет спустя, еще раз, уже в расширенном составе. Покатали Лариончика на карусели в Трокадеро, привезли обратно розовый халат, два чемодана соплей, мешок грязного белья, две картофелины и кулек карамелек. Щас расскажу.
Вот что удивительно: третий раз ехала и думала, что после всех мечт об этом городе реальность готовит только разочарования - ан нет, там все равно круто, даже при том, что сейчас я смотрю на города нудным утилитарным взглядом потенциального жителя и при случае охотно ругаю воду, воздух, транспорт, еду и не под тем углом постриженные кусты. В Париже, впрочем, серьезных недостатков юзабилити тоже миллион, но об этом отдельно. Зато там красота градостроения, величавые перспективы, цветущие каштаны, хорошо одетые симпатичные люди, широкие улыбки и почему-то вкусная еда - я уж было поставила на Европе крест в кулинарном смысле, а это, оказывается, просто в Баварии так хреново кормят. Кругом сплошной дизайн, креатив, шум и движуха; все-таки Мухин наш - село супротив Парижу, хоть и, конечно, хорошо заасфальтированное и благоустроенное село. Вы как хотите, а мне приятно, когда в витринах не висят приколотые булавками старушечьи рейтузы, и когда женщины на улицах выглядят не на десять лет старше своего биологического возраста и одеты не в рубище из C&A в стиле quadratisch-praktisch-gut. В Германии-то с этим всем прямо беда.
Больше того - в Париже даже стало чисто. Нет, конечно, le gauvneau на тротуарах все так же встречается, но ощутимо меньше, чем 13 лет назад. Народу же, к сожалению, поднаперло изрядно больше - в любые культурные учреждения дикие очереди, в Сент-Шапель, куда можно было свободно зайти с улицы, теперь не прорваться, перед Дворцом правосудия поставили вертушки и мужиков со стволами, так что на ступеньках уже не посидишь, в Орсэ и Лувре так просто мясорубка, и пробиться туда можно, только потрясая малолетним Лариончиком. О культурных развлечениях в этой связи поведать есть немного - пробежались изменившимся лицом по Лувру, Орсэ и Нотр-Даму, в каковом последнем Лариончик учтиво сорвал с себя шапку и там же ее и посеял. Ну и в карусели покатались в Орехово-Зуево Трокадеро. Культурные развлечения у нас теперь вообще ограничены Лариончиком, а он больше мюнхенской Старой пинакотеки выдерживать не согласен.
Стало теперь кристально ясно, что японцы весьма убедительно копируют все французское, а уж французского они любители - у них там даже в ассортименте есть булочная Paul, куча кондитерских, пекущих совершенно аутентичные меренги, и всяческие марки типа Aigle, торгующие дорогой рваниной. А мы-то думали, это все специально разработано для внутреннего японского употребления и к Франции имеет отношения не больше, чем японская версия пирожков - к России.
Хозяйке же на заметку имею сказать, что с младенцем колясочного возраста в Париже, оказывается, делать нечего - для передвижений с коляской город приспособлен примерно так же, как Москва или Самара, разве только бордюры спилены на пешеходных переходах. Метро так вообще какая-то преисподняя с бесконечными, сука, лесенками и вагонами, куда не вопрешься, ибо хранцузский инженерный гений придумал там откидные сиденья прямо перед дверьми. Оный гений, похоже, вообще озабочен только изяществом линий - та же хрень, к примеру, в синкансэне SNCF, в котором все в фантазийных загогулинах приятного цвета мурасаки, но в проходе невозможно разойтись даже вдвоем, не говоря уж - коляску пропихнуть. Аналогичная фигня в музеях, точнее, в Орсэ - в Лувре хотя бы есть подъемники системы "кабриолет", то есть, можно перегнуться через бортик и плевать на лысину оставшимся внизу. В Орсэ же, говоря попросту, полная жопа - там есть полтора неработающих лифта и издевательски предлагаются напрокат инвалидные и детские коляски. Пользуйтесь, мол, дорогие граждане. Обидно, конечно, что имеет место дудочка-и-кувшинчик - там, где многовековой культурный слой, жирно унавоженный античностью, дворцы, музеи, театры и тыща лет высшему образованию, не припасть к этому всему, если хоть чем-то физически ограничен, а там, где все безупречно удобно в эксплуатации и безбарьерный доступ куда угодно - ни тебе нормальных выставок, ни музеев, ни театров, не считая, конечно, традиционных. С другой стороны, когда крячишь коляску вниз или вверх по ступенькам, хочется все афиши про Модильяни и Сутина в Пинакотеке забить в жопу министру путей сообщения. Есть у меня подозрение о существовании некоей золотой середины - какого-нибудь там Нью-Йорка, к примеру, но я там не была и говорить наверняка не могу. А впрочем, и Германия весьма близка к этой середине.
Еще хозяйке на заметку про герра Лариончика. Он все это дело перенес довольно легко и спокойно, в отличие от евойных родителей. Ну, то есть, если смотреть рестроспективно, то ничего особо страшного не было, но в процессе это была аццкая жесть. Лариончик, видите ли, вошел в мятежный возраст 14 месяцев и взял привычку орать диким голосом и кидать предметы, если его что-то не устраивает, а не устраивает его многое. В частности, 6 часов в поезде. И хотя он из них орал и кидался всего от силы час, мы таких авантюр больше не сдюжим. Ходить с ним по музеям тоже пока сложновато. Он вьюнош коммуникабельный, при скоплении народа отказывается спать и жаждет улыбок и аплодисментов, а также чужих фотоаппаратов, сумок, игрушек и прочего имущества. На обратном пути выпросил в поезде у арабского мальчика поролоновую гранату в подарок и немедленно откусил от нее половину, благо, зубов уже выросло штук сто. В общем, родители испытывали постоянный позор за мэйваку населению и ущерб окружающей среде.
А город все равно офигенный. Вот мальчик войдет в разум - опять поедем на карусель в Трокадеро.