Прощай, родина!
От себя. Несколько лет назад переводчиками из артели "Северная коза" переводились и публиковались на Инофоруме статьи о судьбах сирот, отданных на усыновление в швейцарскую глубинку. Насколько я могу сравнивать со статьей, предлагаемой в переводе сейчас, тем детям не сильно помогло, что они были белые дети от белых граждан Швейцарии.
Фото: privat
Пит-Петер (четвертый справа) среди собратьев-подопечных, Зальцбург, примерно 1960 год.
http://www.zeit.de/2015/01/auswanderer-wien-amerika-besatzungskinder
Дети от чернокожих солдат оккупационной армии после 1945 года не имели в Австрии почти никаких шансов на лучшее. Их следы затерялись. Попытки поиска от Филиппа Рорбаха и Нико Валя.
Это был особенный момент для Пита, рослого 60-тилетнего афроамериканца, гражданина США, когда он сказал во время прохождения паспортного контроля в аэропорту Вены: "Я родился в Австрии, в Зальцбурге". Женщина-полицейский, проверявшая его паспорт, посмотрела на него озадаченно. На ее лице явственно читалось, что она затрудняется свести воедино Зальцбург, 1954-й год рождения и темный цвет кожи. "Действительно?", - спросила она. "Действительно", - ответил Пит с улыбкой. На следующий день, когда он вышел из своего отеля в центре города, и стал фотографировать уличные сцены, он рассмеялся: "Ай эм э турист". В сопровождении приемных родителей он в первый раз по прошествии 50 лет снова вернулся на родину по месту рождения.
Пит, в те времена еще Петер, появился на свет при обстоятельствах, сходных еще примерно для 20 тысяч "оккупационных детей". Своего отца, солдата-афроамериканца, он не знал, как и собственную мать. Об отношениях его биологических родителей сегодня мало что можно выведать. В год его рождения интимные отношения между американскими военнослужащими и австрийскими женщинами допускались законом, но происходили в неблагоприятной социальной атмосфере. Спектр отношений простирался от искренних историй любви до ситуационной проституции. Женщины подвергались нападкам со всех сторон, и поносились как "американские шлюхи", "охотницы за деньгами" или "долларовые девушки легкого поведения" (звучит это куда короче и сочнее - "амишиксен", "голддиггерс", "долларфличерльн" - svonb).
Еще большее отторжение и агрессия ждали тех женщин, что заводили отношения с чернокожими американскими солдатами. Их клеймили расистские публикации в прессе. Вдобавок еще существовавшая тогда в некоторых штатах США практика расовой сегрегации зачастую препятствовала заключению браков между солдатами-неграми (к лешему это бесконечное "afroamerikanisch" - svonb) и австрийскими женщинами.
Сильное экономическое и общественное давление зачастую вынуждало молодых незамужних женщин отдавать своих детей в приемные семьи или под опеку. Такое место было найдено и для Петера и его брата-близнеца Фрица. В возрасте нескольких недель, совместно еще с восемью австрийскими негритятами, они были помещены в небольшой детский приют, возглавляемый австро-американской супружеской парой, Джозефом и Аурелией.
Джозеф, сам бывший солдат из оккупационного контингента, во время службы в Австрии познакомился с жительницей Вены Аурелией. В 1947 году миловидная продавщица и рослый блондин женились и уехали в в США, штат Орегон. В Портленде набожные баптисты выучились в церковной высшей школе на миссионеров. В 1955 году бездетная пара из Независимой церкви, работающая в организации "Всемирная миссия помощи детям", вернулась обратно в Австрию. В их планах было основание приюта для самых нуждающихся в защите детей - потомства от австрийских женщин и негров-оккупантов. Недалеко от Зальцбурга они нашли старую мельницу, помещение которой подходило для организации детского дома. Для детей они были дядя Джо и тетя Рели.
Пит с приемными родителями в ходе поездки по памятным местам заехал и на старую мельницу. Дом все еще находится в ведении Независимой церкви. "Да ты же не американец, ты один из нас!", - сказала старая соседка Пита, когда тот в разговоре перед когда-то своим домом стал мучиться с немецкими вокабулами. Расспросы о судьбе отдельных детей и их сегодняшней жизни в США выявили замену имен: Роберт теперь зовется Боб, Маргарет - Пегги. Тогдашние девчонки и мальчишки сейчас все до единого живут в США - в Техасе, Юте, Айдахо, Калифорнии, Орегоне. Они завели семьи и работают бизнесменами, социальными работниками, водителями грузовиков или офисными служащими.
На месте на Пита нахлынули воспоминания. Большие красные качели, которые Джо когда-то, в 50-е годы, построил для детей, и сегодня стоят на своем месте на краю леса рядом с мельницей. С удовольствием Пит уселся на деревянное сиденье, и задрал ноги в небо. Во время прогулки по маленькому поселку он на главной улице случайно встретил старую учительницу из народной школы. Также и она хранит яркие впечатления о детях из приюта Джозефа и Аурелии, и стала расспрашивать об отдельных судьбах. Проблемы расизма здесь не существовало, рассказывает Пит.
Но мир благополучия существует только в воспоминаниях. Кое-кто из владельцев соседних участков вовсе не горел желанием иметь в соседях детский приют, наполненный внебрачными детьми, и уж тем более - негритятами. Впрочем, об открытых конфликтах с местными жителями ни Пит, ни Джо и Аурелия вспоминать не хотят. В начале 60-х годов опекуны познакомились с расизмом уже на государственном, бюрократическом уровне. Когда двум самым старшим воспитанникам, несмотря на хорошие оценки, было отказано в учебе в гимназии, опекунам пришлось действовать иначе. Они решили усыновить всю эту ораву детей, и всей новой большой семьей переехать на ферму в Айдахо. Дядя Джо и тетя Рели стали папочкой-мамочкой, а Пит и его братья и сестры - американцами.
Юные мигранты не были единственными австрийскими негритятами, выросшими в США. Государственные инстанции в то время отреагировали положительно на проблемы международного усыновления. Австрийское законодательство даже позволяло многоступенчатое усыновление, при котором установить конечных усыновителей вообще не представлялось возможным. Это обстоятельство, как следует из тогдашней прессы, на время привело прямо-таки к "черному рынку" торговли черными детьми (хороший каламбур - svonb). В таких случаях детей лишь поверхностно готовили к будущей жизни после перелета за океан. Они говорили на австрийском диалекте немецкого языка, и совершенно не понимали английский. Процедура передачи новым приемным семьям прямо в аэропортах зачастую вызывала душераздирающие сцены. Дальнейшая судьба таких детей большей частью остается неизвестной.
Но и детей, росших в Австрии, ждали многочисленные вызовы судьбы. Чиновникам того времени вопрос экономии средств казался важнее, чем детское благополучие. Вследствие этого подхода многие дети очутились на крестьянских дворах и в предприятиях семейного бизнеса, где их опекуны рассматривали свое пополнение в первую очередь как дешевую рабочую силу.
Это испытала на себе Линда. Как и Пит, она родилась в 1955-м году от австрийской матери и американского солдата-негра. В возрасте десяти месяцев она попала к приемным родителям в Штирию, где затем работала у часто менявшихся хозяев небольших гостиниц с рестораном. "Я должна была быть гвоздем программы", - вспоминает Линда. "Детства я просто не знала. Мне приходилось очень много работать. Игры и друзья - все это было нежелательно. Мне никогда не позволялось привести кого-нибудь домой".
Приемные родители Линды имели физические и психические проблемы, прогресс которых привел к тому, что на девочку уже с 13 лет ложилась все большая ответственность за ведение хозяйства: она должна была беседовать с гостями, разогревать еду, сервировать стол. Также она должна была учиться играть на гармони, петь при этом, в том числе и по тирольски - с переливами. Зачастую родители наказывали Линду, заставляя стоять коленями на деревянном полу на зернах кукурузы, даже перед гостями. Сегодня она страдает хроническими болями в коленях - последствие тогдашнего драконовского обхождения.
Когда пришло время учиться в школе, Линде пришлось бороться с новым ворохом проблем. Соученики травили ее и ругали, одна из учительниц по причине внешности Линды относилась к ней с таким пренебрежением, что девочка один раз осталась на второй год. "Сама удивляюсь тому, что смогла все это вынести", - говорит она сегодня.
За коротким перерывом Линда помимо работы по гостинице годами ухаживала за приемными родителями с прогрессирующими заболеваниями. Лишь в 2003 году она переехала из Штирии в Вену, где наконец познакомилась со своим нынешним мужем, нигерийцем Джоном, обратившимся за предоставлением убежища в стране.
Как Пит, так и Линда, сегодня ведут счастливую и умиротворенную жизнь. Пит так и живет в Айдахо, штате на западе США. Там он выучился и работает сегодня служащим. Он женат, на общественных началах тренирует футбольную команду и заботится о социально неблагополучных детях. Линда живет в Вене, она замужем девять лет, у нее двое детей.
Сегодня оба не имеют никакого интереса к тому, чтобы искать своих истинных родителей. Линда лишь выяснила, что ее отец родом из Виргинии. Тем не менее, к США она не испытывает никакой склонности чувств, "скорее, к Африке, но это благодаря моему мужу", - полагает она. Пит говорит, что его настоящей семьей являются приемные родители вместе с остальными детьми, почему он больше и не имеет стремления к поискам биологических родителей. Но он планирует еще раз побывать в Австрии. Там он хотел бы найти могилу своего брата-близнеца Фрица, в 1961 году, еще до усыновления и переезда в США, умершего от заболевания почек. "Часть меня навсегда осталась в Австрии", - говорит Пит.
Фото: privat
Пит-Петер (четвертый справа) среди собратьев-подопечных, Зальцбург, примерно 1960 год.
http://www.zeit.de/2015/01/auswanderer-wien-amerika-besatzungskinder
Дети от чернокожих солдат оккупационной армии после 1945 года не имели в Австрии почти никаких шансов на лучшее. Их следы затерялись. Попытки поиска от Филиппа Рорбаха и Нико Валя.
Это был особенный момент для Пита, рослого 60-тилетнего афроамериканца, гражданина США, когда он сказал во время прохождения паспортного контроля в аэропорту Вены: "Я родился в Австрии, в Зальцбурге". Женщина-полицейский, проверявшая его паспорт, посмотрела на него озадаченно. На ее лице явственно читалось, что она затрудняется свести воедино Зальцбург, 1954-й год рождения и темный цвет кожи. "Действительно?", - спросила она. "Действительно", - ответил Пит с улыбкой. На следующий день, когда он вышел из своего отеля в центре города, и стал фотографировать уличные сцены, он рассмеялся: "Ай эм э турист". В сопровождении приемных родителей он в первый раз по прошествии 50 лет снова вернулся на родину по месту рождения.
Пит, в те времена еще Петер, появился на свет при обстоятельствах, сходных еще примерно для 20 тысяч "оккупационных детей". Своего отца, солдата-афроамериканца, он не знал, как и собственную мать. Об отношениях его биологических родителей сегодня мало что можно выведать. В год его рождения интимные отношения между американскими военнослужащими и австрийскими женщинами допускались законом, но происходили в неблагоприятной социальной атмосфере. Спектр отношений простирался от искренних историй любви до ситуационной проституции. Женщины подвергались нападкам со всех сторон, и поносились как "американские шлюхи", "охотницы за деньгами" или "долларовые девушки легкого поведения" (звучит это куда короче и сочнее - "амишиксен", "голддиггерс", "долларфличерльн" - svonb).
Еще большее отторжение и агрессия ждали тех женщин, что заводили отношения с чернокожими американскими солдатами. Их клеймили расистские публикации в прессе. Вдобавок еще существовавшая тогда в некоторых штатах США практика расовой сегрегации зачастую препятствовала заключению браков между солдатами-неграми (к лешему это бесконечное "afroamerikanisch" - svonb) и австрийскими женщинами.
Сильное экономическое и общественное давление зачастую вынуждало молодых незамужних женщин отдавать своих детей в приемные семьи или под опеку. Такое место было найдено и для Петера и его брата-близнеца Фрица. В возрасте нескольких недель, совместно еще с восемью австрийскими негритятами, они были помещены в небольшой детский приют, возглавляемый австро-американской супружеской парой, Джозефом и Аурелией.
Джозеф, сам бывший солдат из оккупационного контингента, во время службы в Австрии познакомился с жительницей Вены Аурелией. В 1947 году миловидная продавщица и рослый блондин женились и уехали в в США, штат Орегон. В Портленде набожные баптисты выучились в церковной высшей школе на миссионеров. В 1955 году бездетная пара из Независимой церкви, работающая в организации "Всемирная миссия помощи детям", вернулась обратно в Австрию. В их планах было основание приюта для самых нуждающихся в защите детей - потомства от австрийских женщин и негров-оккупантов. Недалеко от Зальцбурга они нашли старую мельницу, помещение которой подходило для организации детского дома. Для детей они были дядя Джо и тетя Рели.
Пит с приемными родителями в ходе поездки по памятным местам заехал и на старую мельницу. Дом все еще находится в ведении Независимой церкви. "Да ты же не американец, ты один из нас!", - сказала старая соседка Пита, когда тот в разговоре перед когда-то своим домом стал мучиться с немецкими вокабулами. Расспросы о судьбе отдельных детей и их сегодняшней жизни в США выявили замену имен: Роберт теперь зовется Боб, Маргарет - Пегги. Тогдашние девчонки и мальчишки сейчас все до единого живут в США - в Техасе, Юте, Айдахо, Калифорнии, Орегоне. Они завели семьи и работают бизнесменами, социальными работниками, водителями грузовиков или офисными служащими.
На месте на Пита нахлынули воспоминания. Большие красные качели, которые Джо когда-то, в 50-е годы, построил для детей, и сегодня стоят на своем месте на краю леса рядом с мельницей. С удовольствием Пит уселся на деревянное сиденье, и задрал ноги в небо. Во время прогулки по маленькому поселку он на главной улице случайно встретил старую учительницу из народной школы. Также и она хранит яркие впечатления о детях из приюта Джозефа и Аурелии, и стала расспрашивать об отдельных судьбах. Проблемы расизма здесь не существовало, рассказывает Пит.
Но мир благополучия существует только в воспоминаниях. Кое-кто из владельцев соседних участков вовсе не горел желанием иметь в соседях детский приют, наполненный внебрачными детьми, и уж тем более - негритятами. Впрочем, об открытых конфликтах с местными жителями ни Пит, ни Джо и Аурелия вспоминать не хотят. В начале 60-х годов опекуны познакомились с расизмом уже на государственном, бюрократическом уровне. Когда двум самым старшим воспитанникам, несмотря на хорошие оценки, было отказано в учебе в гимназии, опекунам пришлось действовать иначе. Они решили усыновить всю эту ораву детей, и всей новой большой семьей переехать на ферму в Айдахо. Дядя Джо и тетя Рели стали папочкой-мамочкой, а Пит и его братья и сестры - американцами.
Юные мигранты не были единственными австрийскими негритятами, выросшими в США. Государственные инстанции в то время отреагировали положительно на проблемы международного усыновления. Австрийское законодательство даже позволяло многоступенчатое усыновление, при котором установить конечных усыновителей вообще не представлялось возможным. Это обстоятельство, как следует из тогдашней прессы, на время привело прямо-таки к "черному рынку" торговли черными детьми (хороший каламбур - svonb). В таких случаях детей лишь поверхностно готовили к будущей жизни после перелета за океан. Они говорили на австрийском диалекте немецкого языка, и совершенно не понимали английский. Процедура передачи новым приемным семьям прямо в аэропортах зачастую вызывала душераздирающие сцены. Дальнейшая судьба таких детей большей частью остается неизвестной.
Но и детей, росших в Австрии, ждали многочисленные вызовы судьбы. Чиновникам того времени вопрос экономии средств казался важнее, чем детское благополучие. Вследствие этого подхода многие дети очутились на крестьянских дворах и в предприятиях семейного бизнеса, где их опекуны рассматривали свое пополнение в первую очередь как дешевую рабочую силу.
Это испытала на себе Линда. Как и Пит, она родилась в 1955-м году от австрийской матери и американского солдата-негра. В возрасте десяти месяцев она попала к приемным родителям в Штирию, где затем работала у часто менявшихся хозяев небольших гостиниц с рестораном. "Я должна была быть гвоздем программы", - вспоминает Линда. "Детства я просто не знала. Мне приходилось очень много работать. Игры и друзья - все это было нежелательно. Мне никогда не позволялось привести кого-нибудь домой".
Приемные родители Линды имели физические и психические проблемы, прогресс которых привел к тому, что на девочку уже с 13 лет ложилась все большая ответственность за ведение хозяйства: она должна была беседовать с гостями, разогревать еду, сервировать стол. Также она должна была учиться играть на гармони, петь при этом, в том числе и по тирольски - с переливами. Зачастую родители наказывали Линду, заставляя стоять коленями на деревянном полу на зернах кукурузы, даже перед гостями. Сегодня она страдает хроническими болями в коленях - последствие тогдашнего драконовского обхождения.
Когда пришло время учиться в школе, Линде пришлось бороться с новым ворохом проблем. Соученики травили ее и ругали, одна из учительниц по причине внешности Линды относилась к ней с таким пренебрежением, что девочка один раз осталась на второй год. "Сама удивляюсь тому, что смогла все это вынести", - говорит она сегодня.
За коротким перерывом Линда помимо работы по гостинице годами ухаживала за приемными родителями с прогрессирующими заболеваниями. Лишь в 2003 году она переехала из Штирии в Вену, где наконец познакомилась со своим нынешним мужем, нигерийцем Джоном, обратившимся за предоставлением убежища в стране.
Как Пит, так и Линда, сегодня ведут счастливую и умиротворенную жизнь. Пит так и живет в Айдахо, штате на западе США. Там он выучился и работает сегодня служащим. Он женат, на общественных началах тренирует футбольную команду и заботится о социально неблагополучных детях. Линда живет в Вене, она замужем девять лет, у нее двое детей.
Сегодня оба не имеют никакого интереса к тому, чтобы искать своих истинных родителей. Линда лишь выяснила, что ее отец родом из Виргинии. Тем не менее, к США она не испытывает никакой склонности чувств, "скорее, к Африке, но это благодаря моему мужу", - полагает она. Пит говорит, что его настоящей семьей являются приемные родители вместе с остальными детьми, почему он больше и не имеет стремления к поискам биологических родителей. Но он планирует еще раз побывать в Австрии. Там он хотел бы найти могилу своего брата-близнеца Фрица, в 1961 году, еще до усыновления и переезда в США, умершего от заболевания почек. "Часть меня навсегда осталась в Австрии", - говорит Пит.