Что это было?
Как-то я совсем перестал понимать ребенка... Вот сегодня звонит Олежка днем и спрашивает, когда я вернусь. И я уже знаю, конечно, что это означает. А означает это, что у нас дома - толпа подростков, которые орут, визжат и слушают музыку (так, что музыку эту слышно за километр от дома). Понятное дело, их очень интересует, когда я вернусь. Чтобы вовремя смыться.
- У нас бардак, да? - спрашиваю я.
- Нет, - говорит Олег. - Только я прибраться забыл... Можно, я вечером?
Бли-и-ин!.. Я так и знал! Я так и знал! Мы же в пятницу еще договорились, что в воскресенье у нас - генеральная уборка. Что сначала ребенок убирается на своей части дома, а потом я приезжаю и завершаю начатое...
И, разумеется, я говорю по телефону, что, нет, вечером нельзя. Что надо сейчас. Немедленно, если не раньше. А Олежка на все это отвечает: "Ага, ага, ага...". С такой интонацией отвечает, что я понимаю: убираться он сегодня не хочет. Очень не хочет! (Я ж умею уже разбираться в ребенкиной интонации.) И вот я расстраиваюсь и строю злобные планы, и собираюсь заставить несчастного подростка мыть полы вечером, когда уже ножки болят и глазки слипаются...
Возвращаюсь домой... Из окна торчит голова соседки. И я таким лелейным голосом спрашиваю, не слишком ли сегодня детки шумели. А она отвечает в том смысле, что вообще не шумели. И еще говорит, дескать, пусть приходят. Хорошие детки!
У меня слегка отвисает челюсть, и я понимаю, что чего-то не понимаю. Это та самая соседка, которая буквально три дня назад кричала: "Что они тут шляются?! Приходят, как к себе домой!"?
С некоторым внутренним трепетом отпираю дверь... Странно... Стол и стулья стоят, занавески висят, коврики лежат на полу у входа... Очень странно!
Заглядывают в Олежкину комнату... Там, конечно, бардак. Постельное белье не убрано, стол завален не пойми чем, одежда лежит на стуле и подоконнике... Стоп! Если одежда лежит на стуле и подоконнике, значит, пол, возможно, подметали. Определить это на глаз невозможно, однако такое предположение имеет право на существование.
Захожу в ванную комнату... О боже! Половая тряпка мокрая! Неужели кто-то мыл пол? И да, да! Раковина - белая! Наполовину, но белая. Неужели кто-то ее оттирал?!
Звонит Олег... Да, он прибрался. Да, он мыл полы. С ума сойти! Тут же пересказываю ему слова благодарной соседки. И спрашиваю, когда он вернется.
- Скоро, - отвечает ребенок.
- А поточнее?..
- Ну, скоро!
И я уже точно знаю, что это означает. А означает это, что раньше двенадцати подросток мой не вернется. Увы...
Ну и ладно. Я пока подремлю. Устал я за эти дни, а мне еще ночью поработать надо.
Просыпаюсь в десять часов вечера... Дома тихо. Значит, как я и предполагал, Олежки нет. Прохожу мимо ребенкиной комнаты... Оп-ля! Сидит мой подросточек за ноутбуком! Пришел, поужинал и теперь вот с друзьями "В контакте" общается.
Через час укладывается спать... Сам заводит будильник! Ставит рядом с диваном!!! Ну, и я тут подсаживаюсь: типа, как день прошел? "Сережа-а-а! Мне вообще-то завтра рано вставать. В школу ехать...". И я выхожу из Олежкиной комнаты. С открытым ртом.
Кто-нибудь объяснит мне, что это было? Магнитная буря? Солнечный ветер? Конец света, предсказанный майя?
- У нас бардак, да? - спрашиваю я.
- Нет, - говорит Олег. - Только я прибраться забыл... Можно, я вечером?
Бли-и-ин!.. Я так и знал! Я так и знал! Мы же в пятницу еще договорились, что в воскресенье у нас - генеральная уборка. Что сначала ребенок убирается на своей части дома, а потом я приезжаю и завершаю начатое...
И, разумеется, я говорю по телефону, что, нет, вечером нельзя. Что надо сейчас. Немедленно, если не раньше. А Олежка на все это отвечает: "Ага, ага, ага...". С такой интонацией отвечает, что я понимаю: убираться он сегодня не хочет. Очень не хочет! (Я ж умею уже разбираться в ребенкиной интонации.) И вот я расстраиваюсь и строю злобные планы, и собираюсь заставить несчастного подростка мыть полы вечером, когда уже ножки болят и глазки слипаются...
Возвращаюсь домой... Из окна торчит голова соседки. И я таким лелейным голосом спрашиваю, не слишком ли сегодня детки шумели. А она отвечает в том смысле, что вообще не шумели. И еще говорит, дескать, пусть приходят. Хорошие детки!
У меня слегка отвисает челюсть, и я понимаю, что чего-то не понимаю. Это та самая соседка, которая буквально три дня назад кричала: "Что они тут шляются?! Приходят, как к себе домой!"?
С некоторым внутренним трепетом отпираю дверь... Странно... Стол и стулья стоят, занавески висят, коврики лежат на полу у входа... Очень странно!
Заглядывают в Олежкину комнату... Там, конечно, бардак. Постельное белье не убрано, стол завален не пойми чем, одежда лежит на стуле и подоконнике... Стоп! Если одежда лежит на стуле и подоконнике, значит, пол, возможно, подметали. Определить это на глаз невозможно, однако такое предположение имеет право на существование.
Захожу в ванную комнату... О боже! Половая тряпка мокрая! Неужели кто-то мыл пол? И да, да! Раковина - белая! Наполовину, но белая. Неужели кто-то ее оттирал?!
Звонит Олег... Да, он прибрался. Да, он мыл полы. С ума сойти! Тут же пересказываю ему слова благодарной соседки. И спрашиваю, когда он вернется.
- Скоро, - отвечает ребенок.
- А поточнее?..
- Ну, скоро!
И я уже точно знаю, что это означает. А означает это, что раньше двенадцати подросток мой не вернется. Увы...
Ну и ладно. Я пока подремлю. Устал я за эти дни, а мне еще ночью поработать надо.
Просыпаюсь в десять часов вечера... Дома тихо. Значит, как я и предполагал, Олежки нет. Прохожу мимо ребенкиной комнаты... Оп-ля! Сидит мой подросточек за ноутбуком! Пришел, поужинал и теперь вот с друзьями "В контакте" общается.
Через час укладывается спать... Сам заводит будильник! Ставит рядом с диваном!!! Ну, и я тут подсаживаюсь: типа, как день прошел? "Сережа-а-а! Мне вообще-то завтра рано вставать. В школу ехать...". И я выхожу из Олежкиной комнаты. С открытым ртом.
Кто-нибудь объяснит мне, что это было? Магнитная буря? Солнечный ветер? Конец света, предсказанный майя?