Пусть все скажут всё, что сумеют сказать. Ч. II
Когда-то очень давно у известного югославского юмориста я прочёл рассказ о том, как некий человек случайно оказался на дипломатическом фуршете. Огромный круглый стол был уставлен бутербродами с чёрной икрой и чашечками кофе. Этот человек решил съесть как можно больше икры. Он надкусил бутерброд, отпил немного кофе и двинулся вдоль стола, надкусывая всё новые бутерброды и отпивая кофе. Когда он вернулся к первому бутерброду, то обнаружил лишь пустую чашку кофе. Все надкусанные им бутерброды были самым бессовестным образом съедены.
Подобную стратегию надкусывания использую и я, правда, без риска того, что надкусанное мною кто-то бессовестно съест, поскольку, как говорится, кишка тонка. Дело в том, что у меня такое огромное количество вопросов, по которым я обязан высказаться, что я размножаю статьи частями, обозначая их Часть I, Часть II..., в расчёте на то, что при подходящих условиях доведу каждую из начатых статей до логического завершения. Начатых и неоконченных статей у меня множество, но не потому, что я их не могу окончить. Мне важно как можно шире подыскивать конкретные темы из области моих интересов и, как говорится, "забивать" их на будущее. Здесь, говоря словами бывшего комбайнёра/будущего генсека Горбачева: "Главное нАчать!"
Дело в том, что книга "Что такое жизнь и как она возникла", которую я пишу, состоит из двух тесно связанных компартментов. Оказалось, что ответы на вопросы "что такое жизнь?" и "как жизнь возникла?" требуют использования идентичных подходов, несмотря на то, что описываемые объекты и явления разделены более, чем четырьмя миллиардами лет. В этом я вижу особый шарм проводимых мною исследований. Возникновение, эволюция и сегодняшний статус жизни на Земле могут быть описаны с помощью одних и тех же инструментов, поэтому поиск участков знания, которые я просто обязан интеллектуально обсеменить, чтобы доказать приведённый тезис, - дело весьма непростое. Если в механизмах возникновения жизни на Земле заключена стратегия исследования, то в приложении этой стратегии к потенциально бесчисленным аспектам современного уровня функционирования жизни, заключается смысл сложной тактической задачи.
Зарождение жизни на Земле в соответствии с развиваемой мною гипотезой явилось результатом самопроизвольно протекающих процессов, объединяемых понятием "самоорганизация". Хотя понятие "самоорганизующиеся системы" очень часто используется в качестве псевдонаучного гарнира к широкому спектру научных разработок, на самом деле теория самооорганизующихся систем находится в зародышевом состоянии. Нет даже детального терминологического анализа этого понятия, что позволило бы ввести множество ограничений и установить множество аналогий между объектами и явлениями окружающего нас мира. Так, с помощью одного лишь терминологического анализа можно, например, сделать вывод о том, что общего между геологией и лексикологией и чем отличаются эти области знания с позиций самоорганизации.
Никому не приходит в голову, что из самОй понятийной формулы "организующаяся система" непреложно следует вывод о том, что поведение таких систем не может быть описано с помощью методов классической математики. Между тем, десятки томов, опубликованных по теме синергетики, которую я мысленно называю синэклектикой, считающейся эквивалентом понятия самоорганизации, битком набиты заумной математикой, от которой польза сводится лишь к почтительности читателей (или просматривателей?!) подобных опусов, в том числе и читателей-математиков, как правило ничего в этих ненужных математических завихрениях не понимающих.
Вообще в науке методологический принцип "померил-напечатай", ставший девизом добросовестных учёных без больших претензий на экстраординарность, с начала прошлого века неизменно матерел и направлял стратегию научных исследований. Между тем не стоит большого труда убедиться, что самые содержательные достижения науки и техники могут быть подвержены эпистемологической оценке с помощью простых логических построений, не нуждающихся в мишуре ничего не доказывающих доказательств. Однако это обстоятельствол входило в противоречие с тенденцией большинства наук к росту числа исполнителей. При подобной массовости возникла проблема оценки качества исполнителей. Поскольку доля исполнителей, очевидно излучающих ауру элоквенции и научного здравомыслия, резко покатилась вниз, то приём на работу нового научного работника постепенно превращался в лотерею. Поэтому возникла потребность в создании общепонятной системы оценки качества научных работников, приведшей к возникновению диссертационной индустрии.
Индустрия диссертационной оценки качества учёных неизбежно породила производственную иерархию в науке, часто не совпадающую с иерархией умственных способностей. Ведь кто-то должен оценивать потенции диссертанта, а значит изначально быть важнее оного. В некоторых областях практической деятельности людей, преимущественно в военных противостояниях, издревле применялись средства идентификации своих от чужих, например, племенная боевая раскраска первобытных племён, татуировки, воинская форма, система паролей и отзывов (свой-чужой) и т.д.. В науке средства дифференциации "свой-чужой" стали принимать форму опереточной непосредственности. Эксперты наиболее солидных журналов, часто абсолютно ничего не понимающие в рецензируемых статьях, выносят свои решения на предмет опубликования статей, руководствуясь специальными табличками. Известны многочисленные случаи, когда к публикации принималась абракадабра, сочинённая с помощью компьютерной программы.
Сказанное мною объясняет, почему я, будучи автором 200 научных публикаций и более полусотни изобретений, с брезгливостью отнесся к защите не только докторской, но даже кандидатской диссертации. Объясняет и то, почему я развлекаю читателей моего журнала статьями на очень непростые темы и сознательно перестал публиковаться в научных журналах.
(Продолжение следует)
Подобную стратегию надкусывания использую и я, правда, без риска того, что надкусанное мною кто-то бессовестно съест, поскольку, как говорится, кишка тонка. Дело в том, что у меня такое огромное количество вопросов, по которым я обязан высказаться, что я размножаю статьи частями, обозначая их Часть I, Часть II..., в расчёте на то, что при подходящих условиях доведу каждую из начатых статей до логического завершения. Начатых и неоконченных статей у меня множество, но не потому, что я их не могу окончить. Мне важно как можно шире подыскивать конкретные темы из области моих интересов и, как говорится, "забивать" их на будущее. Здесь, говоря словами бывшего комбайнёра/будущего генсека Горбачева: "Главное нАчать!"
Дело в том, что книга "Что такое жизнь и как она возникла", которую я пишу, состоит из двух тесно связанных компартментов. Оказалось, что ответы на вопросы "что такое жизнь?" и "как жизнь возникла?" требуют использования идентичных подходов, несмотря на то, что описываемые объекты и явления разделены более, чем четырьмя миллиардами лет. В этом я вижу особый шарм проводимых мною исследований. Возникновение, эволюция и сегодняшний статус жизни на Земле могут быть описаны с помощью одних и тех же инструментов, поэтому поиск участков знания, которые я просто обязан интеллектуально обсеменить, чтобы доказать приведённый тезис, - дело весьма непростое. Если в механизмах возникновения жизни на Земле заключена стратегия исследования, то в приложении этой стратегии к потенциально бесчисленным аспектам современного уровня функционирования жизни, заключается смысл сложной тактической задачи.
Зарождение жизни на Земле в соответствии с развиваемой мною гипотезой явилось результатом самопроизвольно протекающих процессов, объединяемых понятием "самоорганизация". Хотя понятие "самоорганизующиеся системы" очень часто используется в качестве псевдонаучного гарнира к широкому спектру научных разработок, на самом деле теория самооорганизующихся систем находится в зародышевом состоянии. Нет даже детального терминологического анализа этого понятия, что позволило бы ввести множество ограничений и установить множество аналогий между объектами и явлениями окружающего нас мира. Так, с помощью одного лишь терминологического анализа можно, например, сделать вывод о том, что общего между геологией и лексикологией и чем отличаются эти области знания с позиций самоорганизации.
Никому не приходит в голову, что из самОй понятийной формулы "организующаяся система" непреложно следует вывод о том, что поведение таких систем не может быть описано с помощью методов классической математики. Между тем, десятки томов, опубликованных по теме синергетики, которую я мысленно называю синэклектикой, считающейся эквивалентом понятия самоорганизации, битком набиты заумной математикой, от которой польза сводится лишь к почтительности читателей (или просматривателей?!) подобных опусов, в том числе и читателей-математиков, как правило ничего в этих ненужных математических завихрениях не понимающих.
Вообще в науке методологический принцип "померил-напечатай", ставший девизом добросовестных учёных без больших претензий на экстраординарность, с начала прошлого века неизменно матерел и направлял стратегию научных исследований. Между тем не стоит большого труда убедиться, что самые содержательные достижения науки и техники могут быть подвержены эпистемологической оценке с помощью простых логических построений, не нуждающихся в мишуре ничего не доказывающих доказательств. Однако это обстоятельствол входило в противоречие с тенденцией большинства наук к росту числа исполнителей. При подобной массовости возникла проблема оценки качества исполнителей. Поскольку доля исполнителей, очевидно излучающих ауру элоквенции и научного здравомыслия, резко покатилась вниз, то приём на работу нового научного работника постепенно превращался в лотерею. Поэтому возникла потребность в создании общепонятной системы оценки качества научных работников, приведшей к возникновению диссертационной индустрии.
Индустрия диссертационной оценки качества учёных неизбежно породила производственную иерархию в науке, часто не совпадающую с иерархией умственных способностей. Ведь кто-то должен оценивать потенции диссертанта, а значит изначально быть важнее оного. В некоторых областях практической деятельности людей, преимущественно в военных противостояниях, издревле применялись средства идентификации своих от чужих, например, племенная боевая раскраска первобытных племён, татуировки, воинская форма, система паролей и отзывов (свой-чужой) и т.д.. В науке средства дифференциации "свой-чужой" стали принимать форму опереточной непосредственности. Эксперты наиболее солидных журналов, часто абсолютно ничего не понимающие в рецензируемых статьях, выносят свои решения на предмет опубликования статей, руководствуясь специальными табличками. Известны многочисленные случаи, когда к публикации принималась абракадабра, сочинённая с помощью компьютерной программы.
Сказанное мною объясняет, почему я, будучи автором 200 научных публикаций и более полусотни изобретений, с брезгливостью отнесся к защите не только докторской, но даже кандидатской диссертации. Объясняет и то, почему я развлекаю читателей моего журнала статьями на очень непростые темы и сознательно перестал публиковаться в научных журналах.
(Продолжение следует)