Перун.
В честь праздника Перуна, который приходится на 20 июля публикую отрывок из своей работы о настоящей русской истории. Начало главы посвящённой религии древних русских.
РЕЛИГИЯ РУСИ.
Теперь давайте рассмотрим, что же сообщают реально существующие старинные источники о верованиях народа русь. Что они говорят о его религии.
То, во что верит тот или иной народ, каких богов чтит, безусловно, является очень важным критерием для определения его этнической принадлежности. Пожалуй, это признак даже более важен, чем именослов. Ибо имена заимствуются довольно просто, это достаточно переменный признак, а вот верования - это куда более консервативная область. Замена богов, дело не настолько быстрое. Религия - это очень важная характеристика народа. И менять своих богов, особенно если они приносили победу, военную удачу и богатую добычу - было не в чести у воинственных средневековых варваров. Что же мы можем сказать о религии руси на основании реально имеющихся источников? На самом деле, у нас в распоряжении имеются кое какие данные на эту тему.
Но для начала давайте скажем о том, каких религиозных представлений нет в древних текстах о руси. О тех верованиях, которые в источниках описывающих русь отсутствуют целиком и полностью! На самом деле, неизвестно ровно ни одного источника, в котором в связи с русью упоминалось бы хотя бы одно скандинавское божество. Или даже присутствовал намёк на скандинавскую мифологию. Нет ровно ни одного текста, который бы в связи с народом русь описывал Одина, Тора, Фрею или Вальхаллу, валькирий, или троллей! Таких свидетельств в источниках неизвестно. Их не существует. Полностью отсутствуют герои скандинавской мифологии и в русском эпосе. Там нет даже персонажей, которых можно было бы хоть сколько-нибудь надёжно попытаться отождествить с каким-либо скандинавским божеством. Это весьма занимательный факт.
При этом что касается историографии - то там о скандинавской религии исконной руси, разумеется, было сказано немало. Приверженцами скандинавской версии были написаны многочисленные статьи и книги, в которых древних русинов причисляли к поклонникам Одина и Тора! Некоторые из этих текстов по-настоящему забавны! Для примера приведём работу западного популяризатора скандинавской версии - Жаклин Симпсон. В своей книге “Викинги. Быт, религия, культура”. - М.: Центрполиграф, 2005. в Главе 9. “Религиозные и погребальные обряды”, Жаклин, комментируя описание арабского путешественника Ибн Фадлана, посетившего Волгу и наблюдавшего там обряд кремации знатного руса, рассыпается следующими заявлениями:
“Очевидно, что с Фадланом разговаривал почитатель Одина; его вера в то, что огонь может привести умершего в Валгаллу, полностью соответствует тому, о чем говорил Снорри. Способ, которым убили девушку, весьма напоминает жертву Одину, в которой сочетались повешение и удар копьем; различие может быть обусловлено полом жертвы. Самое странное во всем этом - фигура женщины, которую называли Ангелом Смерти; по-видимому, именно она руководила ритуалом и убивала главную жертву собственными руками; ее звание похоже на перевод слова “валькирия” - “Выбирающая мертвых”. Конечно, не исключено, что это просто совпадение, однако возможно, что в культе Одина существовали настоящие жрицы, которые называли себя так же, как сверхъестественные богини войны - вестницы Одина. В отношении этого, как и многого другого, например ритуальной наготы (знак траура) и сексуальной стороны обряда, прямой и бесстрастный рассказ Ибн Фадлана сохранил для нас детали архаических религиозных обрядов, о существовании которых мы едва ли могли подозревать из скандинавских традиций в той форме, в которой они дошли до нас - измененные под влиянием поэзии или христианства”.
Вот такой вот поток самых беззастенчивых фантазий! На чём же это всё основано? Мы не знаем на чём, но можно сказать совершенно точно и определённо, что не на рассказе Ибн Фадлана! Напомним, на самом деле, во всём его тексте - Один не упоминается ни разу, нигде, ни полусловом! Нет его и в описании конкретно этих похорон.. Не описываются там также ни Вальхалла, ни пресловутые валькирии, о которых расфантазировалась Симпсон. В соответствии с германской мифологией, валькирии были красивыми и юными девушками. А никак не старухами, называемыми ангелом смерти. Эта старуха, на самом деле, скорее ближе к образу русской бабы Яги, которая враждебна в первую очередь к девушкам и детям! У неё и забор головами человеческими утыкан, и нога костяная и избушка как домовина (строение в виде домика на жердях, на месте захоронения). В сказках, девушки, женщины и дети её боятся, а мужчинам она помогает. Что касается силы огня, то это характерно абсолютно для всех древних верований и говорить на основании этого только об Одине - полностью беспочвенно! На самом деле, очистительная роль огня и противопоставление взошедшего в огне сразу к богам руса, покойникам, поедаемым в могилах червями - это прямая отсылка к зафиксированному в древнерусском источнике литовскому тексту про Совия. Заявления же Симпсон о том, что Ибн Фадлан сохранил такие детали обряда о существование которых едва ли можно было бы подозревать исходя из реально известных скандинавских традиций - просто анекдотично. Ибо признавать что-то скандинавским потому, что в Скандинавии ничего подобного неизвестно - это нонсенс, самая настоящая бессмыслица. И ни христианство, ни поэзия, здесь ни при чём. На самом деле - детали описанного у Ибн Фадлана обряда находят близкие параллели в обычаях и верованиях, зафиксированных как у балтов, в частности, прусов с литовцами, так и у славян. Тем не менее, подобных заявлений “о скандинавской религии древней руси” у приверженцев скандинавской версии - вы найдёте очень немало. Это, по сути, общее место в их “вселенной”. Однако на самом деле - ни на что реальное это не опирается, и в настоящих источниках, описывающих русь ничего подобного нет!
Перун.
Судя по реально имеющимся в древних текстах сообщениям - поклонялась русь в первую очередь Перуну! Веровала она также в Волоса, или Велеса. Именно Перуном и Волосом, начиная с Олега, клянутся русские, заключая договора с Византией. Давайте рассмотрим соответствующие фрагменты “Повести временных лет” (сводный текст по разным спискам).
Олег клянётся Перуном и Волосом, скотьим богом:
“(6415 / 907) Цесарь же Леонъ съ Александром миръ створиста съ Ольгом, имъшеся по дань, и ротѣ заходивше межи собою, целовавше сами крестъ, а Ольга водиша и мужий его на роту по рускому закону: кляшася оружьемь своимъ, и Перуномъ, богомъ своимъ, и Волосом, скотьимъ богомъ, и утвердиша миръ”.
Игорь клянётся Перуном, жизнью и свободой в “сей век и в будущий”. Об этой формуле мы также скажем подробней чуть ниже.
“(6453 / 945) Иже помыслить от страны Рускыя раздрушити таковую любовь, и елико ихъ крещенье прияли суть, да приимуть мѣсть от Бога вседѣржителя, осужение и на погибель и в сий вѣкъ и в будущий, а елико ихъ не кресщено есть, да не имуть помощи от Бога, ни от Перуна, да не ущитятся щиты своими, и да посѣчени будуть мечи своими, и от стрѣлъ и от иного оружья своего, и да будуть раби и в сий вѣкъ и будущий”.
Там же: “А некрѣщении русь да полагають щиты своя и мечи свои нагы, и обручи свои и прочая оружья, и да клѣнуться о всем, и яже суть написана на харотье сей, и хранити от Игоря и от всѣхъ бояръ и от всѣх людий и от страны Рускыя въ прочая лѣта и всегда.
Аще ли же кто от князь и от людий рускыхъ или крестьянъ, или некресщеный переступить все, еже написано на харотье сей, и будеть достоинъ своимъ оружьемь умрети, и да будет клятъ от Бога и от Перуна, и яко преступи свою клятъву.
Да обаче будеть добрѣ Игорь великый князь да хранить любовь вьсю правую, да не раздрушится, дондеже солнце сияет и всь миръ стоить, въ нынѣшняя вѣкы и в будущая”.
Послании же сли Игоремъ придоша къ Игореви съ слы грѣцкими и повѣдаша вся рѣчи цесаря Романа. Игорь же призва послы грѣцкыя, рече “Молвите, что вы казалъ цесарь?” И ркоша сли цесареви: “Се посла ны цесарь, радъ есть миру и хочеть миръ имѣти съ князем рускымъ и любовь. И твои сли водили суть цесаря нашего ротѣ, и насъ послаша ротѣ водить тебе и мужь твоихъ”. И обѣщася Игорь сице створити. И наутрѣя призва Игорь сли, и приде на холъмы, кде стояше Перунъ, и покладоша оружья своя, и щиты и золото, и ходи Игорь ротѣ и мужи его, и елико поганыя руси, а хрестьяную русь водиша въ церковь святаго Ильи, яже есть надъ Ручьемъ, конѣць Пасыньцѣ бесѣды, и козарѣ: се бо бѣ сборная церкви, мнози бо бѣша варязи хрестьяни”.
Святослав клянётся Перуном и Волосом, скотьим богом, а также жизнью:
“(6479 / 971) Равно другаго свѣщания, бывшаго при Святославѣ, велицѣмь князи рустѣмъ и при Свѣнгельдѣ, писано при Феофилѣ синкелѣ и ко Иоану, нарѣцаемому Цимьскому, цесарю грѣцкому, в Дерьстрѣ, мѣсяца иулия, индикта 14, в лѣто 6479.
Азъ Святославъ, князь рускый, якоже кляхся, и утвѣржаю на свѣщании семъ роту свою и хочю имѣти миръ и свѣршену любовь съ всякымъ и великымъ цесаремь грѣцьким и съ Васильем и съ Костянтином, и съ богодохновенными цесари, и съ всими людми вашими, иже суть подо мною Русь, бояре и прочии, до конца вѣка. Яко николиже помышляю на страну вашю, ни сбираю людий, ни языка иного приведу на страну вашю и елико есть подъ властию грѣцькою, ни на власть Коръсуньскую и елико есть городовъ ихъ, ни на страну Болъгарьску. Да аще инъ кто помыслит на страну вашю, да язъ буду противенъ ему и бьюся с ним. Якоже и кляхся азъ к цесаремь грѣцьскымъ, и со мною бояре и русь вся, да хранимъ правая свѣщания. Аще ли от тѣхъ самѣхъ и преждереченыхъ не храним, азъ же и со мною и подо мною, да имѣемъ клятву от Бога, в неже вѣруемъ - в Перуна и въ Волоса, бога скотья, да будем золотѣ, якоже золото се, и своимъ оружьемь да иссѣчени будемъ, да умремъ. Се же имѣете во истину, якоже створихъ нынѣ к вамъ, и написахъ на харотьи сей и своими печатьми запечатахомъ”.
Здесь следует добавить, что Владимир I (будущий креститель) захватив Киева при помощи приведённых с собой варягов, установил в городе капища языческим богам! И снова - ни одного скандинавского: Перун, Хорс, Дажьбог, Стрибог, Семаргл, Мокошь. А первым опять упоминается Перун!
Вот как об этом говорит Лаврентьевский список ПВЛ:
“(6488 / 980) И нача кнѧжити Володимеръ въ Києвѣ єдинъ . и постави кумиръı на холму . внѣ двора теремнаго . Перуна древѧна . а главу єго сребрену . а оусъ златъ . и Хърса Дажьба҃ . и Стриба҃ . и Симарьгла . и Мокошь [и] жрѧху имъ наричюще ӕ б[ог]ъı . [и] привожаху сн҃ъı своӕ и дъщери . и жрѧху бѣсомъ .”
Вот эти же события по Ипатьевскому списку:
“(6488 / 980) и нача кнѧжити Володимиръ въ Києвѣ ѡдинъ . и постави кумиры на холъму . внѣ двора теремнаг̑ . Перуна деревѧна . а голова єго серебрѧна . а оусъ золот̑ . и Хоръса . и Дажьба҃ . и Стриба҃ . и Сѣмарьгла. и Мокошь . и жрѧхут имъ . наричуще бл҃гы . и привожаху сн҃ы своӕ . и жрѧху бѣсомъ .”
Новгородская первая летопись младшего извода:
“(6488 / 980) И пакы нача княжити Володимеръ в КиевѢ, и постави на холмѣ внѣ двора теремнаго: Перуна древяна , а главу сребрену , а усъ златъ, и Хоръса и Дажьба и Стриба, Сеимарекла, Мокошь. И жряху имъ, наричюще их богы, и привожаху сынови свои и дщери , и жряху бѣсомъ ,”
В этом же источнике, чуть ниже говорится об установке при Владимире кумира Перуну ещё и в Новгороде:
“Володимиръ же посади Добрыню в Новѣгородѣ, уя своего. И пришед Добрыня къ Новугороду, постави Перуна кумиръ над рѣкою Волховомъ, и жряху ему людие новгородстѣи акы богу.”
Перун часто упоминается в разных древнерусских источниках вплоть до позднего средневековья. Это самое частое по упоминаниям русское божество.
Что же мы знаем о Перуне? Что это был за бог?
На самом деле, это очень древнее высшее индоевропейское божество, связанное с грозой и войной. Бог войны. Громовержец. Его атрибутами, по всей видимости, являлись молнии, гром, вершины гор, дубы, сосны, оружие - стрелы, палицы, топоры, мечи, а также - кони.
Имя бога Перуна восходит к глубокой индоевропейской древности. Имеются родственные этому слову формы во многих индоевропейских языках.
Исходными вариантами для славянского *perūnъ, *peronъ реконструируют протоиндоевропеские формы *perw-, *perōun-. Имевшие ещё в древнем индоевропейском языке значение имени божества. С этим словом сопоставляется хеттское Piru̯a- - эпитет высшего божества, peruna-(piruna-) - 'судьба' (Friedrich 167), pirwa - название горной породы (170) Предположительное тохарское A pāreṃ - “камень, скала”. Старо-индийское: párvata- m., parvatí-, parvatī́ f. `гора, холм, скала'; это было также эпитетом жены высшего божества Шивы. А также paru- m. `гора”. Авестийское: paurvatā- Старо-греческое: kerau̯nó-s m. `Удар молнии, гром, вспышка молнии' (Юлиус Покорны/Старостин)
Это же слово сопоставляется с протоиндоевропейским *perkʷ- perkʷu-s, обозначающим дерево (“дуб; сосна”) Имевшим производные значения: “сила, власть, жизнь, мировое древо, дерево Бога Грома - Perkʷuno-s”.
У германцев это дало формы: *fúrx-ō f., *firx=, *furx-ia- n. В латыни: quercus, -ūs f. “дуб, жёлуди'. Древнеиндийская форма parkatī- “священная смоковница”, новоиндийская pargāi - “падуб”; венетская Quarquēni, с этим же корнем связано имя нимфы Percernibus которая, возможно имеет лигурийское происхождение; италийское слово porca - “сосна”. У кельтов Hercynia - “лес, растения, заросли” (от *Perkuniā, позже *Perkʷuniā), киммерийская форма perth - “изгородь из кустов” Также кельтское Querquerni (гойсдельское) в Терраконской Испании.
Сюда же относится, вероятно, заимствованная из perkuniā германская форма ferguniō, представленная древневерхненемецким Fergunna - “рудные горы”, средневерхненемецким Virgunt - “лесистые горы на западе Чехии', готским faírguni - 'горы', англо-саксонским firgen - `высокий лес', древневерхненемецким fereheih, лангобардским fereha - “дуб”, древнеисландским fjǫrr - “деревянный человек”, древневерхненемецким forha , англо-саксонским furh. древнеисландским fura - 'пихты', fȳri - `сосновый лес”.
Сосна, и особенно дуб - практически у всех индоевропейских народов были деревьями верховного бога, символизировали высшее божество. У западных индоевропейских народов, изменивших имена своих громовержцев, это древнее слово осталось воплощено, в основном, в формах имеющих значения связанные с растительными атрибутами исконного верховного божества. А также - с вышиной, с высотой. Так сказать, в память о древнем имени высшего бога. У других индоевропейцев - значения этого слова включают в себя и дуб, и вышину, и такие атрибуты громовержца, как гром и молния, а также обозначают просто имя самого этого бога.
В литовском видим Perkúnas - “гром, бог грома”, а также perkúnija - “гроза”, в латышском Pę̄rkuôns - “громовержец, гром”, в древнепрусском Рercunis - “громовержец, гром”, в древнерусском Perunъ - “громовержец”. Также в древнеиндийском присутствует Parjánya - “громовержец”. (WP. II 42 f., 47 f., WH. II 402 f., Specht KZ. 64, 10 f., 68, 193 ff., Thieme, Untersuchungen zur Wortkunde des Rigveda 71.)
Что касается форм с основой перкун/пергун и перун, различающихся наличием и отсутствием расширителя k-g - вероятно, они являются следствием эволюции исходного kʷ ("кь" или оглушённого "г") изначально присутствовавшего в этом корне. В одном случае, этот исходный звук стал более отчётливым, в другом слился с "у". Например, в случае фрикативности “г” в слове Пергун - может произойти слияние “г” с “у”.
В славянских языках слово Перун помимо божества также обозначало "молнию" и "гром". Например, в польском слово "piorun" означает "молния". Польское слово "piorunować" имеет значение "чертыхаться", "яростно нападать". В силезском диалекте известно эмоциональное восклицание "Pieruna!" или "Jerunie!" У белорусов слово "пярун" также означает "гром", или "молния" ("Пярун забіў" - "Убило молнией").
У белорусов также была записана молитва Перуну для разгона туч, которая исполнялась нараспев: “Пярун Пяруне, Поможи боже, Хмару одогнати, Да за тыя леса, За тыя лясы тёмныя, Да за тыя горы высокия”. (Исполнитель Михась Босяков)
У словаков сохранились заклятия, взывающие к Перуну. Что интересно, у других, в том числе, у русских, имеются похожие выражения, но обращаются в них напрямую к грому и молниям, а то и к чёрту. Вот словацкие выражения, записанные Яном Колером, в переводе на русский язык: "Хочешь попасть к Перуну?" "На кой Перун это тебе?" "Перун тебя разбил!" "Перун в тебя попал!" "Перун тебя побрал!" "Перун тебя побей!" "Попади в него Перун (гром)!" "Перунова стрела" "Перунова стена" "Перунов гром" "Перунов блеск" "Перунов вол" "Перунов путь" "Перуново вино"
Адольф Петер Затурецкий в книге "Словацкие пословицы и поговорки" добавляет: "Разбей тебя Перун"! "Попади в тебя Перунова стрела"! Этот же автор приводит массу поговорок в которых упоминается только атрибутика Перуна: "Гром тебя побери!" "Побей тебя гром!" "Разбей тебя гром!" "Убей тебя гром!" "Оглуши тебя гром!" "Попади в тебя гром!" "Гром тебе в душу!" "Гром на твою мать!" "Тысяча стрел тебе в душу!" "Порази твою мать сто стрел!" "Порази твою мать тысяча стрел!" "Порази молния твою мать!" и т.д. В книге "Сербская мифология" профессор Сретен Петрович приводит ещё несколько аналогичных словацких поговорок, которые были записаны Ханушем. "Гром на тебя!". "Гром тебе в душу!". "Если ты Перун, громыхающий Перун - покажи свои зубы!". "Бог Перун в облаках!". "Хрястнуло ему громом в лоб!”
В поздних русских летописях 17 века, например в Холмогорской, в рассказе о Волхове также зафиксировано употребление данного слова в значении “молния”, “гром”. Сохраняется этот смысл и в высокопарном стиле современного русского языка.
Например, у Михаила Васильевича Ломоносова читаем: “...Кругом его, из облаков, гремящие перуны блещут...” То же самое видим у Гавриила Романовича Державина: “...Гремит! Благоговей сын персти! Се ветхий деньми с небеси Из кроткой, благотворной длани перуны сеет по земле...”
Кроме того, в литературном русском есть устойчивое выражение "метать перуны", что, согласно толковому словарю Ушакова, означает "метать громы и молнии", "сердиться, гневаться".
Культ Перуна у русских (как и других громовержцев у прочих народов) включал в себя обожествление неолитических каменных орудий, или особых ископаемых окаменелых животных (белемнит, или чёртов палец) которые находили иногда во время строительства, или обработки пашни. Считалось, что они появляются там, где в землю ударила молния. Им приписывались различные волшебные качества, в том числе способность исцелять от болезней.
А.С.Уваров находил подобные амулеты в славянских курганах (1871: 31, 93, табл. ХХХ, 20). В 1957 году М.В.Седова опубликовала амулет, найденный в новгородском срубе, из слоя 15 века - неолитический наконечник копья в медном орнаментированном футляре.
Иван Забелин во второй части своей "Истории русской жизни с древнейших времен" (Москва, 1879) на страницах 510-511 приводит описание этих предметов:
"В старинных Травниках о Перуновом Камне находим следующую повесть. Перун-Камень. А тот камень падает и стреляет сверху от грома; Цветом он разной бывает, а больши красен истинами (?); А он бывает клином на три угла, а иной на осмь и всхожь на копье, с одново тупого конца дырочка манинка в него, а другой конец востер, что копье; а находят их везде и по полям; Он же и громовая стрела называем (...) Такова сила того камня Перуна: когда гром гремит и ты тот камень положь на стол липовой и естли гром велик и безпричины не пройдет и тот камень на столе станет трястись и подыматца, а когда гром утихнет и он перестанет трястись. А когда кто испужаетца грому и положь тот камень в воду и он в воде станет стоять и дрожать и тое воду от испужанья давать пить, а кто не испужен и если его (камень) в воду положишь и он просто ляжет.
Из того камня делать глаз в перстень и носить на руке от всякого видимаго и не видимаго злодея сохранен будешь и если тою рукою захощешь на кого злодея или в дерево ударить и ты выговори сию речь: "как гром бие и разбие и убивае, так и сия моя рука имеющая Перуновый камень разбивае и убивае", и ударь, то все в дребезги разлетитца и рассыплитца. А тою рукой и перстнем бить чародеев добро и возмет, и их ничто не закроет. Того же камня демони боятся, а носящий его не убоится напасти и беды и одолеет сопротивников своих. Аще кто и стрелу громовую с собой носит, тот может всех одолеть силою своею и против его никто не устоит, хотяб сильнее его был, нисколько. И добро сие содержат от обиды и нападения, а с нею в кулачки битца и боротца - одолеешь."
Амулет, найденный Седовой.
В записанном Н. С. Стромиловым рассказе крестьянина Петра Максимова о "громовых стрелках" сказано что выпаханные после грозы, стрелки передаются из рода в род, "старухи очень берегут их, скачивают с них воду, обрызгивают больной скот и людей и говорят, пособляет от всякой болезни". Свои "стрелки" Максимов отдал, а приобрести другие, такие же, у знахарок, оказалось очень трудно. Расставаться с целебным средством они не хотели. В настоящее время, в частности, на Мсте, подобными каменными стрелами иногда лечат поясничную боль.
Что касается бога Перуна, помимо прямых описаний его культа у восточноевропейских русских, сохранились антропонимы, топонимы и следы легенд, связанных с Перуном - на Балканах и в Центральной Европе.
Но что нам особенно интересно - существуют весьма отчётливые следы поклонения Перуну на южном берегу Балтики. Судя по всему, тамошнее население также активно поклонялось этому древнему божеству. Давайте рассмотрим всё по порядку.
В северной Германии, в том числе по берегам Балтики известна целая серия поселений, в названиях коих упоминается Перун. (P. Kühnel, Die slavischen Ortsnamen in Meklenburg, 1881.) Например, в Передней Померании, чуть севернее Штральзунда, прямо напротив Рюгена, стоит городок Прон (Prohn). Первое его письменное упоминание относится к 1240 году, тогда он был записан как Perun. В 1242 его указали как Pyron. В 1325 - Peron, в 1467 - Pron, и, наконец, с 1581 года, он именуется в своём сегодняшнем виде: Prohn. Также недалеко оттуда, в Мекленбурге, в бывших землях ободритов видим поселения Parum, Parchow, Parumscher See и т.д. кроме того, там же в Мекленбурге - есть город Parchim, в котором, по сообщениям позднесредневековых немецких историков, в древности поклонялись богу Пархуми. Эту информацию мы рассмотрим отдельно чуть ниже.
Слово Перун упоминается также в описании жителей Рюгена 15 века. По свидетельству померанского хрониста Фомы Канцова, в то времена, когда остров уже три столетия был христианизирован, и минуло почти сто лет, как умер последний рюгенский король (Витслав III), на Рюгене всё ещё жили люди, которые в своей речи использовали много славянских слов. Обитали они на полуострове Мёнхгут, за рвом, который назывался "Перекоп". Назывались они "reboken" (рыбаки). Среди славянских слов, которые они помнили, упоминаются: "бог", "реба", "море", "живот", "земя", "небо", "хмара", "млеко", "кенс" (кусок хлеба), "тата", "маць", "дзева", "хата", "перун", "вода" и т.д. (М.К. Любавский, История западных славян стр. 83).
Также, в записанном немцами в конце 18 века, так называемом, древано-полабском (вендском, или венском) языке, который представлял собой остаток наречия славян обитавших восточней Гамбурга, в окрестностях Люнебурга, четверг называется Perendan, Peräunedån (то есть "день Перуна"). Сравните, например, с английским названием четверга Thursday (“день Тора”) или немецким Donnerstag (“день Доннера”) германские народы, несмотря на то, что бога грома и молний стали называть по-другому, четверг также рассматривали как день громовержца. В связи с четвергом можно также напомнить русское выражение “после дождичка в четверг” - шутливо о событии, которое никогда не произойдёт. Изначально в четверг, связанный с богом грозы, гадали о погоде, об урожае и т.д. С принятием христианства это представление деградировало в отрицание себя.
Следами культа Перуна у балтийских славян, является также злой дух Парон, известный у кашубов. Которые, обитая сегодня в Поморском воеводстве Польши, представляют собой прямых потомков балтийско-славянского племени поморян. Такое часто случалось, когда после христианизации - запрещаемые и порицаемые, но не забытые местные боги переоценивались народом в злых духов, или демонов.
Что касается письменных источников - ободриты (или вагры), жившие на самом западе славянского берега Балтики, за нынешним Любеком, вокруг своей столицы Старигард (ныне Ольденбург) по сообщениям немецких хронистов, поклонялись некоему божеству Проно, Прове и Провен, которое соотносится с Перуном.
Гельмольд в “Славянской Хронике” (I-83) сообщает:
“По дороге пришли мы в рощу, единственную в этом краю, которая целиком расположена на равнине. Здесь среди очень старых деревьев мы увидали священные дубы, посвященные богу этой земли, Прове. Их окружал дворик, обнесенный деревянной, искусно сделанной оградой, имевшей двое ворот. Все города изобиловали пенатами и идолами, но это место было святыней всей земли. Здесь был и жрец, и свои празднества, и разные обряды жертвоприношений. Сюда каждый второй день недели имел обыкновение собираться весь народ с князем и с жрецом на суд. Вход во дворик разрешался только жрецу и желающим принести жертву или тем, кому угрожала смертельная опасность, ибо таким здесь никогда не отказывалось в приюте …У славян имеется много разных видов идолопоклонства. Ибо не все они придерживаются одних и тех же языческих обычаев. Одни прикрывают невообразимые изваяния своих идолов храмами, как, например, идол в Плуне, имя которому Подага; у других божества населяют леса и рощи, как Прове, бог альденбургской земли, - они не имеют никаких идолов”. При этом, написание Proue - может быть неточной передачей формы Prone, искажённой при переписывании текста.
Конрад Бото в “Саксонской Хронике” указывает следующее:
“1123 г. В Ольденбурге был бог, именовавшийся Проно, и он стоял на столбе, и имел в руке красное железо испытаний (proveyssen), и имел знамя, а еще длинные уши, и венец, и пару сапог, а под ногой - колокол”. (Jagic V. Zur slawischen runenfrage// Archiv für slavische Philologie. 1880. Bd. V. S. 204)
Саксон Грамматик в “Деяниях данов” описывает на Рюгене богов Поревита (Poreuithus), которому был установлен пятиголовый идол и Поренута (Porenutius), который имел пятиликого идола. Оба они стояли в городе Кореница (Karenz), на Рюгене.
По мнению А.Ф.Гильфердинга - форма Поренут, это передача слова Перун, снабжённого каким-то суффиксом, неточно воспроизведённая Саксоном. Возможно - исходной формой для этой записи было Перунич. К данному богу обращались для защиты и удачи на море.
О том, что указанные в ранних немецких хрониках формы - являются разными вариантами написания имени Перун, говорит, например, Мария Гимбутас. См: Мария Гимбутас Славяне: сыны Перуна. Глава 8, религия, Храмы и святилища, М, 2008 г.
Позднесредневековые немецкие источники также содержат некоторые свидетельства. Николай Турий Маршалк, в “Анналах Герулов и Вандалов”, сообщает, что мекленбургский город Пархим (на латыни Parchunum) “назван был так в честь божка, который в нём почитался”. При этом во времена Маршалка, по его же собственным описаниям, под Пархимом, всё ещё стояли вендские деревни, жители которых помнили свои обычаи и язык. Имя этого бога сообщает другой немецкий автор - Бернард Латом, в работе “Genealochronicon Mecklenburgicum”, изданной в 1610. Он указывает, что звали этого бога Parchumi. Вероятно, данная форма, зафиксированная в языке тамошних вендов, является примером, когда расширитель k-g из исходной формы претерпел оглушение.
Как уже указывалось, у балтских племён также был зафиксирован этот бог. Известен он и у литовцев, и у латышей, и у пруссов. Причём в Пруссии было сделано описание того, как этот бог изображался. Его оставил на правах свидетеля немецкий хронист Симон Грунау (автор “Прусской Хроники” изданной в первой трети 16 века). Он сообщил, что лично держал в руках и измерил знамя короля Витовудо (Wytowudo, Witoudo Widowuto, Witiwudo) - священный флаг, который пруссы выносили с собой на битвы и вывешивали на башнях во время осады крепостей. Хоругвь эта имела 5 локтей длины и 3 локтя ширины. На ней были изображены три фигуры по пояс. Это были прусские боги. Сначала шёл Патримпо (Patrimpo, или Patrimppo) в виде молодого человека, коронованного колосьями, без бороды и усов. Посередине был Перкуно (Perkuno), в образе человека средних лет, борода и волосы кудрявые, голова окружена молниями. Тот с гневом смотрел на усмехавшегося Патримпо. Третий, с правой руки от Перкуна, был Патолло (Patollo), бледный на лицо старик с длинной седой бородой, голова обвязана белым платком. Он смотрел на обоих с неприязнью. Также на этом полотнище имелась особая надпись неизвестного характера.