Громовица. Вролинг и деролинг
Кстати, со времён сочинения песни про Нинне до её перевода всё-таки прошло 20 лет, ну да ладно. Зато переводов получилось сразу три, как вы понимаете, остальные тоже должны всплыть со временем.
А пока новые лица, простите, я очень стараюсь чтобы персонажей было не так много, но способ Джорджа Мартина мне не подходит. Хотя...
АВЭН
У меня много обязанностей. Вернее, ответственностей. Мне досталось в наследство большое могущество, но разве его достаточно для всего этого? Только уравновесить мою сестру, у которой точно такой же звёздный талисман, но она совсем иначе его использует!
О нас, о звёздах, рассказывают многое. Будто бы каждое наше слово исполняется… Ах, если бы! Может быть, когда-то так и было, может быть, у Динэ так и есть. Ведь она не делила свой звёздный талисман. А моя мать разделила свой, и теперь их два. Как раз прежде чем родить моего бедного брата и умереть. Зачем она это сделала? Я могла бы быть сейчас сильнее, а Калме моя мать точно не отдала бы всё своё могущество. Калме давно уже стала ведьмой.
И теперь это моя ответственность - следить за ней. Никто больше не сможет этого сделать. Пока все напуганы Динэ, Калме незаметно и безнаказанно творит свои чёрные дела и воспитывает дочь-колдунью, которая скоро сможет унаследовать её талисман, даже если Калме умрёт.
Нет, я не собираюсь убивать сестру. Насколько проще всё было бы, если бы я была такой же беспринципной, как Динэрица, уничтожившая собственного сына! Но я не могу себе такого позволить, сколько бы зла она ни совершила. Мне остаётся только следовать за ней. Я исцелила уже нескольких несчастных, из которых она зачем-то высасывала кровь и бросала их где-нибудь на дороге или в лесу. Я стирала колдовские знаки, насылающие болезни на путников. Я подобрала бедных лисят, оставшихся без матери по её вине, и освободила из ловушек множество птиц. Я похоронила мёртвого паржеца, которого она выкопала из могилы. И больше всего меня беспокоит один вопрос: для чего ей всё это? Что за колдовство она готовит? Зачем ей столько крови, костей и птичьих перьев - и это лишь то, о чём я могу догадываться? Какое зло она задумала?
Её мужу в Консильвании принадлежит целый замок, и у неё есть ещё сын. Однако она уже год рыщет по Куглинку, появляясь то там, то здесь. И вот теперь обосновалась в Таинском лесу, который называют ещё Городом ведьм. Там она обзавелась ходячим домом и наверняка перекупает что-то у тамошних колдунов, а может быть, просто прячется. Она обвела свой дом колдовским кругом, одно прикосновение к которому значит для любого живого существа мучительную смерть. Даже я не могу вылечить такое без алхимии и в короткий срок, а потом таких больных надо долго выхаживать. Калме опасна для всего живого вокруг неё, я никак не могу оставить её без внимания.
И при этом моего внимания требуют ещё многие вещи. Да, в Городе Рыцарей самые лучшие лекари в Куглинке, но кто же будет лечить белогорцев? Может, они и подчиняются нашему бесчестному отцу, но они и так достаточно страдают. Да и паржецам нужна помощь, они попадают сюда из дальних краёв, не зная ни языка, ни местного волшебства, и теперь, когда мертва и наша мать, лечившая и утешавшая их, и Ризэльд, их переводчик и музыкант, у них осталась только я.
А в Городе Рыцарей живёт мой сын, Эрдан, последнее моё родное существо, последняя память о Ризэльде. И хоть сейчас он стал постарше и настала пора ему стать оруженосцем, я не могу не заглядывать к нему, ведь я могу найти его везде. Да и его наставники-рыцари нуждаются в помощи. В Пустарнике множество опасностей, не нападут консильванцы - заблудишься в предрассветном мареве, чуть отойдя от дороги. Да разве только в Пустарнике так! Мы, звёзды, для того и существуем, чтобы указывать путникам дорогу. Но только не все из нас этим заняты, ох, не все…
И несмотря на всё это, мне приходится постоянно проверять, чем занята Калме. Мне совсем не хотелось с ней разговаривать, но последив за ней какое-то время, я поняла, что другого способа нет. Я не разбираюсь в колдовстве и совершенно не хочу этого делать, и мне никак иначе не узнать, что она задумала. Конечно, она мне ничего так прямо не скажет! Но может быть, случайно о чём-то проговорится? Или я смогу с помощью своих волшебных сил заглянуть в глубину её глаз? Моей матерью была сама Белая Птица, уж этому-то она меня точно научила. А может быть, мне повезёт и я встречу её дочь, ещё не так испорченную колдовством.
Я спустилась прямо к её дому, внутрь колдовского круга. Настоящим волшебникам такие вещи нипочём, даже если они не звёзды! И она вышла ко мне.
Удивительно, но она так и ходит в своих чёрных шелках и жемчугах, как консильванская госпожа, даже в этом лесу. Её атласное платье всё в затяжках и пятнах, несколько жемчужин с ворота и рукавов потерялись. И она ещё смотрит с презрением на мою скромную одежду и аккуратно заплетённые косы, не понимая, как сама одичала. Ведьма, как есть ведьма!
Конечно, она как могла старалась меня уколоть, как будто это я шатаюсь по лесу в колдовской избушке, бросив свою семью, а не она. Я бы могла ответить ей как следует, но была слишком сосредоточена на взгляде в её глаза. Конечно же, глаза она прятала, как прятала их и от нашей матери, когда стала колдуньей. Хорошо помню этот бегающий взгляд… хотя, может быть, он появился и раньше, она рано научилась лгать.
К несчастью, Калме - одна из двух ведьм, которые могут использовать не только колдовские, но и волшебные силы, ведь их даёт звёздный талисман. Поэтому и с Динэрицей никто ничего не может поделать. И Калме, получившая от матери те же уроки, что и я, закрыла свой взгляд и ушла.
И на что я надеялась? На удачу? Для этого надо было родиться под жёлтой луной…
Что ж, пришлось самой выяснять, что она здесь ищет.
Нескоро у меня выдалось время на это, но я вернулась так быстро, как смогла. Пролетая над лесом, я увидела, что дом Калме стоит на прежнем месте, и трава внутри колдовского круга вся пожухла и высохла. Чего она ждёт тут? Охотника, который попадётся в её ловушку?
Я вспомнила, что где-то тут есть небольшой городок, правда, его жители охотой не промышляют. Тут поселились когда-то выходцы из Ромска, волшебники и учёные, чтобы держаться подальше от пещер, полных колотунов. Собрала их Вендела, дочь Рунвире. Её мудрость могла бы защитить это место, но она уже тогда была очень стара. Жива ли она ещё? Мне давно следовало это проверить. Вдруг и этот город тоже нуждается в защите, а я совсем забыла о нём?
Мне пришлось немало полетать, чтобы найти его. Река Закрайняя в этих местах распадается на множество рукавов, уходящих далеко друг от друга, и дальше они причудливо переплетаются в горах, равнинах и долинах; есть даже место, где река пересекает саму себя, протекая по лугу над пещерами подземного королевства Хум, где струится ещё один её рукав.
В этом месте я и нашла город. Вендела, безусловно, умела выбирать.
Наверное, здесь и спускался в подземный город мой дядя, изгнанник Эрре, чтобы найти себе военное подкрепление, а нашёл прекрасную принцессу-шаманку и недолгий, но счастливый брак. Прямо как я…
Уже спускались сумерки. Город горел огнями на правом берегу реки. Сверху были хорошо видны тропинки, проходившие по садам и полям к нескольким домам над утёсом, и лестницы, вырубленные в этом утёсе, и двери и окна в самой скале между ними. Внизу чернела неширокая, но глубокая река с перекинутым мостом, а на другом берегу, между скалистых останцов и болотистых стариц, было устроено что-то вроде большого помоста. Там тоже горели огни, и именно там собрались, кажется, все жители города.
Я тихо опустилась на кусок скалы за спинами у всех. На помосте происходило действо, которого я не видела никогда, только мать рассказывала мне о нём, как о редком искусстве, недоступном почти никому из волшебников. Для него нужно родиться под красной, синей или прозрачной луной, да и это не всегда помогает. Я могла бы ему научиться, но мне оно не слишком-то нравится. Мне больше по душе целительство, а не перерождение в чужую личину, хоть и на время.
Женщина, которая проводила ритуал, раздавала маски. В руках у неё был свёрток в пелёнках, изображавший младенца, на голове поднятая пока маска - для неё самой. Вокруг неё собралось немало помощников: маска молодого мужчины, маска благородной дамы, маски старика, двух колдунов, юной девушки - но она раздавала ещё и ещё, жестами одного за другим призывая к себе горожан. Маленькая девочка поднялась на помост и встала рядом с ней. Затем женщина, задумавшись, покопалась в ворохе масок и подняла ещё одну - маску светловолосого юноши - и оглядела толпу.
Я поняла, что в толпе почти нет мужчин. Я привыкла к Пустарнику и Городу Рыцарей, где мужчин очень много, а женщин почти нет… Что ж, это можно понять, и в этом своя печальная логика. Их мужчины там, в Городе. Всё же они чаще женщин выбирают воинский путь. А здесь я увидела всего одного мужчину - он уже стоял на помосте в маске.
Та, что проводила ритуал, тоже понимала, что выбирать почти не из кого. Оглядев толпу, она подозвала жестом кого-то, и к ней подошёл невысокий смуглый подросток в чужой мешковатой одежде, совсем не похожий на её маску, может быть, даже девушка. И когда свет над сценой выхватил его из сумерек, у меня ёкнуло сердце.
Ладно, что он был похож на мою мать и на меня - я знала, что тут жил мой дядя и его многочисленные потомки, а он был той же внешности, что и мы, что и наш дальний предок Туоло. Ладно, что ему было столько же лет, сколько было бы сейчас моему бедному брату, если бы он был жив. Я последний раз видела его пять лет назад, совсем ребёнком, и сейчас его лицо было скрыто маской. Но на нём была его повязка, длинная полоса ткани, которую Ризэльд когда-то покрасил в багровый цвет, точно как ветки бересклета.
Это был он, мой маленький Мацек! Как он выжил, как он живёт до сих пор?
Я была готова броситься с горы и обнять его, но не успела. Женщина на помосте опустила маску на лицо и хлопнула в ладоши. Действо началось, и мы все забыли, кто стоит на сцене. Мы были во дворце Морейны, Хозяйки Консильвании, и это была история о том, как она погибла.
МИРА ГВИНТЭ
У Морейны Морайнис, Хозяйки Консильвании, в отличие от других господ, не было замка, а был дворец, потому что ей не от кого было прятаться;
Его тёмные стены были узкими, как колонны, между огромными витражами с изображениями птиц;
В тот день все витражи разбились.
Морейна была молодой и робкой, она любила цветы и не любила камни. Глаз-камень она тоже не любила;
Может быть, поэтому он и не смог её защитить.
Она была красива и светла, рождённая под ясной луной, она могла бы легко стать птицей;
И может быть, она сделала это в тот день.
Маррас, сын Аускле, называющий себя князем Белогории, полюбил её, хотя у него уже было две жены;
Это был выгодный брак, но он и вправду любил её, потому что она родила ему близнецов;
Которые в тот день были прокляты.
Но Маррас был далеко, и его в этой истории нет. Он ничего не знал об этом.
Хентин был придворным Морейны, дальним потомком Морайна и Дзурина;
Во дворце он открывал двери и принимал гостей.
Он был тонким и бледным, как многие консильванцы, и его волосы были белыми, а глаза синими;
(Да, совсем не такой, как ты, Мауруний, ну что ж),
Так же и у его детей, Сентей и Гора.
Калина, его жена, была родом из Куглинка. Она любила путешествия и истории о дальних землях;
Её рассказы понравились Морейне, но ещё больше они понравились Хентину, и он женился на ней.
Они оба были в большом витражном зале вместе с Морейной, так же как и их дети и дети Морейны;
И ещё там был юный Дзэнцель Гвинтэ, паж и алхимик.
(Ты тоже не похож, Манци, но ладно) -
Никто во всей Консильвании не мог бы причинить вред Хозяйке, которую защищает Глаз-камень;
Но Глаз-камень не смог её защитить, и Дзэнцель тоже не смог.
Не смог и Хентин.
Когда во дворец пришли гости, которых не ждали -
Это были посланники Динэрицы Вэйстель, но её нет в этой истории
(Может быть, она заранее позаботилась о том, чтобы скрыть своё присутствие).
Они разбили окна, и во дворец хлынула тьма.
Это был Юкхаль, старейший в роде Вэйстель, величайший его колдун после самой Динэрицы;
И ещё двое, чьи имена не сохранились, как и их души;
И маленькая ученица Юкхаля, Урика, родная дочь Динэрицы, ещё не прошедшая посвящения.
Колдуны легко убили Хентина, защищавшего Морейну, и Калину, защищавшую всех детей;
И наложили ужасное проклятие на близнецов Морейны -
Они стали жестокими, и только чужая боль доставляла им радость с этих пор;
Только добровольно отдав жизнь, можно разрушить такое проклятие.
Может быть, Морейна бы так и сделала, но она была уже мертва.
Дзэнцель не стал бороться с колдунами, понимая, как он слаб;
Он открыл тайные двери, и дети смогли сбежать, а вслед и он сам.
Тогда колдуны принялись искать Глаз-камень и скоро нашли его;
Не позволив никому к нему притрагиваться, Юкхаль открыл ларец, в котором он лежал.
И тогда Глаз-камень что-то сказал ему;
Что-то такое, что мы не имеем права слышать.
И Юкхаль застыл, так что его рабы подумали, что он околдован, и попытались выбить Камень из его рук;
Но Юкхаль поднял копьё Хентина и убил их одного за другим.
После этого он заплакал, и Урика спросила его, о чём он плачет.
И он ответил: о зле, которое он совершил и уже не сможет исправить.
Он оглядел зал с разбитыми стёклами и увидел последнего, кто был жив и не убежал;
Это был младенец, завёрнутый в пелёнки, сын Калины и Хентина, Гор.
Юкхаль поднял его и сказал: я попытаюсь найти ему дом, говорят, его мать родом из Куглинка;
Я отправлюсь туда, но скоро меня догонят и будут пытать, чтобы я сказал, где Глаз-камень;
Так что возьми Камень и беги как можно дальше, чтобы я не знал, где он теперь;
И ни за что не становись колдуньей.
Это он сказал Урике и отдал ей Глаз-камень, завернув его в плащ Морейны;
А ларец поставил на место, как будто его никто не трогал.
Урика взяла Глаз-Камень, кивнула и убежала, и Динэрица не смогла её найти;
Последним из дворца ушёл старый Юкхаль, забрав младенца Гора.
Он добрался до Куглинка, но гонцы Динэрицы настигли его, как он и ждал;
Он не успел найти дом для Гора и уберечь от них свою дочь Юкку;
Но судьба завершила всё, что он задумал,
А может быть, так задумал Глаз-камень.
(Теперь я заберу ваши маски, и вы вспомните, кто вы на самом деле).
А пока новые лица, простите, я очень стараюсь чтобы персонажей было не так много, но способ Джорджа Мартина мне не подходит. Хотя...
АВЭН
У меня много обязанностей. Вернее, ответственностей. Мне досталось в наследство большое могущество, но разве его достаточно для всего этого? Только уравновесить мою сестру, у которой точно такой же звёздный талисман, но она совсем иначе его использует!
О нас, о звёздах, рассказывают многое. Будто бы каждое наше слово исполняется… Ах, если бы! Может быть, когда-то так и было, может быть, у Динэ так и есть. Ведь она не делила свой звёздный талисман. А моя мать разделила свой, и теперь их два. Как раз прежде чем родить моего бедного брата и умереть. Зачем она это сделала? Я могла бы быть сейчас сильнее, а Калме моя мать точно не отдала бы всё своё могущество. Калме давно уже стала ведьмой.
И теперь это моя ответственность - следить за ней. Никто больше не сможет этого сделать. Пока все напуганы Динэ, Калме незаметно и безнаказанно творит свои чёрные дела и воспитывает дочь-колдунью, которая скоро сможет унаследовать её талисман, даже если Калме умрёт.
Нет, я не собираюсь убивать сестру. Насколько проще всё было бы, если бы я была такой же беспринципной, как Динэрица, уничтожившая собственного сына! Но я не могу себе такого позволить, сколько бы зла она ни совершила. Мне остаётся только следовать за ней. Я исцелила уже нескольких несчастных, из которых она зачем-то высасывала кровь и бросала их где-нибудь на дороге или в лесу. Я стирала колдовские знаки, насылающие болезни на путников. Я подобрала бедных лисят, оставшихся без матери по её вине, и освободила из ловушек множество птиц. Я похоронила мёртвого паржеца, которого она выкопала из могилы. И больше всего меня беспокоит один вопрос: для чего ей всё это? Что за колдовство она готовит? Зачем ей столько крови, костей и птичьих перьев - и это лишь то, о чём я могу догадываться? Какое зло она задумала?
Её мужу в Консильвании принадлежит целый замок, и у неё есть ещё сын. Однако она уже год рыщет по Куглинку, появляясь то там, то здесь. И вот теперь обосновалась в Таинском лесу, который называют ещё Городом ведьм. Там она обзавелась ходячим домом и наверняка перекупает что-то у тамошних колдунов, а может быть, просто прячется. Она обвела свой дом колдовским кругом, одно прикосновение к которому значит для любого живого существа мучительную смерть. Даже я не могу вылечить такое без алхимии и в короткий срок, а потом таких больных надо долго выхаживать. Калме опасна для всего живого вокруг неё, я никак не могу оставить её без внимания.
И при этом моего внимания требуют ещё многие вещи. Да, в Городе Рыцарей самые лучшие лекари в Куглинке, но кто же будет лечить белогорцев? Может, они и подчиняются нашему бесчестному отцу, но они и так достаточно страдают. Да и паржецам нужна помощь, они попадают сюда из дальних краёв, не зная ни языка, ни местного волшебства, и теперь, когда мертва и наша мать, лечившая и утешавшая их, и Ризэльд, их переводчик и музыкант, у них осталась только я.
А в Городе Рыцарей живёт мой сын, Эрдан, последнее моё родное существо, последняя память о Ризэльде. И хоть сейчас он стал постарше и настала пора ему стать оруженосцем, я не могу не заглядывать к нему, ведь я могу найти его везде. Да и его наставники-рыцари нуждаются в помощи. В Пустарнике множество опасностей, не нападут консильванцы - заблудишься в предрассветном мареве, чуть отойдя от дороги. Да разве только в Пустарнике так! Мы, звёзды, для того и существуем, чтобы указывать путникам дорогу. Но только не все из нас этим заняты, ох, не все…
И несмотря на всё это, мне приходится постоянно проверять, чем занята Калме. Мне совсем не хотелось с ней разговаривать, но последив за ней какое-то время, я поняла, что другого способа нет. Я не разбираюсь в колдовстве и совершенно не хочу этого делать, и мне никак иначе не узнать, что она задумала. Конечно, она мне ничего так прямо не скажет! Но может быть, случайно о чём-то проговорится? Или я смогу с помощью своих волшебных сил заглянуть в глубину её глаз? Моей матерью была сама Белая Птица, уж этому-то она меня точно научила. А может быть, мне повезёт и я встречу её дочь, ещё не так испорченную колдовством.
Я спустилась прямо к её дому, внутрь колдовского круга. Настоящим волшебникам такие вещи нипочём, даже если они не звёзды! И она вышла ко мне.
Удивительно, но она так и ходит в своих чёрных шелках и жемчугах, как консильванская госпожа, даже в этом лесу. Её атласное платье всё в затяжках и пятнах, несколько жемчужин с ворота и рукавов потерялись. И она ещё смотрит с презрением на мою скромную одежду и аккуратно заплетённые косы, не понимая, как сама одичала. Ведьма, как есть ведьма!
Конечно, она как могла старалась меня уколоть, как будто это я шатаюсь по лесу в колдовской избушке, бросив свою семью, а не она. Я бы могла ответить ей как следует, но была слишком сосредоточена на взгляде в её глаза. Конечно же, глаза она прятала, как прятала их и от нашей матери, когда стала колдуньей. Хорошо помню этот бегающий взгляд… хотя, может быть, он появился и раньше, она рано научилась лгать.
К несчастью, Калме - одна из двух ведьм, которые могут использовать не только колдовские, но и волшебные силы, ведь их даёт звёздный талисман. Поэтому и с Динэрицей никто ничего не может поделать. И Калме, получившая от матери те же уроки, что и я, закрыла свой взгляд и ушла.
И на что я надеялась? На удачу? Для этого надо было родиться под жёлтой луной…
Что ж, пришлось самой выяснять, что она здесь ищет.
Нескоро у меня выдалось время на это, но я вернулась так быстро, как смогла. Пролетая над лесом, я увидела, что дом Калме стоит на прежнем месте, и трава внутри колдовского круга вся пожухла и высохла. Чего она ждёт тут? Охотника, который попадётся в её ловушку?
Я вспомнила, что где-то тут есть небольшой городок, правда, его жители охотой не промышляют. Тут поселились когда-то выходцы из Ромска, волшебники и учёные, чтобы держаться подальше от пещер, полных колотунов. Собрала их Вендела, дочь Рунвире. Её мудрость могла бы защитить это место, но она уже тогда была очень стара. Жива ли она ещё? Мне давно следовало это проверить. Вдруг и этот город тоже нуждается в защите, а я совсем забыла о нём?
Мне пришлось немало полетать, чтобы найти его. Река Закрайняя в этих местах распадается на множество рукавов, уходящих далеко друг от друга, и дальше они причудливо переплетаются в горах, равнинах и долинах; есть даже место, где река пересекает саму себя, протекая по лугу над пещерами подземного королевства Хум, где струится ещё один её рукав.
В этом месте я и нашла город. Вендела, безусловно, умела выбирать.
Наверное, здесь и спускался в подземный город мой дядя, изгнанник Эрре, чтобы найти себе военное подкрепление, а нашёл прекрасную принцессу-шаманку и недолгий, но счастливый брак. Прямо как я…
Уже спускались сумерки. Город горел огнями на правом берегу реки. Сверху были хорошо видны тропинки, проходившие по садам и полям к нескольким домам над утёсом, и лестницы, вырубленные в этом утёсе, и двери и окна в самой скале между ними. Внизу чернела неширокая, но глубокая река с перекинутым мостом, а на другом берегу, между скалистых останцов и болотистых стариц, было устроено что-то вроде большого помоста. Там тоже горели огни, и именно там собрались, кажется, все жители города.
Я тихо опустилась на кусок скалы за спинами у всех. На помосте происходило действо, которого я не видела никогда, только мать рассказывала мне о нём, как о редком искусстве, недоступном почти никому из волшебников. Для него нужно родиться под красной, синей или прозрачной луной, да и это не всегда помогает. Я могла бы ему научиться, но мне оно не слишком-то нравится. Мне больше по душе целительство, а не перерождение в чужую личину, хоть и на время.
Женщина, которая проводила ритуал, раздавала маски. В руках у неё был свёрток в пелёнках, изображавший младенца, на голове поднятая пока маска - для неё самой. Вокруг неё собралось немало помощников: маска молодого мужчины, маска благородной дамы, маски старика, двух колдунов, юной девушки - но она раздавала ещё и ещё, жестами одного за другим призывая к себе горожан. Маленькая девочка поднялась на помост и встала рядом с ней. Затем женщина, задумавшись, покопалась в ворохе масок и подняла ещё одну - маску светловолосого юноши - и оглядела толпу.
Я поняла, что в толпе почти нет мужчин. Я привыкла к Пустарнику и Городу Рыцарей, где мужчин очень много, а женщин почти нет… Что ж, это можно понять, и в этом своя печальная логика. Их мужчины там, в Городе. Всё же они чаще женщин выбирают воинский путь. А здесь я увидела всего одного мужчину - он уже стоял на помосте в маске.
Та, что проводила ритуал, тоже понимала, что выбирать почти не из кого. Оглядев толпу, она подозвала жестом кого-то, и к ней подошёл невысокий смуглый подросток в чужой мешковатой одежде, совсем не похожий на её маску, может быть, даже девушка. И когда свет над сценой выхватил его из сумерек, у меня ёкнуло сердце.
Ладно, что он был похож на мою мать и на меня - я знала, что тут жил мой дядя и его многочисленные потомки, а он был той же внешности, что и мы, что и наш дальний предок Туоло. Ладно, что ему было столько же лет, сколько было бы сейчас моему бедному брату, если бы он был жив. Я последний раз видела его пять лет назад, совсем ребёнком, и сейчас его лицо было скрыто маской. Но на нём была его повязка, длинная полоса ткани, которую Ризэльд когда-то покрасил в багровый цвет, точно как ветки бересклета.
Это был он, мой маленький Мацек! Как он выжил, как он живёт до сих пор?
Я была готова броситься с горы и обнять его, но не успела. Женщина на помосте опустила маску на лицо и хлопнула в ладоши. Действо началось, и мы все забыли, кто стоит на сцене. Мы были во дворце Морейны, Хозяйки Консильвании, и это была история о том, как она погибла.
МИРА ГВИНТЭ
У Морейны Морайнис, Хозяйки Консильвании, в отличие от других господ, не было замка, а был дворец, потому что ей не от кого было прятаться;
Его тёмные стены были узкими, как колонны, между огромными витражами с изображениями птиц;
В тот день все витражи разбились.
Морейна была молодой и робкой, она любила цветы и не любила камни. Глаз-камень она тоже не любила;
Может быть, поэтому он и не смог её защитить.
Она была красива и светла, рождённая под ясной луной, она могла бы легко стать птицей;
И может быть, она сделала это в тот день.
Маррас, сын Аускле, называющий себя князем Белогории, полюбил её, хотя у него уже было две жены;
Это был выгодный брак, но он и вправду любил её, потому что она родила ему близнецов;
Которые в тот день были прокляты.
Но Маррас был далеко, и его в этой истории нет. Он ничего не знал об этом.
Хентин был придворным Морейны, дальним потомком Морайна и Дзурина;
Во дворце он открывал двери и принимал гостей.
Он был тонким и бледным, как многие консильванцы, и его волосы были белыми, а глаза синими;
(Да, совсем не такой, как ты, Мауруний, ну что ж),
Так же и у его детей, Сентей и Гора.
Калина, его жена, была родом из Куглинка. Она любила путешествия и истории о дальних землях;
Её рассказы понравились Морейне, но ещё больше они понравились Хентину, и он женился на ней.
Они оба были в большом витражном зале вместе с Морейной, так же как и их дети и дети Морейны;
И ещё там был юный Дзэнцель Гвинтэ, паж и алхимик.
(Ты тоже не похож, Манци, но ладно) -
Никто во всей Консильвании не мог бы причинить вред Хозяйке, которую защищает Глаз-камень;
Но Глаз-камень не смог её защитить, и Дзэнцель тоже не смог.
Не смог и Хентин.
Когда во дворец пришли гости, которых не ждали -
Это были посланники Динэрицы Вэйстель, но её нет в этой истории
(Может быть, она заранее позаботилась о том, чтобы скрыть своё присутствие).
Они разбили окна, и во дворец хлынула тьма.
Это был Юкхаль, старейший в роде Вэйстель, величайший его колдун после самой Динэрицы;
И ещё двое, чьи имена не сохранились, как и их души;
И маленькая ученица Юкхаля, Урика, родная дочь Динэрицы, ещё не прошедшая посвящения.
Колдуны легко убили Хентина, защищавшего Морейну, и Калину, защищавшую всех детей;
И наложили ужасное проклятие на близнецов Морейны -
Они стали жестокими, и только чужая боль доставляла им радость с этих пор;
Только добровольно отдав жизнь, можно разрушить такое проклятие.
Может быть, Морейна бы так и сделала, но она была уже мертва.
Дзэнцель не стал бороться с колдунами, понимая, как он слаб;
Он открыл тайные двери, и дети смогли сбежать, а вслед и он сам.
Тогда колдуны принялись искать Глаз-камень и скоро нашли его;
Не позволив никому к нему притрагиваться, Юкхаль открыл ларец, в котором он лежал.
И тогда Глаз-камень что-то сказал ему;
Что-то такое, что мы не имеем права слышать.
И Юкхаль застыл, так что его рабы подумали, что он околдован, и попытались выбить Камень из его рук;
Но Юкхаль поднял копьё Хентина и убил их одного за другим.
После этого он заплакал, и Урика спросила его, о чём он плачет.
И он ответил: о зле, которое он совершил и уже не сможет исправить.
Он оглядел зал с разбитыми стёклами и увидел последнего, кто был жив и не убежал;
Это был младенец, завёрнутый в пелёнки, сын Калины и Хентина, Гор.
Юкхаль поднял его и сказал: я попытаюсь найти ему дом, говорят, его мать родом из Куглинка;
Я отправлюсь туда, но скоро меня догонят и будут пытать, чтобы я сказал, где Глаз-камень;
Так что возьми Камень и беги как можно дальше, чтобы я не знал, где он теперь;
И ни за что не становись колдуньей.
Это он сказал Урике и отдал ей Глаз-камень, завернув его в плащ Морейны;
А ларец поставил на место, как будто его никто не трогал.
Урика взяла Глаз-Камень, кивнула и убежала, и Динэрица не смогла её найти;
Последним из дворца ушёл старый Юкхаль, забрав младенца Гора.
Он добрался до Куглинка, но гонцы Динэрицы настигли его, как он и ждал;
Он не успел найти дом для Гора и уберечь от них свою дочь Юкку;
Но судьба завершила всё, что он задумал,
А может быть, так задумал Глаз-камень.
(Теперь я заберу ваши маски, и вы вспомните, кто вы на самом деле).