Комиссар смерти, палач и "полярник" Папанин
В советской мифологии И.Папанин презентуется как выдающийся полярник и исследователь Севера. Но как всегда советская мифология или прямо лжёт, или умалчивает часть правды.
Дважды Герой Советского Союза, кавалер 9 орденов Ленина и ещё стольких же других советских орденов знаменитый полярник был любимцем всей страны, многие хотели походить на него, гордились и уважали всемирно известного исследователя Арктики.
Но в этом списке как-то затерялись важные части его биографии. Иван Дмитриевич Папанин, этот добрый и весёлый человек, сразу же после ухода из Крыма армии Врангеля был комендантом Крымской ЧК. Комендантов ЧК ещё называли «комиссарами смерти», ведь именно в их обязанности входило исполнение смертных приговоров и руководство расстрелами. А в то время, когда самоотверженно «трудился» Папанин, в Крыму было уничтожено более ста тысяч человек. Простите, оговорился, согласно утверждению Ивана Дмитриевича многие уничтоженные чекистами люди людьми не были - это были «звери, по недоразумению называвшиеся людьми»[1]. А раз так, то уничтожение этих двуногих существ (офицеров, чиновников, гимназистов, а также членов их семей - а разве дети зверей люди?) дело нужное и крайне важное.
Впрочем, не всех попавших в ЧК разстреливали. Некоторых топили или заживо закапывали. Любимая начальница Папанина, его ангел-хранитель (так её назвал сам Папанин) Розалия Самойловна Землячка (Залкинд) говорила: «Жалко на них тратить патроны, топить их в море». Вот и грузили мужчин, женщин, стариков, детей на баржи и топили в море, а для гарантии привязывали камень к ногам или на шею. Долго ещё после этого у крымских берегов сквозь чистую морскую воду можно было видеть сотни стоячих мертвецов. Кто смотрел фильм «Мы из Кронштадта», наверное, помнят сцену такой вот казни матросов и мальчика-юнги. Только на самом деле всё было совсем наоборот, не белые топили красных, а чекисты под командованием землячек и прочих комендантов ЧК изощрённо убивали людей. Зверей, по ихнему.
А Землячка, говорят, устав от бумажной работы, любила сама приводить казни в исполнение, сидя за пулеметом. Папанин же, по его утверждению, был для неё «вроде крестника». Уважал он её, очень и очень. Писал впоследствии, что Землячка была «на редкость чуткой, отзывчивой женщиной». Да, «удивительным человеком была Землячка. Она не успевала заботиться о людях»[2].
Кому, как не легендарному полярнику, верить? Не тем же, над кем недоработала Крымская ЧК и лично Папанин, как её комендант? Разве можно верить всем этим врагам и обывателям (в данном случае цитируются слова генерала И. Данилова, служившего у красных в штабе 4-й армии), нагло врущим, что «окраины Симферополя были полны зловония от разлагающихся трупов разстрелянных, которых даже не закапывали в землю»? Ведь сами же дальше сообщают обратное: «Ямы за Воронцовским садом и оранжереи в имении Крымтаева были полны трупами разстрелянных, слегка присыпанных землей, а курсанты кавалерийской школы (будущие красные командиры) ездили за полторы версты от своих казарм выбивать камнями золотые зубы изо рта казненных, причем эта охота давала всегда большую добычу»[3]. Засыпали всё-таки землей!
Юрий Лодыженский, доктор, и.д. председателя Комитета Красного Креста в Киеве писал: «В идеологию ЧК была положена теория классовой борьбы, вернее классового истребления. Обязанности тюремщиков, а также исполнение приговоров, возлагались на комендантов. Большевики дали это специальное военное наименование институту палачей.
Служебные обязанности комендантов и их помощников состояли в надзоре за заключёнными и в организации разстрелов. Обыкновенно они убивали заключённых собственноручно. Встают образы Авдохина, Терехова, Асмолова, Никифорова, - комендантов ВУЧК Угарова, Абнавера и Гущи из Губчека, это всё совершенно ненормальные люди, садисты, кокаинисты, почти утерявшие облик человеческий...
С особым цинизмом производилась делёжка вещей разстрелянных и убитых людей. Перед казнью их заставляли раздеться, чтобы сберечь платье и сапоги. Ночью убьют, а наутро комендант-палач уже щеголяет в обновке. По этим обновкам другие заключённые догадывались об участи исчезнувших товарищей. Как только человек попадал во власть ЧК, он терял все человеческие права, становился вещью, рабом, скотиной.
Была вырыта огромная общая могила в саду дома Бродского, на Садовой, 15. Дом, где жили важные коммунисты Глейзер, Угаров и другие, выходил окнами в сад, где раздавались стоны вперемешку с выстрелами. Арестованных, совершенно раздетых, выводили по 10 человек, ставили на край ямы и из винтовок разстреливали. Это был необычный способ. Обыкновенно осужденного клали в подвале на пол лицом к земле, и комендант убивал его выстрелом из револьвера, в затылок, в упор».
Интересно, каким способом предпочитал убивать «зверей» комендант Иван Дмитриевич Папанин?
А ещё можно продолжить список комендантов ЧК: Юровский в Екатеринбурге, Саенко в Харькове, который прославился особыми зверствами, обожавший пытать арестованных во время допроса, на сантиметр вонзая в них шашку и медленно поворачивая клинок внутри раны.
Якову Юровскому не повезло: разстреляли в 1938 года (зато его сын стал, как и Папанин, контр-адмиралом). Розалия Залкинд-Землячка умерла в почёте своей смертью и похоронена на Красной площади. Умер своей смертью (в 1973 году) и Саенко, ушедший на пенсию в 1948 году, получив за свои заслуги орден Ленина. На пенсии (персональный пенсионер союзного значения!) этот маньяк и убийца любил выращивать цветы и выступать перед подрастающей молодёжью. Да и с партией он не порывал, неоднократно избирался членом харьковского горкома компартии и харьковского горсовета.
Вот и у коменданта Папанина сложилось всё хорошо. Правда, как он пишет, «служба комендантом Крымской ЧК оставила след в моей душе на долгие годы». С ЧК, куда он пришел по рекомендации Землячки, пришлось летом 1921 года разстаться: оказался в психбольнице. Причина этому нам неизвестна. Возможно, поспособствовал случай, который, как вспоминал позднее Папанин, его потряс.
«Пришли к нам два новых работника. Я сразу же проникнулся к ним симпатией: моряки, энергичные, красивые, толковые ребята. В работе они не знали ни сна, ни отдыха». Но вот незадача: поймали их на воровстве: золотишко, брильянты, красивая жизнь, пьянки, девочки...
Ну, девочки, ещё понять можно, хотя зачем им ещё? «Ведь по свидетельствам современников, всплывших потом на Лозаннском процессе, каждый из палачей имел по 4-5 любовниц из числа жён разстрелянных, заложниц и медсестёр - не согласиться, значило самой пойти на казнь. Хотя и подневольное согласие спасения не гарантировало. Выбор у убийц был большой, и они запросто обновляли свои "гаремы". Могли, скажем, в ходе пьянки и групповухи поразвлечься и разыграть по списку своих подруг, поставив наугад кресты напротив фамилий. И тех, на кого попало, прямо после оргии вели на разстрел вместе с очередной партией».
Да и пьянки не только эти двое устраивали. Если уж сам Железный Феликс признавал, что в Крымской ЧК процветают «уголовщина, пьянство и грабежи», а среди её сотрудников преобладают деклассированные матросы. Папанин, кстати, тоже из матросов.
Но воровство у партии её золота - это уже серьезно. Да и не по чину. Вот и приговорили молодых и способных чекистов к разстрелу[4]. «У меня подкосились ноги, - вспоминал позднее Папанин, - когда я услышал приговор: разстрел. Ребята молодые - ну, ошиблись, исправятся, они же столько ещё могут сделать! Дать им срок, выйдут поумневшими! У меня подскочила температура. Изнервничавшись, я свалился в постель». А затем попал в психушку. Но подлечился - и за новым назначением.
Конечно, будь ребята не рядовыми чекистами, наказали бы не столь серьёзно. К примеру, Иосифа Каминского, главу Керченской ЧК с учётом «прежних заслуг перед революцией» просто освободили от занимаемой должности.
Но, может быть, вовсе не из-за этого случая приключилась беда с Папаниным. Возможно, он просто перестарался на работе. Как он впоследствии вспоминал: «Я с удвоенной энергией взялся за работу, но быстро попал в больницу».
Да и на работе было страшно. Не случайно, как писал Папанин, «почти все чекисты жили на конспиративных квартирах, периодически их меняя. И у меня были такие квартиры. Отправляясь домой, я всегда наблюдал, не идёт ли за мною кто-нибудь». А на своих конспиративных квартирах мужественные чекисты «и ночью и днём... жили, как на передовой, спали, не раздеваясь»[5].
Сколько «зверей» убил лично Папанин, неизвестно, не сообщил он нам об этом. Вероятно, умолчал из скромности. Мы можем только догадываться об этом, да ссылаться на письмо А. Журбенко[6], начальника УНКВД по Москве и Московской области, написанное им Сталину из тюрьмы в 1939 году. В нем Журбенко сообщал, что в Крымской ЧК он под руководством знаменитого теперь на весь мiр бывшего коменданта ЧК И.Д. Папанина своей «ещё юношеской рукой непосредственно уничтожал врагов».
«Царскими законами мы, естественно, пользоваться не могли, - это уже продолжает сам Папанин, - новые молодая республика только ещё создавала. При определении меры виновности того или иного арестованного следователю приходилось полагаться на свою революционную сознательность...
Как комендант Крымской ЧК, я ознакомился с делами, которые вёл один из следователей. Чуть ли не на каждом стояла резолюция: «Разстрелять». Признавал этот следователь лишь два цвета - черный и белый, полутонов не различал. Врагов, настоящих, закоренелых, достойных смертной кары, было от силы десять, остальные попали в ЧК по недоразумению»[7]. Но всё равно всех разстреливали. Или топили.
За активную работу в должности коменданта Крымской ЧК (т.е. «комиссара смерти») Иван Дмитриевич Папанин был награжден своим первым орденом - Орденом Красного Знамени. Заслужил!
После выхода из психушки Папанин сменил много мест работы, но при этом «фактически связи с ЧК не прерывал».
Поменяв несколько малозначимых мест работы, Иван Папанин оказался на крайнем севере, видать не принимала его земля. Льды и белые медведи могли оказаться последними вехами в его жизни, но ему наконец-то повезло вытащить лотерейный билет. Кто знал, что заштатная должность руководителя крохотной экспедиции, высаженной на арктической льдине, принесёт ему всемiрную славу и обезпечит достойную жизнь?
В 1937 Папанин возглавил коллектив дрейфующей станции «Северный полюс». Помимо него в состав экспедиции входило два изследователя (гидролог-биолог и физик-астроном) и один радист.
Как человек далекий от науки (да и от образования, кстати, тоже: окончил земскую начальную школу, да несколько курсов) Папанин в силу своей «фактической связи с ЧК» занимался идейно-политическим руководством над вверенным ему коллективом. Для этого требовались ежедневные политинформации, чем он и занимался. После этого оставшиеся три члена экспедиции выступали в прениях, что заносилось в протокол, голосовали и составляли об этом отчёт на материк, которое и передавал по рации их радист. В конце таких собраний стоя пели «Интернационал», а бывало и выходили на демонстрацию вокруг своей небольшой палатки.
Были, конечно, и недоработки. Поздно приступил к работе кружок по изучению истории партии, а кружок текущей политики так и не заработал.
Несмотря на такую большую загруженность, Иван Дмитриевич ещё умудрялся исполнять обязанности повара. Не знаю, хорош или плох он был, как повар, но впоследствии Папанин любил разсказывать подрастающему поколению такое: «Сплю в палатке. Вдруг захотелось по нужде. В палатке температура -18 градусов, а снаружи - -40. Вылезать не хочется. Беру кастрюлю и «кладу» в неё... Утром кастрюлю мою и в ней же варю суп». Даже его любимая племянница признавала: «Не скажу, что дядюшка был человеком высокой культуры». А ещё он по полгода вообще не мылся. Об этом мимоходом сообщает та же племянница: «А вышел и говорит: "Ой, Наденька, как хорошо-то! Я ведь уже полгода не мылся"». Это происходило в период, когда он возглавлял Институт АН СССР.
Успешная зимовка на льдине и последующая работа во властных структурах принесла ему помимо громадной популярности две Золотых Звезды Героя СССР (до войны всего 5 человек были этого удостоены: четыре летчика и Папанин), степень доктора наук (с его-то образованием!), а в годы войны и адмиральское звание. В 1939-46 гг. Папанин возглавляет Главсевморпуть, игравший важнейшую роль в снабжении лагерей ГУЛАГа.
Затем полярник переходит на научную работу. Долгие годы Папанин возглавлял Институт биологии внутренних вод Академии наук СССР, располагавшийся в поселке Борок Ярославской области. Это на Рыбинском водохранилище, места до сих пор не очень обжитые. Зато природа!
Как же это произошло? Иван Дмитриевич руководил отделом морских экспедиционных работ Академии наук (правда, в отличие от Лысенко академиком почему-то не стал). И вот каким-то образом судьба его занесла в Борок, глухое место. Там ещё сохранялась усадьба XIX века с барским домом, прудом и английским садом, которую передал Академии наук Н.А. Морозов[8].
Приехал Папанин с проверкой, посмотрел на красоту природы и решил создать здесь научное учреждение, руководителем которого он и стал. Природа там действительно замечательная, просто идеальное место для охоты и рыбалки. Вскоре Папанин добивается от ярославского облисполкома объявления прилегающих земель заказником, охрану которого возглавляемый Папаниным Институт взял на себя.
С тех пор и завёл бывший комендант ЧК за правило ежемесячно покидать столицу и на декаду уезжать на Рыбинское водохранилище. Охоту он полюбил давно. До этого он всё ездил на Кавказ. Его племянница вспоминала: «“Ой, Иван Дмитрич, поедем на Кавказ охотиться...” Это были непоследние люди в государстве, охота была широко обставлена. Настреляют, а куда отправлять? “Ой, Иван Дмитрич, давай к тебе на дачу”. В Болшево шли вагоны с дичью. Замороженные туши горных козлов висели у дяди на веранде».
К тому времени Папанин «жил в шикарной квартире на Арбате». «Кругом роскошь, антиквариат». Племянница как-то «спросила про старинный дубовый буфет: "Дядя Ваня, откуда у вас мебель ХIХ века?" Он улыбнулся: "С буржуйских складов". Я, тогда комсомолка, была потрясена. Людей разстреливали, мебель свозили на склад, после чего сталинские любимчики (какое-то время Папанин был в их числе) обставляли ею свои квартиры».
Недаром «за глаза дядю называли князьком». «Он уже жил не как простой народ. На его госдаче в Болшево было 14 комнат, прислуга-кухарка Григорьевна, разсказывавшая мне сказки, шофер дядя Коля, большое хозяйство с курами, утками, гусями, которых кормили жмыхом...».
Как видите, зажиточный хозяин и настоящий большевик, кстати, совсем не жадный. Отказался от зарплаты в Институте, помогал деньгами, выбивал улучшенное снабжение для жителей Борка. За это его и любили. Ведь «по всей стране в магазинах было хоть шаром покати, а в Борке люди жили, как при коммунизме. Помню, завозили кримплен, разгружали и звонили по лабораториям: приходите, покупайте. То же - с продуктами. Ни в одном волжском городе не было ни колбасы, ни мяса. А к нам ехали со всей области».
Верю этим строкам, не понаслышке знаю, как жилось за околицей Борка. Но почему такое изобилие (два вида колбасы было изобилием, за пределами Борка в Ярославской области её вообще не видели) исчезало сразу же, как только выезжали из Борка? Почему везде этого не было? Где-то густо, где-то пусто. Колбаса по талонам. Это если ещё повезет. А как же хвалёное равноправие? А современные лоббисты? И ещё гордятся этим. Кто больше выбьет денег из центра. Каждый тянет одеяло на себя. Как будто живем в разных Россиях.
И тех, кто кидает подачки с барского стола ещё и любят. Любят искренне! «Вы не представляете, как его любили в Борке! 15 лет как умер, а старики до сих пор вспоминают: "Ой, как было при Папанине!.."». Памятники ставят, улицы называют его именем, он даже стал почётным гражданином Ярославской области. Он, «комиссар смерти»! Откуда это у нас? Плохо живём? Значит, заслужили такую жизнь!
Возможно не знали кем он был в молодости? Чем он занимался? Но сейчас-то знаем! И спокойно ходим по улицам его имени. Улица имени Батыя. Улица имени Бокассы. Улица имени Гиммлера. А что? Стерпим!
А если совсем припечёт, найдём причины выгородить таких вот «комиссаров смерти». Напишем, что страшно переживал, мучился всю жизнь. Да мало ли что можно придумать. Вот и у Папанина нашлись заступники. Читая статью Сергея Ченныка «Иван Папанин. Хождение из чекистов в полярники»[9] только убеждаешься в этом.
«К сожалению, сложно проследить трансформацию мiровоззрения Папанина за страшные годы революции. Но, несомненно, эти кровавые события оставили немало рубцов на его сердце. Как комендант ЧК, он видел и знал всё, но ничего об этом не писал и не говорил нигде и никогда. Не написал, да и не мог написать, ибо в противном случае он был бы превращен в «лагерную пыль», как многие тысячи его соратников.
Конечно, Иван Дмитриевич, будучи весёлым и доброжелательным по натуре человеком, совестливым и гуманным, не мог не задумываться о происходящем. Любопытно, что именно Папанин стал прообразом матроса Шванди в пьесе драматурга К. Тренева «Любовь Яровая». Он, конечно, сравнивал те идеалы, к которым призывали большевики, и то, что происходило в реальной жизни на его глазах и с его участием. Он сделал выводы и решился на неожиданный поступок, который можно объяснить только изменениями во взглядах на происходящее. Он всерьёз решил отойти от политики и революции и заняться наукой».
Во-первых, этот «совестливый и гуманный человек» не только видел и знал, что творилось в застенках ЧК, но и сам возглавлял машину смерти, машину массового геноцида.
Во-вторых, о событиях своего кровавого участия в массовых убийствах невинных людей мог написать, ведь времена уже менялись. Ни в какую «лагерную пыль» знаменитого Папанина в брежневские времена не превратили бы. А в-третьих, он и не молчал: в 1977 году написал книгу воспоминаний «Лед и пламень», где с большим пафосом разсказал о своей работе комендантом ЧК. И расхваливал на разные лады Землячку-Залкинд, по сравнению с которой отъявленные каратели-эсэсовцы выглядят просто ангелочками.
Откуда же взялся на земле этот человечек? Кто выродил этого ... (промолчу). «Папанин рано лишился матери. Отец выгнал своих шестерых и женился на женщине с пятью детьми.
Их семья никогда плохо не жила. Бабушка с дедушкой держали колбасную лавку, пекли и продавали пирожки, было много золота - кресты, кольца.
Других детей растили родственники и чужие люди. Тем не менее Папанин всю жизнь помогал отцу деньгами, продуктами. Дмитрий Николаевич пользовался тем, что сын прославился, гостил у него по полгода. По приказу Сталина ему в благодарность за дядю Ваню построили в Севастополе дом. А незадолго до смерти он, почти 90-летний старик, живший с другой семьей, вдруг вспомнил, что у него есть родные дети, и подал на сына Александра в суд на алименты. Несмотря на то, что они не общались, дядя Саня тоже ему помогал. Но деду, видно, было мало».
Знакомое явление. Выгнать детей на улицу. Без зазрения совести получать от них материальную помощь, а потом ещё и на алименты подать! Гнилая яблоня дала гнилые яблочки. По крайней мере, одно наверняка гнилое.
* * *
Нашёл немного про Папанина в статье Павла Пряникова "Президент-победитель. Этнографическая командировка Михаила Ивановича Калинина во власть"[10]:
"…Формально эту «шарашку» для учёных в Борках Ярославской области начал создавать в конце 1940-х полярник Папанин, более известный в узких кругах как комендант Крымской ЧК в начале 1920-х (и один из самых злостных палачей того времени; несмотря на свой рост 148 см он с одного удара кулаком валил заключённых - сам он называл это «утренней зарядкой»). Официально считается, что после войны полярнику-чекисту пришла идея создать закрытый научный клуб для «неблагонадёжных» ученых. В то время, как Папанин все дни напролет проводил за охотой в этих местах, собирать таких людей в Борки принялся Федор Дмитриевич Мордухай-Болтовский. В итоге в Борки были выписаны биолог и по совместительству сепаратист Фортунатов (ратовал за отделение Камчатки от СССР), сын видного троцкиста Сорокин, немец Штегман, участник белогвардейского заговора Кузин (того самого заговора, где участвовал поэт Николай Гумилев), и т.д..."
Примечания
[1] Вот более полные цитаты из колоритных разсказов этого «народного героя»:
«Работники ЧК были санитарами революции, насмотрелись всего. К нам часто попадали звери, по недоразумению называвшиеся людьми. … Разговор с ними был короткий: следствие, суд - и к стенке. В наши сети попадали и белогвардейцы, ушедшие в подполье, и мародёры, и спекулянты, и контрабандисты, и шпионы. … Я проводил облавы, обыскивал подозрительные дома, выезжал в Крымские леса с отрядами ЧК ловить белобандитов, экспроприировал ценности у богатеев, которые не успели эмигрировать. В меня стреляли, и я стрелял. Иногда со злостью думал, что на фронте было легче и проще.» и т.д. «Лёд и пламень». И.Д. Папанин, гл. «Чекистская служба».
[2] В оригинале книги Папанина этот момент выглядит ещё колоритнее. Приведём эту цитату пообширнее:
«Удивительным человеком была Землячка. Она не уставала заботиться о людях. Годы спустя, уже тяжело больная, Землячка нередко звонила мне по телефону:
- Сердце не жмёт?
Мы были с ней сердечниками и одинаково реагировали на изменение погоды.» (там же)
Без комментариев…
[3] Данилов И. Воспоминания о моей подневольной службе у большевиков // Архив русской революции, т. XVI, Берлин, 1925. с. 166
[4] Примечателен ещё один нюанс, о котором автор статьи не упоминает. Дело в том, что этих двух матросов выдала «прачка», стиравшая им бельё, а на самом деле… «это была наша сотрудница» - пишет об этом эпизоде Папанин. («Лёд и пламень». И.Д. Папанин, гл. «Чекистская служба») Т.е. шпионаж за своими и доносы на своих же - уже тогда были «моральной нормой» в чекистской среде. При этом данный пример разстрелов чекистов - вовсе не единичен. По воспоминаниям очевидцев - на огромных полигонах за Феодосией, где проводились массовые разстрелы, происходило следующее: после большого количества казней и зарывания трупов, посылалась группа - и уничтожала саму разстрельную команду. Далее - всё начиналось заново. Так не оставалось свидетелей ни количества жертв, ни мест их погребения.
[5] «Лёд и пламень». И.Д. Папанин, гл. «Чекистская служба».
[6] Один из активных палачей ЧК, сначала в Крыму (1920-1933), далее в Москве и области. Разстрелян в 1940.
[7] Там же. Очень интересный штришок описывает далее Папанин: к нему тогда ходил ходатайствовать за арестованных студентов «темноволосый молодой человек с ясными глазами». Это был… И.В. Курчатов, будущий академик. Как он тогда уцелел от таких своих подвигов - одному Богу известно. Но то, что Россия могла легко тогда лишиться будущего создателя атомного щита СССР - предельно ясно, уцелел он чудом.
[7] Там же. Очень интересный штришок описывает далее Папанин: к нему тогда ходил ходатайствовать за арестованных студентов «темноволосый молодой человек с ясными глазами». Это был… И.В. Курчатов, будущий академик. Как он тогда уцелел от таких своих подвигов - одному Богу известно. Но то, что Россия могла легко тогда лишиться будущего создателя атомного щита СССР - предельно ясно, уцелел он чудом.
[8] Здесь имеется в виду очень колоритный тип, один из первых террористов в России, участник покушений на Александра II, член «Земли и воли» и «Народной воли» народник Н.А. Морозов. В 1882 году он был приговорён к вечной каторге, до 1905 года был в заключении в Петропавловской и Шлиссельбургской крепостях. Находясь в крепости - малость тронулся умом и впал в безумное графоманство: начал кропать «труды» по всем наукам сразу. В частности, он вообразил, что вся мiровая история начиналась с I в. н.э. (то был каменный век), II век - был эпохой бронзы, III - эпохой железа; затем в 368 г. было распятие Христа, которого Морозов отождествляет со Свт. Василием Великим; что Индия «не имеет в действительности никакой своей хронологии ранее XVI в. н.э.» и т.д., и т.п. В 1905 амнистирован, обласкан либералами, в 1908 в Париже вступает в масонство. Этого полоумного большевики ещё в 1918 г. назначают директором своего идиотического «института всех наук» им. П.Ф. Лесгафта, а в 1932 избирают в «академики». Что лишний раз нам говорит о «великой ценности» советской науки в лице подобных её юродивых авторитетов.
Собственно, сам термин «новая хронология» - появился как раз у критиков бредней Морозова в 1920-х гг. Зато сегодня уже «законно» используется лжеисториками Фоменко и Носовским для разрушения истории.
[9] Сергей Ченнык. Первая крымская. № 94, 7 октября/13 октября 2005
[10] См.: https://svpressa.ru/blogs/article/25785/ . Очень интересная статья о М.И. Калинине: кем на самом деле был и какую роль играл.
А.Максимов http://albertmaximov.keyforum.ru/viewtopic.php?f=5&t=240
Примечания А. Махотина
Дважды Герой Советского Союза, кавалер 9 орденов Ленина и ещё стольких же других советских орденов знаменитый полярник был любимцем всей страны, многие хотели походить на него, гордились и уважали всемирно известного исследователя Арктики.
Но в этом списке как-то затерялись важные части его биографии. Иван Дмитриевич Папанин, этот добрый и весёлый человек, сразу же после ухода из Крыма армии Врангеля был комендантом Крымской ЧК. Комендантов ЧК ещё называли «комиссарами смерти», ведь именно в их обязанности входило исполнение смертных приговоров и руководство расстрелами. А в то время, когда самоотверженно «трудился» Папанин, в Крыму было уничтожено более ста тысяч человек. Простите, оговорился, согласно утверждению Ивана Дмитриевича многие уничтоженные чекистами люди людьми не были - это были «звери, по недоразумению называвшиеся людьми»[1]. А раз так, то уничтожение этих двуногих существ (офицеров, чиновников, гимназистов, а также членов их семей - а разве дети зверей люди?) дело нужное и крайне важное.
Впрочем, не всех попавших в ЧК разстреливали. Некоторых топили или заживо закапывали. Любимая начальница Папанина, его ангел-хранитель (так её назвал сам Папанин) Розалия Самойловна Землячка (Залкинд) говорила: «Жалко на них тратить патроны, топить их в море». Вот и грузили мужчин, женщин, стариков, детей на баржи и топили в море, а для гарантии привязывали камень к ногам или на шею. Долго ещё после этого у крымских берегов сквозь чистую морскую воду можно было видеть сотни стоячих мертвецов. Кто смотрел фильм «Мы из Кронштадта», наверное, помнят сцену такой вот казни матросов и мальчика-юнги. Только на самом деле всё было совсем наоборот, не белые топили красных, а чекисты под командованием землячек и прочих комендантов ЧК изощрённо убивали людей. Зверей, по ихнему.
А Землячка, говорят, устав от бумажной работы, любила сама приводить казни в исполнение, сидя за пулеметом. Папанин же, по его утверждению, был для неё «вроде крестника». Уважал он её, очень и очень. Писал впоследствии, что Землячка была «на редкость чуткой, отзывчивой женщиной». Да, «удивительным человеком была Землячка. Она не успевала заботиться о людях»[2].
Кому, как не легендарному полярнику, верить? Не тем же, над кем недоработала Крымская ЧК и лично Папанин, как её комендант? Разве можно верить всем этим врагам и обывателям (в данном случае цитируются слова генерала И. Данилова, служившего у красных в штабе 4-й армии), нагло врущим, что «окраины Симферополя были полны зловония от разлагающихся трупов разстрелянных, которых даже не закапывали в землю»? Ведь сами же дальше сообщают обратное: «Ямы за Воронцовским садом и оранжереи в имении Крымтаева были полны трупами разстрелянных, слегка присыпанных землей, а курсанты кавалерийской школы (будущие красные командиры) ездили за полторы версты от своих казарм выбивать камнями золотые зубы изо рта казненных, причем эта охота давала всегда большую добычу»[3]. Засыпали всё-таки землей!
Юрий Лодыженский, доктор, и.д. председателя Комитета Красного Креста в Киеве писал: «В идеологию ЧК была положена теория классовой борьбы, вернее классового истребления. Обязанности тюремщиков, а также исполнение приговоров, возлагались на комендантов. Большевики дали это специальное военное наименование институту палачей.
Служебные обязанности комендантов и их помощников состояли в надзоре за заключёнными и в организации разстрелов. Обыкновенно они убивали заключённых собственноручно. Встают образы Авдохина, Терехова, Асмолова, Никифорова, - комендантов ВУЧК Угарова, Абнавера и Гущи из Губчека, это всё совершенно ненормальные люди, садисты, кокаинисты, почти утерявшие облик человеческий...
С особым цинизмом производилась делёжка вещей разстрелянных и убитых людей. Перед казнью их заставляли раздеться, чтобы сберечь платье и сапоги. Ночью убьют, а наутро комендант-палач уже щеголяет в обновке. По этим обновкам другие заключённые догадывались об участи исчезнувших товарищей. Как только человек попадал во власть ЧК, он терял все человеческие права, становился вещью, рабом, скотиной.
Была вырыта огромная общая могила в саду дома Бродского, на Садовой, 15. Дом, где жили важные коммунисты Глейзер, Угаров и другие, выходил окнами в сад, где раздавались стоны вперемешку с выстрелами. Арестованных, совершенно раздетых, выводили по 10 человек, ставили на край ямы и из винтовок разстреливали. Это был необычный способ. Обыкновенно осужденного клали в подвале на пол лицом к земле, и комендант убивал его выстрелом из револьвера, в затылок, в упор».
Интересно, каким способом предпочитал убивать «зверей» комендант Иван Дмитриевич Папанин?
А ещё можно продолжить список комендантов ЧК: Юровский в Екатеринбурге, Саенко в Харькове, который прославился особыми зверствами, обожавший пытать арестованных во время допроса, на сантиметр вонзая в них шашку и медленно поворачивая клинок внутри раны.
Якову Юровскому не повезло: разстреляли в 1938 года (зато его сын стал, как и Папанин, контр-адмиралом). Розалия Залкинд-Землячка умерла в почёте своей смертью и похоронена на Красной площади. Умер своей смертью (в 1973 году) и Саенко, ушедший на пенсию в 1948 году, получив за свои заслуги орден Ленина. На пенсии (персональный пенсионер союзного значения!) этот маньяк и убийца любил выращивать цветы и выступать перед подрастающей молодёжью. Да и с партией он не порывал, неоднократно избирался членом харьковского горкома компартии и харьковского горсовета.
Вот и у коменданта Папанина сложилось всё хорошо. Правда, как он пишет, «служба комендантом Крымской ЧК оставила след в моей душе на долгие годы». С ЧК, куда он пришел по рекомендации Землячки, пришлось летом 1921 года разстаться: оказался в психбольнице. Причина этому нам неизвестна. Возможно, поспособствовал случай, который, как вспоминал позднее Папанин, его потряс.
«Пришли к нам два новых работника. Я сразу же проникнулся к ним симпатией: моряки, энергичные, красивые, толковые ребята. В работе они не знали ни сна, ни отдыха». Но вот незадача: поймали их на воровстве: золотишко, брильянты, красивая жизнь, пьянки, девочки...
Ну, девочки, ещё понять можно, хотя зачем им ещё? «Ведь по свидетельствам современников, всплывших потом на Лозаннском процессе, каждый из палачей имел по 4-5 любовниц из числа жён разстрелянных, заложниц и медсестёр - не согласиться, значило самой пойти на казнь. Хотя и подневольное согласие спасения не гарантировало. Выбор у убийц был большой, и они запросто обновляли свои "гаремы". Могли, скажем, в ходе пьянки и групповухи поразвлечься и разыграть по списку своих подруг, поставив наугад кресты напротив фамилий. И тех, на кого попало, прямо после оргии вели на разстрел вместе с очередной партией».
Да и пьянки не только эти двое устраивали. Если уж сам Железный Феликс признавал, что в Крымской ЧК процветают «уголовщина, пьянство и грабежи», а среди её сотрудников преобладают деклассированные матросы. Папанин, кстати, тоже из матросов.
Но воровство у партии её золота - это уже серьезно. Да и не по чину. Вот и приговорили молодых и способных чекистов к разстрелу[4]. «У меня подкосились ноги, - вспоминал позднее Папанин, - когда я услышал приговор: разстрел. Ребята молодые - ну, ошиблись, исправятся, они же столько ещё могут сделать! Дать им срок, выйдут поумневшими! У меня подскочила температура. Изнервничавшись, я свалился в постель». А затем попал в психушку. Но подлечился - и за новым назначением.
Конечно, будь ребята не рядовыми чекистами, наказали бы не столь серьёзно. К примеру, Иосифа Каминского, главу Керченской ЧК с учётом «прежних заслуг перед революцией» просто освободили от занимаемой должности.
Но, может быть, вовсе не из-за этого случая приключилась беда с Папаниным. Возможно, он просто перестарался на работе. Как он впоследствии вспоминал: «Я с удвоенной энергией взялся за работу, но быстро попал в больницу».
Да и на работе было страшно. Не случайно, как писал Папанин, «почти все чекисты жили на конспиративных квартирах, периодически их меняя. И у меня были такие квартиры. Отправляясь домой, я всегда наблюдал, не идёт ли за мною кто-нибудь». А на своих конспиративных квартирах мужественные чекисты «и ночью и днём... жили, как на передовой, спали, не раздеваясь»[5].
Сколько «зверей» убил лично Папанин, неизвестно, не сообщил он нам об этом. Вероятно, умолчал из скромности. Мы можем только догадываться об этом, да ссылаться на письмо А. Журбенко[6], начальника УНКВД по Москве и Московской области, написанное им Сталину из тюрьмы в 1939 году. В нем Журбенко сообщал, что в Крымской ЧК он под руководством знаменитого теперь на весь мiр бывшего коменданта ЧК И.Д. Папанина своей «ещё юношеской рукой непосредственно уничтожал врагов».
«Царскими законами мы, естественно, пользоваться не могли, - это уже продолжает сам Папанин, - новые молодая республика только ещё создавала. При определении меры виновности того или иного арестованного следователю приходилось полагаться на свою революционную сознательность...
Как комендант Крымской ЧК, я ознакомился с делами, которые вёл один из следователей. Чуть ли не на каждом стояла резолюция: «Разстрелять». Признавал этот следователь лишь два цвета - черный и белый, полутонов не различал. Врагов, настоящих, закоренелых, достойных смертной кары, было от силы десять, остальные попали в ЧК по недоразумению»[7]. Но всё равно всех разстреливали. Или топили.
За активную работу в должности коменданта Крымской ЧК (т.е. «комиссара смерти») Иван Дмитриевич Папанин был награжден своим первым орденом - Орденом Красного Знамени. Заслужил!
После выхода из психушки Папанин сменил много мест работы, но при этом «фактически связи с ЧК не прерывал».
Поменяв несколько малозначимых мест работы, Иван Папанин оказался на крайнем севере, видать не принимала его земля. Льды и белые медведи могли оказаться последними вехами в его жизни, но ему наконец-то повезло вытащить лотерейный билет. Кто знал, что заштатная должность руководителя крохотной экспедиции, высаженной на арктической льдине, принесёт ему всемiрную славу и обезпечит достойную жизнь?
В 1937 Папанин возглавил коллектив дрейфующей станции «Северный полюс». Помимо него в состав экспедиции входило два изследователя (гидролог-биолог и физик-астроном) и один радист.
Как человек далекий от науки (да и от образования, кстати, тоже: окончил земскую начальную школу, да несколько курсов) Папанин в силу своей «фактической связи с ЧК» занимался идейно-политическим руководством над вверенным ему коллективом. Для этого требовались ежедневные политинформации, чем он и занимался. После этого оставшиеся три члена экспедиции выступали в прениях, что заносилось в протокол, голосовали и составляли об этом отчёт на материк, которое и передавал по рации их радист. В конце таких собраний стоя пели «Интернационал», а бывало и выходили на демонстрацию вокруг своей небольшой палатки.
Были, конечно, и недоработки. Поздно приступил к работе кружок по изучению истории партии, а кружок текущей политики так и не заработал.
Несмотря на такую большую загруженность, Иван Дмитриевич ещё умудрялся исполнять обязанности повара. Не знаю, хорош или плох он был, как повар, но впоследствии Папанин любил разсказывать подрастающему поколению такое: «Сплю в палатке. Вдруг захотелось по нужде. В палатке температура -18 градусов, а снаружи - -40. Вылезать не хочется. Беру кастрюлю и «кладу» в неё... Утром кастрюлю мою и в ней же варю суп». Даже его любимая племянница признавала: «Не скажу, что дядюшка был человеком высокой культуры». А ещё он по полгода вообще не мылся. Об этом мимоходом сообщает та же племянница: «А вышел и говорит: "Ой, Наденька, как хорошо-то! Я ведь уже полгода не мылся"». Это происходило в период, когда он возглавлял Институт АН СССР.
Успешная зимовка на льдине и последующая работа во властных структурах принесла ему помимо громадной популярности две Золотых Звезды Героя СССР (до войны всего 5 человек были этого удостоены: четыре летчика и Папанин), степень доктора наук (с его-то образованием!), а в годы войны и адмиральское звание. В 1939-46 гг. Папанин возглавляет Главсевморпуть, игравший важнейшую роль в снабжении лагерей ГУЛАГа.
Затем полярник переходит на научную работу. Долгие годы Папанин возглавлял Институт биологии внутренних вод Академии наук СССР, располагавшийся в поселке Борок Ярославской области. Это на Рыбинском водохранилище, места до сих пор не очень обжитые. Зато природа!
Как же это произошло? Иван Дмитриевич руководил отделом морских экспедиционных работ Академии наук (правда, в отличие от Лысенко академиком почему-то не стал). И вот каким-то образом судьба его занесла в Борок, глухое место. Там ещё сохранялась усадьба XIX века с барским домом, прудом и английским садом, которую передал Академии наук Н.А. Морозов[8].
Приехал Папанин с проверкой, посмотрел на красоту природы и решил создать здесь научное учреждение, руководителем которого он и стал. Природа там действительно замечательная, просто идеальное место для охоты и рыбалки. Вскоре Папанин добивается от ярославского облисполкома объявления прилегающих земель заказником, охрану которого возглавляемый Папаниным Институт взял на себя.
С тех пор и завёл бывший комендант ЧК за правило ежемесячно покидать столицу и на декаду уезжать на Рыбинское водохранилище. Охоту он полюбил давно. До этого он всё ездил на Кавказ. Его племянница вспоминала: «“Ой, Иван Дмитрич, поедем на Кавказ охотиться...” Это были непоследние люди в государстве, охота была широко обставлена. Настреляют, а куда отправлять? “Ой, Иван Дмитрич, давай к тебе на дачу”. В Болшево шли вагоны с дичью. Замороженные туши горных козлов висели у дяди на веранде».
К тому времени Папанин «жил в шикарной квартире на Арбате». «Кругом роскошь, антиквариат». Племянница как-то «спросила про старинный дубовый буфет: "Дядя Ваня, откуда у вас мебель ХIХ века?" Он улыбнулся: "С буржуйских складов". Я, тогда комсомолка, была потрясена. Людей разстреливали, мебель свозили на склад, после чего сталинские любимчики (какое-то время Папанин был в их числе) обставляли ею свои квартиры».
Недаром «за глаза дядю называли князьком». «Он уже жил не как простой народ. На его госдаче в Болшево было 14 комнат, прислуга-кухарка Григорьевна, разсказывавшая мне сказки, шофер дядя Коля, большое хозяйство с курами, утками, гусями, которых кормили жмыхом...».
Как видите, зажиточный хозяин и настоящий большевик, кстати, совсем не жадный. Отказался от зарплаты в Институте, помогал деньгами, выбивал улучшенное снабжение для жителей Борка. За это его и любили. Ведь «по всей стране в магазинах было хоть шаром покати, а в Борке люди жили, как при коммунизме. Помню, завозили кримплен, разгружали и звонили по лабораториям: приходите, покупайте. То же - с продуктами. Ни в одном волжском городе не было ни колбасы, ни мяса. А к нам ехали со всей области».
Верю этим строкам, не понаслышке знаю, как жилось за околицей Борка. Но почему такое изобилие (два вида колбасы было изобилием, за пределами Борка в Ярославской области её вообще не видели) исчезало сразу же, как только выезжали из Борка? Почему везде этого не было? Где-то густо, где-то пусто. Колбаса по талонам. Это если ещё повезет. А как же хвалёное равноправие? А современные лоббисты? И ещё гордятся этим. Кто больше выбьет денег из центра. Каждый тянет одеяло на себя. Как будто живем в разных Россиях.
И тех, кто кидает подачки с барского стола ещё и любят. Любят искренне! «Вы не представляете, как его любили в Борке! 15 лет как умер, а старики до сих пор вспоминают: "Ой, как было при Папанине!.."». Памятники ставят, улицы называют его именем, он даже стал почётным гражданином Ярославской области. Он, «комиссар смерти»! Откуда это у нас? Плохо живём? Значит, заслужили такую жизнь!
Возможно не знали кем он был в молодости? Чем он занимался? Но сейчас-то знаем! И спокойно ходим по улицам его имени. Улица имени Батыя. Улица имени Бокассы. Улица имени Гиммлера. А что? Стерпим!
А если совсем припечёт, найдём причины выгородить таких вот «комиссаров смерти». Напишем, что страшно переживал, мучился всю жизнь. Да мало ли что можно придумать. Вот и у Папанина нашлись заступники. Читая статью Сергея Ченныка «Иван Папанин. Хождение из чекистов в полярники»[9] только убеждаешься в этом.
«К сожалению, сложно проследить трансформацию мiровоззрения Папанина за страшные годы революции. Но, несомненно, эти кровавые события оставили немало рубцов на его сердце. Как комендант ЧК, он видел и знал всё, но ничего об этом не писал и не говорил нигде и никогда. Не написал, да и не мог написать, ибо в противном случае он был бы превращен в «лагерную пыль», как многие тысячи его соратников.
Конечно, Иван Дмитриевич, будучи весёлым и доброжелательным по натуре человеком, совестливым и гуманным, не мог не задумываться о происходящем. Любопытно, что именно Папанин стал прообразом матроса Шванди в пьесе драматурга К. Тренева «Любовь Яровая». Он, конечно, сравнивал те идеалы, к которым призывали большевики, и то, что происходило в реальной жизни на его глазах и с его участием. Он сделал выводы и решился на неожиданный поступок, который можно объяснить только изменениями во взглядах на происходящее. Он всерьёз решил отойти от политики и революции и заняться наукой».
Во-первых, этот «совестливый и гуманный человек» не только видел и знал, что творилось в застенках ЧК, но и сам возглавлял машину смерти, машину массового геноцида.
Во-вторых, о событиях своего кровавого участия в массовых убийствах невинных людей мог написать, ведь времена уже менялись. Ни в какую «лагерную пыль» знаменитого Папанина в брежневские времена не превратили бы. А в-третьих, он и не молчал: в 1977 году написал книгу воспоминаний «Лед и пламень», где с большим пафосом разсказал о своей работе комендантом ЧК. И расхваливал на разные лады Землячку-Залкинд, по сравнению с которой отъявленные каратели-эсэсовцы выглядят просто ангелочками.
Откуда же взялся на земле этот человечек? Кто выродил этого ... (промолчу). «Папанин рано лишился матери. Отец выгнал своих шестерых и женился на женщине с пятью детьми.
Их семья никогда плохо не жила. Бабушка с дедушкой держали колбасную лавку, пекли и продавали пирожки, было много золота - кресты, кольца.
Других детей растили родственники и чужие люди. Тем не менее Папанин всю жизнь помогал отцу деньгами, продуктами. Дмитрий Николаевич пользовался тем, что сын прославился, гостил у него по полгода. По приказу Сталина ему в благодарность за дядю Ваню построили в Севастополе дом. А незадолго до смерти он, почти 90-летний старик, живший с другой семьей, вдруг вспомнил, что у него есть родные дети, и подал на сына Александра в суд на алименты. Несмотря на то, что они не общались, дядя Саня тоже ему помогал. Но деду, видно, было мало».
Знакомое явление. Выгнать детей на улицу. Без зазрения совести получать от них материальную помощь, а потом ещё и на алименты подать! Гнилая яблоня дала гнилые яблочки. По крайней мере, одно наверняка гнилое.
* * *
Нашёл немного про Папанина в статье Павла Пряникова "Президент-победитель. Этнографическая командировка Михаила Ивановича Калинина во власть"[10]:
"…Формально эту «шарашку» для учёных в Борках Ярославской области начал создавать в конце 1940-х полярник Папанин, более известный в узких кругах как комендант Крымской ЧК в начале 1920-х (и один из самых злостных палачей того времени; несмотря на свой рост 148 см он с одного удара кулаком валил заключённых - сам он называл это «утренней зарядкой»). Официально считается, что после войны полярнику-чекисту пришла идея создать закрытый научный клуб для «неблагонадёжных» ученых. В то время, как Папанин все дни напролет проводил за охотой в этих местах, собирать таких людей в Борки принялся Федор Дмитриевич Мордухай-Болтовский. В итоге в Борки были выписаны биолог и по совместительству сепаратист Фортунатов (ратовал за отделение Камчатки от СССР), сын видного троцкиста Сорокин, немец Штегман, участник белогвардейского заговора Кузин (того самого заговора, где участвовал поэт Николай Гумилев), и т.д..."
Примечания
[1] Вот более полные цитаты из колоритных разсказов этого «народного героя»:
«Работники ЧК были санитарами революции, насмотрелись всего. К нам часто попадали звери, по недоразумению называвшиеся людьми. … Разговор с ними был короткий: следствие, суд - и к стенке. В наши сети попадали и белогвардейцы, ушедшие в подполье, и мародёры, и спекулянты, и контрабандисты, и шпионы. … Я проводил облавы, обыскивал подозрительные дома, выезжал в Крымские леса с отрядами ЧК ловить белобандитов, экспроприировал ценности у богатеев, которые не успели эмигрировать. В меня стреляли, и я стрелял. Иногда со злостью думал, что на фронте было легче и проще.» и т.д. «Лёд и пламень». И.Д. Папанин, гл. «Чекистская служба».
[2] В оригинале книги Папанина этот момент выглядит ещё колоритнее. Приведём эту цитату пообширнее:
«Удивительным человеком была Землячка. Она не уставала заботиться о людях. Годы спустя, уже тяжело больная, Землячка нередко звонила мне по телефону:
- Сердце не жмёт?
Мы были с ней сердечниками и одинаково реагировали на изменение погоды.» (там же)
Без комментариев…
[3] Данилов И. Воспоминания о моей подневольной службе у большевиков // Архив русской революции, т. XVI, Берлин, 1925. с. 166
[4] Примечателен ещё один нюанс, о котором автор статьи не упоминает. Дело в том, что этих двух матросов выдала «прачка», стиравшая им бельё, а на самом деле… «это была наша сотрудница» - пишет об этом эпизоде Папанин. («Лёд и пламень». И.Д. Папанин, гл. «Чекистская служба») Т.е. шпионаж за своими и доносы на своих же - уже тогда были «моральной нормой» в чекистской среде. При этом данный пример разстрелов чекистов - вовсе не единичен. По воспоминаниям очевидцев - на огромных полигонах за Феодосией, где проводились массовые разстрелы, происходило следующее: после большого количества казней и зарывания трупов, посылалась группа - и уничтожала саму разстрельную команду. Далее - всё начиналось заново. Так не оставалось свидетелей ни количества жертв, ни мест их погребения.
[5] «Лёд и пламень». И.Д. Папанин, гл. «Чекистская служба».
[6] Один из активных палачей ЧК, сначала в Крыму (1920-1933), далее в Москве и области. Разстрелян в 1940.
[7] Там же. Очень интересный штришок описывает далее Папанин: к нему тогда ходил ходатайствовать за арестованных студентов «темноволосый молодой человек с ясными глазами». Это был… И.В. Курчатов, будущий академик. Как он тогда уцелел от таких своих подвигов - одному Богу известно. Но то, что Россия могла легко тогда лишиться будущего создателя атомного щита СССР - предельно ясно, уцелел он чудом.
[7] Там же. Очень интересный штришок описывает далее Папанин: к нему тогда ходил ходатайствовать за арестованных студентов «темноволосый молодой человек с ясными глазами». Это был… И.В. Курчатов, будущий академик. Как он тогда уцелел от таких своих подвигов - одному Богу известно. Но то, что Россия могла легко тогда лишиться будущего создателя атомного щита СССР - предельно ясно, уцелел он чудом.
[8] Здесь имеется в виду очень колоритный тип, один из первых террористов в России, участник покушений на Александра II, член «Земли и воли» и «Народной воли» народник Н.А. Морозов. В 1882 году он был приговорён к вечной каторге, до 1905 года был в заключении в Петропавловской и Шлиссельбургской крепостях. Находясь в крепости - малость тронулся умом и впал в безумное графоманство: начал кропать «труды» по всем наукам сразу. В частности, он вообразил, что вся мiровая история начиналась с I в. н.э. (то был каменный век), II век - был эпохой бронзы, III - эпохой железа; затем в 368 г. было распятие Христа, которого Морозов отождествляет со Свт. Василием Великим; что Индия «не имеет в действительности никакой своей хронологии ранее XVI в. н.э.» и т.д., и т.п. В 1905 амнистирован, обласкан либералами, в 1908 в Париже вступает в масонство. Этого полоумного большевики ещё в 1918 г. назначают директором своего идиотического «института всех наук» им. П.Ф. Лесгафта, а в 1932 избирают в «академики». Что лишний раз нам говорит о «великой ценности» советской науки в лице подобных её юродивых авторитетов.
Собственно, сам термин «новая хронология» - появился как раз у критиков бредней Морозова в 1920-х гг. Зато сегодня уже «законно» используется лжеисториками Фоменко и Носовским для разрушения истории.
[9] Сергей Ченнык. Первая крымская. № 94, 7 октября/13 октября 2005
[10] См.: https://svpressa.ru/blogs/article/25785/ . Очень интересная статья о М.И. Калинине: кем на самом деле был и какую роль играл.
А.Максимов http://albertmaximov.keyforum.ru/viewtopic.php?f=5&t=240
Примечания А. Махотина