Шведский стол политики постмодерна
Я ничего не имею против сытой и размеренной жизни обывателя. Это нормальное устремление, которое стабилизирует государственную систему и поднимает экономику.
Обратной стороной обывательской нормы является социальная пассивность, равнодушие к окружающей обстановке.
Постмодернизм не мог не воспользоваться обывательщиной и занялся предоставлением обывателю мнимой социальной деятельности и "идеологии".
Главным инструментом привлечения обывателей к социальной активности являются антитексты. Суть антитекста в его подавляющей простоте. Антитекст, как набор символов не только упрощает сложное, но блестит тезисами. Он приятен в чтении. Компактен и легко пересказывается. Антитекст наполнен яркими образами возбуждающими воображение. Всё вместе делает антитекст не опровергаемым.
Атитекст создаёт не идеологию, а идеологическую установку, позиционирующую обывателя в политическом спектре. Развитое предложение на рынке антитекстов позволяется обывателю без особого напряжения занять актуальную политическую позицию по любым вопросам.
Предложение антитекстов напоминает "шведский стол" на турецком курорте с обязательным напоминанием про неоднократный подход.
Большое количество блогеров, писателей, экспертов и аналитиков занято созданием антитекстов с неизменной эффективностью красоты изложения. То, что в определенный момент читатели замечают противоречия в антитекстах проблемой эффективности не является. Идеологические установки в отличии от идеологии переменчивы и следуют за политическими ветрами мгновенно.
Сами идеологические установки, накапливаясь в сознании масс, образуют устойчивые, но не реалистичные образы. Характерным примером подобных образов являются - "Россия, которую мы потеряли", "СССР уничтоженный предателями", "Демократический град на холме" и тд. В отличии от идеологии образ не структурирует обывателей в социальную общность, а позволяет им самоутверждаться на фоне остальных, которым истинное знание не доступно. То есть по отдельности обыватели милы и образованы, но как ЧОП при образе глумливо-агрессивны. Характерный пример - носители "русского национализма". Русское национальное государство образ, которого они оттачивают в пространстве информации глубоко нереально. "Русский марш" больше карнавал, чем политическая демонстрация. Количество антитекстов в их среде зашкаливает. Зато на любой вкус, от примитивных агиток, до длинных рассуждений о судьбах истории и правильных русских ресторанах.
Эпоха развитого постмодерна привела к появлению индустрии антитекстов, которые предложили обывателям комфортную непротиворечивую социальную активность по лакированию образных сущностей. Человек одновременно и занят социально-политической повесткой, и одновременно разобщён ею с другими людьми.
Обратной стороной обывательской нормы является социальная пассивность, равнодушие к окружающей обстановке.
Постмодернизм не мог не воспользоваться обывательщиной и занялся предоставлением обывателю мнимой социальной деятельности и "идеологии".
Главным инструментом привлечения обывателей к социальной активности являются антитексты. Суть антитекста в его подавляющей простоте. Антитекст, как набор символов не только упрощает сложное, но блестит тезисами. Он приятен в чтении. Компактен и легко пересказывается. Антитекст наполнен яркими образами возбуждающими воображение. Всё вместе делает антитекст не опровергаемым.
Атитекст создаёт не идеологию, а идеологическую установку, позиционирующую обывателя в политическом спектре. Развитое предложение на рынке антитекстов позволяется обывателю без особого напряжения занять актуальную политическую позицию по любым вопросам.
Предложение антитекстов напоминает "шведский стол" на турецком курорте с обязательным напоминанием про неоднократный подход.
Большое количество блогеров, писателей, экспертов и аналитиков занято созданием антитекстов с неизменной эффективностью красоты изложения. То, что в определенный момент читатели замечают противоречия в антитекстах проблемой эффективности не является. Идеологические установки в отличии от идеологии переменчивы и следуют за политическими ветрами мгновенно.
Сами идеологические установки, накапливаясь в сознании масс, образуют устойчивые, но не реалистичные образы. Характерным примером подобных образов являются - "Россия, которую мы потеряли", "СССР уничтоженный предателями", "Демократический град на холме" и тд. В отличии от идеологии образ не структурирует обывателей в социальную общность, а позволяет им самоутверждаться на фоне остальных, которым истинное знание не доступно. То есть по отдельности обыватели милы и образованы, но как ЧОП при образе глумливо-агрессивны. Характерный пример - носители "русского национализма". Русское национальное государство образ, которого они оттачивают в пространстве информации глубоко нереально. "Русский марш" больше карнавал, чем политическая демонстрация. Количество антитекстов в их среде зашкаливает. Зато на любой вкус, от примитивных агиток, до длинных рассуждений о судьбах истории и правильных русских ресторанах.
Эпоха развитого постмодерна привела к появлению индустрии антитекстов, которые предложили обывателям комфортную непротиворечивую социальную активность по лакированию образных сущностей. Человек одновременно и занят социально-политической повесткой, и одновременно разобщён ею с другими людьми.