В Макондо очень тоскливые вечера. Сломался телевизор и все очень быстро стали расходиться по комнатам и выключать свет. Тоскливые вечера превращаются в мои одинокие ночи. У меня есть ноутбук и много работы, но работать не получается. В Макондо невозможно делать что-то ради достижения цели, можно только в сотый раз переплавлять золотых рыбок.
( Read more... )

Удивительно, но скандинавские холода отлично сохраняют мифы. В эпосах, в сказках: народных и авторских. Такое ощущение, что где-то в лесах Швеции или Финляндии действительно прячутся тролли, эльфы и великаны. Или жили совсем недавно. Так и в сказках Топелиуса чувствуется этот живой миф (автор, как выяснилось, помимо написания сказок занимался ( Read more... )

Идеей бесконечности я прониклась лет в пять. На обложке букваря была картинка: мальчик и девочка держат этот букварь, на обложке которого те же мальчик и девочка держали тот же букварь, на обложке которого… И так далее. Картинка зачаровывала

Пространство. Интересно, все дети мифологизируют окружающее их пространство, по крайней мере, взрослые в книгах для детей делают это очень часто. В любом случае у меня постоянно была потребность выстраивать вокруг себя это мифологическое пространство.
( Про границу, перволужу и лабиринт без Минотавра )

В свете свалившейся на меня кучи провоцирующих текстов углубилась в воспоминания о своем детстве, поняла, что готова написать эссе вроде «Детские игры и фантазии в контексте мифологического мышления». Боюсь только, что получится очень наукообразно, «что-то очень уж мудрёно и не очень актуально». Но как бы то ни было, попробую.
( Для неиспугавшихся: зачем я это пишу )

Сине-золотой город моего детства! Больно осознавать, что ты уже не кажешься таким абсолютно сказочно-былинным, как раньше. Кажется, сейчас для меня существуют два города: город настоящий, красивый, но обычный, со множеством строек и машин, стекольно-арматурных новостроек, брошенных бутылок и фантиков на Контрактовой, и Город из моей памяти, ( Read more... )