Разум и чувства. Монолог после концерта. Барнаул. 24 апреля
«Если вы что-то боитесь сделать, то это как раз и есть то, что вам необходимо сделать в первую очередь».
(пожимая плечами…не знаю, откуда)
Барнаул…
Здесь разум бродил бледной тенью…
И в слова все оформилось только теперь.
Начну с того, как человек совсем не авантюрного склада оторвался от насущного и оказался всеми правдами и неправдами за много километров от родного Новосибирска.
После концерта «день прожить, чтобы опять ночью просто не уснуть…»? Уснуть удалось только на 2 часа.
Подбросило, совершенно отчетливо: «сегодня или никогда», как будто от этого зависит вся дальнейшая жизнь. В Барнаул звали, и даже компания была, но все перевешивали непреодолимые на тот момент обстоятельства. Таких, как оказалось, не существует, а то, на что в обычной жизни было бы потрачено примерно 2 дня, осуществилось за 3 часа.
Веселая нотка
Как я пригласила на концерт самого организатора концерта
Покупая в кассе билет на первый ряд, отметила, что в Новосибирске это дороже. Кассир удивилась и спросила о впечатлении от концерта. Закатив глаза, я предложила в обязательном порядке посетить текущий, иначе себе этого можно не простить. "Ну, у организатора такая возможность, наверное, имеется!"- ответила кассир (а орг в это время стоял рядом и заговорщицки улыбался).
Тезисы - обрывки мыслей
- «Интро» - что со звуком? Вот оно, 13 место напротив колонок!
- Зал прислушивается, вникает. Публика спокойная (воспитанная, интеллигентная или замороженная?)
- «Путь». Одинокая звезда… Ничего… Ни сердечек, ни палочек. Одинокий фонарик в моей руке.
- Поднимаем плакат на грузинском. Гела радуется. Узнает новосибирцев.
- Где же цветы?
- Усталая нотка в голосе. Гела-а-а! А отдыхать?
- Теперь великолепная акустика, несмотря на слегка расстроенный рояль.
- Звук не растекался, не пропадал наверху, а оставался весь в зале.
- Гела был серьезный, почти не сопровождал песни своими очаровательными комментариями. Не шутил почти. Просто выплескивался в музыку. Нежнейше улыбался, выходя к краю сцены.
- Ника, врастающий в рояль грузинскими корнями, играющий и лицом, и руками, и всем организмом.
- Гела вернул Нике его подарок, выбрав самый красивый букет.
- Буйствующий Валерий Степанов. Остальные ребята в глубине сцены почти невидимы, но без них нет действа.
- «Камушки»… Такая «зажигалочка», но как будто другая композиция, не могу привыкнуть. А динамизм все-таки в этой части выступления нужен.
- «Не отрекаются, любя». Не отрекаются…
- Невозможно временами отличить звучание инструментов и голоса. "I knew I loved you"… и невозможно не заплакать. Сегодня красные розы: «Гела, НЕВОЗМОЖНО забыть то, что вы заставляете почувствовать…»
- К сцене подошла женщина с блестящим от слез лицом, Гела наклонился и… вытер слезы, как это может сделать только близкий и родной человек.
- Дети... Гела и дети. «Цветы жизни» и просто цветы.
- «Don't Cry for Me» - да!да!да! Новая звезда в репертуаре воссияла! Где я была раньше? Плачу…
- «Кирие элейсон» и «Papa»............................Зал встал, и снова встал, дважды, подряд.
- «Браво» после каждой песни!
- Не выйдет он сегодня в зал(
- Цветочных полян не образовалось, зато всё от души.
- Как он двигается!!! Как это заразительно! Почему мы танцуем сидя? Почему такие узкие проходы?
- Почему не танцуют ВСЕ?
- «На бис» только 2 песни, но это - с лихвой.
- Не убирайте этот высокий стул, пусть вот так изящно он располагается на нем всегда!!!
- Снимите же с меня кто-нибудь эти розовые очки!
- Чтобы составить объемное адекватное представление о концерте, нужно сидеть не в первом ряду)
- Неужели ВСЁ??????????????
- Из зала неоднократно просят уйти. Тихое роптание. Молчаливое ожидание. Расспросы негеламанов.
- Спасибо, Барнаул, за чуткость, за талантливых слушателей!
- Выносят стол, тут же опять уносят.
- Упорное ожидание. Самые стойкие.
- Автографы. «И счастье о порог плескалось, как будто море о песок…»
Был день прозрачен и просторен
и окроплён пыльцой зари,
как дом, что из стекла построен
с металлом синим изнутри.
Велик был неправдоподобно,
всем славен и ничем не плох!
Всё проживалось в нём подробно:
и каждый шаг, и каждый вздох.
Блестели облака, как блюдца,
ласкало солнце и в тени,
и я жила - как слёзы льются,
когда от радости они.
Красноречивая, немая,
земля была моя, моя!
И, ничего не понимая,
«За что?» - всё спрашивала я.
За что такое настроенье,
за что минуты так легли -
в невероятность наслоенья
надежд, отваги и любви?
За что мне взгляд, что так коричнев
и зелен, как лесной ручей,
за что мне никаких количеств,
а только качества речей?
Всей неуверенностью женской
я вопрошала свет и тень:
каким трудом, какою жертвой
я заслужила этот день?
Спасибо всем минутам боли,
преодолённым вдалеке,
за это чудо голубое,
за это солнце на щеке,
за то, что горечью вчерашней
распорядилась, как хочу,
и что потом ещё бесстрашней
за каждый праздник заплачу.
Интересно, почему Римма Казакова написала обо мне? ))
Это был концерт для избранных. Подарок? Дар. День рождения Барбары Стрейзанд? Желание артиста? Непостижимо.
Сцена глубокая и уютная, и когда появился и вступил Гела, промелькнула мысль: на что же это похоже? И возникло одно лишь слово: раковина.
Микромир. Зал дышал в ритме его дыхания и сердца и тихо замирал на «Кирие элейсон», «Papa» «Don't Cry for Me», «Herio bichebo»…
Голос плескался как море и волны эти были ощутимы. Физически.
Странная мысль… Не знаю грузинского языка, говорю и думаю по-русски, а чувствую… по-грузински.
Ведь только в перерывах между песнями я была зрителем, а все остальное время - человеком, что находился на сцене, потому что не было ощущения отдельности, не было границы между тобой, артистом и музыкой. Голос…ошеломляющий, ослепляющий, увлекающий, уносящий. Невероятное звучание. Изысканность. Роскошь. Амбра. Бархат ночи. Облачная нежность. Дымка. Сюр.
Он струился, проникал во все поры, пропитывал, вплетался в пульс. У музыки был аромат, и вкус…янтарного меда. Она вливалась как душистый теплый мед и воздух становился густым, тягучим и вязким, словно сосновая смола. И ощущение себя… кусочком янтаря, но не застывшим, а податливым. В руках Скульптора. Скульптора, который лепит не тело, а душу. Скульптор и Художник.
Насколько точные и выверенные слова сказал Дмитрий Нагиев…
Весь концерт, начиная с первой же песни, Гела создавал единое музыкальное полотно, рисуя на нем красками своего голоса.
Вот только некоторые из них.
Охра
«Autumn leaves»
Аквамарин
«Earth song»
Изумруд
«Herio bichebo»
Пастель и золото
«Кирие элейсон» и «Papa».
Какие они были светлые, и этот небесный свет просто ощутим. Золотой дождь, как в Казани, только невидимый.
И Гела сделал жест, как будто он отпустил эту боль и помахал ей на прощанье, оставив только Память, Любовь и Свет.
Послесловие
После этого буйства звуков и красок реальная жизнь кажется простым серым холстом.
И раскрасить его можешь только ты сам. Не знаю, какая картина получится, ведь я не художник, а только учусь…
Единственное сожаление - о потраченном времени артиста: ведь по большому счету, совсем не нужен был автограф. Ведь автограф - на сердце.
Этот город не отпускал. Чем ближе к зданию автовокзала, тем сильнее натягивалась невидимая нить…
И теперь я люблю Барнаул, этот город с ясными глазами.
Из путешествия обычно привозят с собой памятные вещицы. Что же осталось на память?
Раковина. В ней уже нет жемчужины, но там всегда шумит море…
P. S.
Всего этого я не могла бы сказать на встрече после концерта. Поэтому говорю здесь.
(пожимая плечами…не знаю, откуда)
Барнаул…
Здесь разум бродил бледной тенью…
И в слова все оформилось только теперь.
Начну с того, как человек совсем не авантюрного склада оторвался от насущного и оказался всеми правдами и неправдами за много километров от родного Новосибирска.
После концерта «день прожить, чтобы опять ночью просто не уснуть…»? Уснуть удалось только на 2 часа.
Подбросило, совершенно отчетливо: «сегодня или никогда», как будто от этого зависит вся дальнейшая жизнь. В Барнаул звали, и даже компания была, но все перевешивали непреодолимые на тот момент обстоятельства. Таких, как оказалось, не существует, а то, на что в обычной жизни было бы потрачено примерно 2 дня, осуществилось за 3 часа.
Веселая нотка
Как я пригласила на концерт самого организатора концерта
Покупая в кассе билет на первый ряд, отметила, что в Новосибирске это дороже. Кассир удивилась и спросила о впечатлении от концерта. Закатив глаза, я предложила в обязательном порядке посетить текущий, иначе себе этого можно не простить. "Ну, у организатора такая возможность, наверное, имеется!"- ответила кассир (а орг в это время стоял рядом и заговорщицки улыбался).
Тезисы - обрывки мыслей
- «Интро» - что со звуком? Вот оно, 13 место напротив колонок!
- Зал прислушивается, вникает. Публика спокойная (воспитанная, интеллигентная или замороженная?)
- «Путь». Одинокая звезда… Ничего… Ни сердечек, ни палочек. Одинокий фонарик в моей руке.
- Поднимаем плакат на грузинском. Гела радуется. Узнает новосибирцев.
- Где же цветы?
- Усталая нотка в голосе. Гела-а-а! А отдыхать?
- Теперь великолепная акустика, несмотря на слегка расстроенный рояль.
- Звук не растекался, не пропадал наверху, а оставался весь в зале.
- Гела был серьезный, почти не сопровождал песни своими очаровательными комментариями. Не шутил почти. Просто выплескивался в музыку. Нежнейше улыбался, выходя к краю сцены.
- Ника, врастающий в рояль грузинскими корнями, играющий и лицом, и руками, и всем организмом.
- Гела вернул Нике его подарок, выбрав самый красивый букет.
- Буйствующий Валерий Степанов. Остальные ребята в глубине сцены почти невидимы, но без них нет действа.
- «Камушки»… Такая «зажигалочка», но как будто другая композиция, не могу привыкнуть. А динамизм все-таки в этой части выступления нужен.
- «Не отрекаются, любя». Не отрекаются…
- Невозможно временами отличить звучание инструментов и голоса. "I knew I loved you"… и невозможно не заплакать. Сегодня красные розы: «Гела, НЕВОЗМОЖНО забыть то, что вы заставляете почувствовать…»
- К сцене подошла женщина с блестящим от слез лицом, Гела наклонился и… вытер слезы, как это может сделать только близкий и родной человек.
- Дети... Гела и дети. «Цветы жизни» и просто цветы.
- «Don't Cry for Me» - да!да!да! Новая звезда в репертуаре воссияла! Где я была раньше? Плачу…
- «Кирие элейсон» и «Papa»............................Зал встал, и снова встал, дважды, подряд.
- «Браво» после каждой песни!
- Не выйдет он сегодня в зал(
- Цветочных полян не образовалось, зато всё от души.
- Как он двигается!!! Как это заразительно! Почему мы танцуем сидя? Почему такие узкие проходы?
- Почему не танцуют ВСЕ?
- «На бис» только 2 песни, но это - с лихвой.
- Не убирайте этот высокий стул, пусть вот так изящно он располагается на нем всегда!!!
- Снимите же с меня кто-нибудь эти розовые очки!
- Чтобы составить объемное адекватное представление о концерте, нужно сидеть не в первом ряду)
- Неужели ВСЁ??????????????
- Из зала неоднократно просят уйти. Тихое роптание. Молчаливое ожидание. Расспросы негеламанов.
- Спасибо, Барнаул, за чуткость, за талантливых слушателей!
- Выносят стол, тут же опять уносят.
- Упорное ожидание. Самые стойкие.
- Автографы. «И счастье о порог плескалось, как будто море о песок…»
Был день прозрачен и просторен
и окроплён пыльцой зари,
как дом, что из стекла построен
с металлом синим изнутри.
Велик был неправдоподобно,
всем славен и ничем не плох!
Всё проживалось в нём подробно:
и каждый шаг, и каждый вздох.
Блестели облака, как блюдца,
ласкало солнце и в тени,
и я жила - как слёзы льются,
когда от радости они.
Красноречивая, немая,
земля была моя, моя!
И, ничего не понимая,
«За что?» - всё спрашивала я.
За что такое настроенье,
за что минуты так легли -
в невероятность наслоенья
надежд, отваги и любви?
За что мне взгляд, что так коричнев
и зелен, как лесной ручей,
за что мне никаких количеств,
а только качества речей?
Всей неуверенностью женской
я вопрошала свет и тень:
каким трудом, какою жертвой
я заслужила этот день?
Спасибо всем минутам боли,
преодолённым вдалеке,
за это чудо голубое,
за это солнце на щеке,
за то, что горечью вчерашней
распорядилась, как хочу,
и что потом ещё бесстрашней
за каждый праздник заплачу.
Интересно, почему Римма Казакова написала обо мне? ))
Это был концерт для избранных. Подарок? Дар. День рождения Барбары Стрейзанд? Желание артиста? Непостижимо.
Сцена глубокая и уютная, и когда появился и вступил Гела, промелькнула мысль: на что же это похоже? И возникло одно лишь слово: раковина.
Микромир. Зал дышал в ритме его дыхания и сердца и тихо замирал на «Кирие элейсон», «Papa» «Don't Cry for Me», «Herio bichebo»…
Голос плескался как море и волны эти были ощутимы. Физически.
Странная мысль… Не знаю грузинского языка, говорю и думаю по-русски, а чувствую… по-грузински.
Ведь только в перерывах между песнями я была зрителем, а все остальное время - человеком, что находился на сцене, потому что не было ощущения отдельности, не было границы между тобой, артистом и музыкой. Голос…ошеломляющий, ослепляющий, увлекающий, уносящий. Невероятное звучание. Изысканность. Роскошь. Амбра. Бархат ночи. Облачная нежность. Дымка. Сюр.
Он струился, проникал во все поры, пропитывал, вплетался в пульс. У музыки был аромат, и вкус…янтарного меда. Она вливалась как душистый теплый мед и воздух становился густым, тягучим и вязким, словно сосновая смола. И ощущение себя… кусочком янтаря, но не застывшим, а податливым. В руках Скульптора. Скульптора, который лепит не тело, а душу. Скульптор и Художник.
Насколько точные и выверенные слова сказал Дмитрий Нагиев…
Весь концерт, начиная с первой же песни, Гела создавал единое музыкальное полотно, рисуя на нем красками своего голоса.
Вот только некоторые из них.
Охра
«Autumn leaves»
Аквамарин
«Earth song»
Изумруд
«Herio bichebo»
Пастель и золото
«Кирие элейсон» и «Papa».
Какие они были светлые, и этот небесный свет просто ощутим. Золотой дождь, как в Казани, только невидимый.
И Гела сделал жест, как будто он отпустил эту боль и помахал ей на прощанье, оставив только Память, Любовь и Свет.
Послесловие
После этого буйства звуков и красок реальная жизнь кажется простым серым холстом.
И раскрасить его можешь только ты сам. Не знаю, какая картина получится, ведь я не художник, а только учусь…
Единственное сожаление - о потраченном времени артиста: ведь по большому счету, совсем не нужен был автограф. Ведь автограф - на сердце.
Этот город не отпускал. Чем ближе к зданию автовокзала, тем сильнее натягивалась невидимая нить…
И теперь я люблю Барнаул, этот город с ясными глазами.
Из путешествия обычно привозят с собой памятные вещицы. Что же осталось на память?
Раковина. В ней уже нет жемчужины, но там всегда шумит море…
P. S.
Всего этого я не могла бы сказать на встрече после концерта. Поэтому говорю здесь.