Про 1 сентября и Мишу Ширвиндта
Этим летом я прочитала воспоминания Михаила Ширвиндта и посмотрела фильм "Русский регтайм", который снял однокурсник Ширвиндта Сергей Урсуляк на основе одного из эпизодов из его жизни. Самого Ширвиндта-младшего там нет, но Ширвиндт-папа играет отца одного из главных героев, да и живут они в том же самом доме, что на самом деле - в высотке на Котельнической набережной.
Откуда мой интерес? Дело в том, что мы с Мишей пересекались сразу в двух школах. В мою первую школу он пришел во 2 классе и учился до 8-го, а я ушла оттуда в конце 3-го. А во вторую он пришел в 9-й.
Про вторую школу - легендарную 45-ю, которую мы с Мишей заканчивали, главное впечатление, которое больше даже не от текста Ширвиндта, а от фильма - это стиль жизни "мальчиков-мажоров". Да, я существовала с ними в одном классе - и в разных мирах. И дело даже в том, что они были "сыновья дипломатов... журналистов-магнатов" и не очень худого известного актера (в тексте - "разжиревших актрис"). К примеру, я дружила с близнецами - дочками довольно высокопоставленного дипломата. Просто наши миры не пересекались и такие, как я, были им глубоко безразличны.
И фильм и книга - о пустоте вот этой вроде бы такой привлекательной жизни, которую хочется запомнить наполненной романтикой, весельем, приключениями, настоящей мужской дружбой. А на самом деле там пьянки, эгоизм и безрассудство - и до беды один шаг. Быть может, я слишком сурова - но говорю о своих впечатлениях.
Более интересны оказались воспоминания Миши о первой нашей совместной школе. Там немало просто мелких нюансов, вроде того, что лучшим другом он называет мальчика, с которым я довольно тесно общалась. Я этого не помню: скорее всего, забыла, но может быть, они подружились уже после моего ухода в другую школу. Но главное впечатление: как же он ненавидел свою школу!!
Почитав Ширвиндта и сопоставив с личными воспоминаниями, подумала, что наверное это действительно была на редкость плохая школа в плане того, как там давили на детей и измывались над ними. В школе царили злоба, казарменная дисциплина и запугивание. То есть, мы с ним вытянули несчастливый билет. У меня были несколько другие чувства, причем возможно, не менее сильные: я в школе всего и всех боялась и тихо страдала.
Чтобы не было чувства, что я наговариваю, приведу два примера, один рассказала мне уже много лет спустя мама, второй смутно помню сама.
Случай первый. Первый класс. В школу я ездила 11 остановок на вечно забитом до отказа трамвае. В то утро я ехала в школу с папой, и примерно на полпути в тот же трамвай впихнулась наша завуч. Увидев меня сидящей и стоящего надо мной папу, она стала выговаривать ему за то, что он меня посадил: мы же учим детей, что надо уступать места старшим! На что папа спокойно ответил, что в такой толкучке стоять для маленького ребенка просто опасно - могут задавить - и хорошо, что нашлось место.
Случай второй. В первом классе я проболела два раза месяца по полтора: грипп с осложнением и просто тяжелый грипп. При этом в четвертях у меня были одна-две четверки, остальные - пятерки. Несмотря на это, когда я вернулась в класс после второй болезни, учительница встретила меня словами: "Если ты еще раз заболеешь, мы оставим тебя на второй год".
Я вернулась домой такая печальная и напуганная, что мама это заметила и добилась того, что я рассказала ей о словах учительницы. Разгневанная, она отправилась в школу объясняться: "Вы же понимаете, девочка тяжело болела, воспаление среднего уха...". "А что тут такого, - сказала учительница, - ушки завязала - и в класс"... Занавес.
Все это терпели ради языка, которому учили действительно хорошо (насколько могу судить): нас правдами и неправдами запихивали в английские школы. И даже несмотря на это, моя мама считала главной ошибкой в моем воспитании то, что увидев мою учительницу за три дня до 1 сентября, не перевела меня тут же в ближайшую дворовую школу, наплевав на язык и все усилия по запихиванию.
Стоил ли английский язык тех травм, которые наносились детям? Не знаю...
Когда приложив еще больше усилий, меня наконец удалось перевести в другую английскую школу, с учительницей наконец повезло. Помню, как удивилась, когда у меня что-то не получалось на уроке труда, и я расплакалась, а учительница очень спокойно и тихо сказала: "Как же так - вроде бы волевая девочка - и плачешь...". Я кругом виновата, я не сделала то, что надо, я расплакалась, а меня хвалят (!!), говорят обо мне хорошие слова. В общем, спасибо Евгении Михайловне за то, что раны первых школьных лет стали постепенно затягиваться.
Ну и комментарий к посту gala_vrublevska, из которого вырос этот пост. Она просила читателей описать свои чувства, связанные с первым днем в школе.
Память сохранила несколько моих фраз. Первая - в конце первого дня: оказывается учиться не так уж сложно. Вторая: вопрос, который я задавала 1 сентября многочисленным поздравляющим: Угадайте, чему я сегодня научилась. Не угадал никто, я научилась пить кофе: его давали в школьном буфете, а дома я с кофе не сталкивалась. И третье - то ли 2, то ли 3 сентября: 10 лет я не выдержу.
Я желаю тем, кто сегодня отправился в нелегкий школьный путь, выдержать его с наименьшими потерями!
Откуда мой интерес? Дело в том, что мы с Мишей пересекались сразу в двух школах. В мою первую школу он пришел во 2 классе и учился до 8-го, а я ушла оттуда в конце 3-го. А во вторую он пришел в 9-й.
Про вторую школу - легендарную 45-ю, которую мы с Мишей заканчивали, главное впечатление, которое больше даже не от текста Ширвиндта, а от фильма - это стиль жизни "мальчиков-мажоров". Да, я существовала с ними в одном классе - и в разных мирах. И дело даже в том, что они были "сыновья дипломатов... журналистов-магнатов" и не очень худого известного актера (в тексте - "разжиревших актрис"). К примеру, я дружила с близнецами - дочками довольно высокопоставленного дипломата. Просто наши миры не пересекались и такие, как я, были им глубоко безразличны.
И фильм и книга - о пустоте вот этой вроде бы такой привлекательной жизни, которую хочется запомнить наполненной романтикой, весельем, приключениями, настоящей мужской дружбой. А на самом деле там пьянки, эгоизм и безрассудство - и до беды один шаг. Быть может, я слишком сурова - но говорю о своих впечатлениях.
Более интересны оказались воспоминания Миши о первой нашей совместной школе. Там немало просто мелких нюансов, вроде того, что лучшим другом он называет мальчика, с которым я довольно тесно общалась. Я этого не помню: скорее всего, забыла, но может быть, они подружились уже после моего ухода в другую школу. Но главное впечатление: как же он ненавидел свою школу!!
Почитав Ширвиндта и сопоставив с личными воспоминаниями, подумала, что наверное это действительно была на редкость плохая школа в плане того, как там давили на детей и измывались над ними. В школе царили злоба, казарменная дисциплина и запугивание. То есть, мы с ним вытянули несчастливый билет. У меня были несколько другие чувства, причем возможно, не менее сильные: я в школе всего и всех боялась и тихо страдала.
Чтобы не было чувства, что я наговариваю, приведу два примера, один рассказала мне уже много лет спустя мама, второй смутно помню сама.
Случай первый. Первый класс. В школу я ездила 11 остановок на вечно забитом до отказа трамвае. В то утро я ехала в школу с папой, и примерно на полпути в тот же трамвай впихнулась наша завуч. Увидев меня сидящей и стоящего надо мной папу, она стала выговаривать ему за то, что он меня посадил: мы же учим детей, что надо уступать места старшим! На что папа спокойно ответил, что в такой толкучке стоять для маленького ребенка просто опасно - могут задавить - и хорошо, что нашлось место.
Случай второй. В первом классе я проболела два раза месяца по полтора: грипп с осложнением и просто тяжелый грипп. При этом в четвертях у меня были одна-две четверки, остальные - пятерки. Несмотря на это, когда я вернулась в класс после второй болезни, учительница встретила меня словами: "Если ты еще раз заболеешь, мы оставим тебя на второй год".
Я вернулась домой такая печальная и напуганная, что мама это заметила и добилась того, что я рассказала ей о словах учительницы. Разгневанная, она отправилась в школу объясняться: "Вы же понимаете, девочка тяжело болела, воспаление среднего уха...". "А что тут такого, - сказала учительница, - ушки завязала - и в класс"... Занавес.
Все это терпели ради языка, которому учили действительно хорошо (насколько могу судить): нас правдами и неправдами запихивали в английские школы. И даже несмотря на это, моя мама считала главной ошибкой в моем воспитании то, что увидев мою учительницу за три дня до 1 сентября, не перевела меня тут же в ближайшую дворовую школу, наплевав на язык и все усилия по запихиванию.
Стоил ли английский язык тех травм, которые наносились детям? Не знаю...
Когда приложив еще больше усилий, меня наконец удалось перевести в другую английскую школу, с учительницей наконец повезло. Помню, как удивилась, когда у меня что-то не получалось на уроке труда, и я расплакалась, а учительница очень спокойно и тихо сказала: "Как же так - вроде бы волевая девочка - и плачешь...". Я кругом виновата, я не сделала то, что надо, я расплакалась, а меня хвалят (!!), говорят обо мне хорошие слова. В общем, спасибо Евгении Михайловне за то, что раны первых школьных лет стали постепенно затягиваться.
Ну и комментарий к посту gala_vrublevska, из которого вырос этот пост. Она просила читателей описать свои чувства, связанные с первым днем в школе.
Память сохранила несколько моих фраз. Первая - в конце первого дня: оказывается учиться не так уж сложно. Вторая: вопрос, который я задавала 1 сентября многочисленным поздравляющим: Угадайте, чему я сегодня научилась. Не угадал никто, я научилась пить кофе: его давали в школьном буфете, а дома я с кофе не сталкивалась. И третье - то ли 2, то ли 3 сентября: 10 лет я не выдержу.
Я желаю тем, кто сегодня отправился в нелегкий школьный путь, выдержать его с наименьшими потерями!