(no subject)
не знаю, чем заклят мой двор, но ночью там бывает тихо чуть чаще, чем никогда. альбатросный табор с его семейными скандалами, воплями и выяснениями, кто полетит воровать банановые шкуры из ближайшей помойки изгоняются лишь звуками, очень громкими звуками духовной католической музыки. миссионерские песнопениями убивают сны. run, jordan, run.
когда около двух ночи эти божественные литургии прекращаются, во двор триумфально возвращается альбатросный табор со своими драмами и кастрюлями. до пяти утра их трагические крики убивают последние сны, нервы, надежду.
в девять утра наконец просыпается и берется за работу местный дровосек, - он пилит кирпичи, и эти звуки убивают все и даже вопли альбатросного табора.
у меня сейчас вроде как кусок отпуска, но я сплю по 4 часа и скоро сойду с ума, наверное. остается лишь молиться святому христофорову, псоглавцу*, покровителю путешественников, холостяков и садовников.
*
