Здравствуй, Саша ( Read more... )

это все те же хвалы силе Преодоления, как бы странно и глупо это не звучало. Ты собираешь себя каждое утро из останков и сторонних предметов. Вживляешь в себя все больше, оставляя себя все в меньшей части человеком. И у тебя всегда все нормально и нет новостей, ты проходишь мимо, а весь мир проходит сквозь тебя, тоннель с прорезью для глаз.

Картинки безнадежности: несколько последних таблеток обезболивающего, нет бывает хуже, но и так нескучно. Представлять, как просыпаешься от выворотки в три часа ночи и прикидываешь, тащить кости к дежурной аптеке, или утихнет, если притвориться спящим ( Read more... )

"Лучше бы меня никогда не было", - думал Анатоленька, перебирая узловатыми пальчиками памятные бумажки, записки, бусины, замочки, непарные сережки, сухие цветы и выцветшие пилюли. Анатоленька был до удивления жалок, прозрачен, щупл, но вместе с тем и рыхл. И рыхлость эта губкой впитывала все самое гадкое, что попадалось - простуды, ломоту в костях ( Read more... )

Одним из непременных условий этих встреч было лобзание. Причем целовать ее следовало в губы. Чтобы сфокусировать ее взгляд. Потом вымученная прогулка до бивуака и непрестанно елозящие пальцы. По столу, чашке, пачке сигарет, коленям, покрытыми нейлоновым узором, оборкам платья и браслетам не в тон. И путанные слова рождались не столько гортанью, ( Read more... )

Самые первые слова - из слюды с вкраплениями пирита- становятся неплодородной почвой; разве что упорная камнеломка приживется, дробя корнями нетающий лед. Но на восьми квадратных метрах расцвел целый сад, в чьей тени от пылающего солнца притаился кто-то. На его лицо легли трупные пятна от листвы и плодов, и он недвижно растянулся в траве, без ( Read more... )

Кая часто коротала ночи на окне под чужие вопли. Она балансировала на подоконнике, смущая надоедливых мотыльков. Она таким образом отращивала ногти и волосы, а утром ей приходилось их отстригать - ее косы были, словно осенняя паутина, сплошь усыпаны мертвыми насекомыми, а ногти расслоены. Но она не волновалась: ее ночи длились в разы дольше обычных ( Read more... )

- Не оборачивайся, время не более грамматической привычки ( Read more... )

И вот оно начинает ежеутреннее движение. В ритме костяного танго. Рывками, урывками вперед ( Read more... )

Над Вифлеемом восходит Звезда. Над моим городом всегда восходит Смерть. И если первое на протяжении более двух тысяч лет сулит надежду, второе (несколько более двадцати) - только сияющее ничто ( Read more... )