Йохен Хипплер. Структура насилия в Пакистане
Повстанцы-белуджи действуют традиционными партизанскими способами. Солдаты пакистанской армии осматривают место взрыва мины.
http://www.jochenhippler.de/html/violence-_governance-_islam_in_pakistan.html
Начало здесь
Как было сказано выше, насилие в Пакистане не представляет собою какой-то однородный феномен, а достаточно многолико. Оно различается по региональным проявлениям, причинам, идеологии, средствам и стратегиям. Контрастом к частому восприятию этого явления, как результату базовой конфронтации между религиозным экстремизмом и секулярной, демократической умеренностью, насилие в Пакистане многообразно, и некоторые из его аспектов мало связаны с религией. В дополнение к четырем главным категориям насилия, указанным в предисловии, нужно добавить спорадические проявления насилия против религиозных меньшинств (особенно христиан, ахмадитов или индуистов), насилие в контексте нарушения прав человека правительственными служащими или структурами (например, пытки, «внесудебные расправы»), насилие в отношении женщин (например, убийство родственниками ради защиты «чести» семьи или «смещение» нелюбимых жен), насилие уголовных банд в контексте «феодальных» социальных отношений в сельской местности, межплеменных конфликтов.
Хотя исследование сфокусировано на насилии в пограничной провинции Северо-Запад, и в меньшей степени на Белуджистане и межконфессиональной резне суннитов и шиитов (и в еще меньшей степени касается гражданской войны в Карачи в 90-е годы), не следует считать, что такие дополнительные краски на полотне насилия должны игнорироваться или восприниматься поверхностно.
Мятеж в Белуджистане
Белуджистан одновременно и самая большая по территории, и наименее населенная провинция, в политическом и экономическом плане это задворки Пакистана. Пренебрежение со стороны центральной власти и отказ в предоставлении политических прав не мешают эксплуатировать этот регион. Многие жалобы с мест обоснованны, в качестве ключевых назову два примера: природные ресурсы (особенно природный газ) постоянно используются остальными провинциями без надлежащей компенсации, мега-проекты вроде нового порта в Гвадаре строятся без участия правительства провинции или местного населения. Как и другие провинции, Белуджистан также несколько раз пережил ситуацию отставки центральной властью местного правительства, популярного в народе. В 70-е годы в провинции уже случался мятеж (ведомый социалистической идеологией, с опорой на племенную социальную базу), который был жестоко подавлен армией, выполнявшей приказы секулярного премьер-министра Зульфикара Али Бхутто.
За последние несколько лет набрал силу новый мятеж, как ответ на стрессовую ситуацию «колониального» обращения со стороны правительства (или, в зависимости от политической окраски действующих лиц, доминирования провинции Пенджаб). То, что начиналось как отдельные атаки на пакистанских солдат в отдельных районах Белуджистана, расширилось, включив более систематизированные партизанские операции в большей части провинции, вызвав жестокий ответ со стороны армии. Так, один из ключевых лидеров племени белуджей был убит военными при весьма сомнительных обстоятельствах.
Мятеж белуджей весьма затруднительно связать с религией. Белуджи в целом, и партизаны в частности, имеют достаточно секулярные взгляды на религию, вопросы которой не фигурируют в качестве причин или идеологии восстания. Насилие в провинции развилось как ответ многих местных жителей на колониальное доминирование и эксплуатацию Белуджистана центральными властями и Пенджабом. Жесткий, а то и жестокий ответ военных имеет своим эффектом подтверждение правоты восставших, усиливая сопротивление и вызывая еще большее насилие. В начале сентября 2008 года три главные группировки мятежников в Белуджистане заявили о прекращении со своей стороны военных операций, но еще неизвестно, является ли это фактическим прекращением мятежа.
Суннито-шиитские столкновения и массовые убийства
Начало конфессионального насилия, совершаемого экстремистскими группами суннитов и шиитов, можно проследить с середины 80-х годов. В это время в Джанге, центральном округе провинции Пенджаб, социальные и экономические разногласия между землевладельцами и сельскохозяйственными рабочими, а также между двумя автобусными компаниями, привели к насилию, быстро превратившемуся в межконфессиональное, поскольку большинство лендлордов были шиитами, а их работники - суннитами, также и владельцы автобусных компаний, вовлеченные в конфликт, оказались различной религиозной ориентации. Имеются надежные индикаторы того, что военный диктатор, генерал Зия уль-Хак использовал эту напряженность в политических целях: а) в контексте его программы суннификации общества (попытке дать этому политическую легитимацию) правительство скрытно поддерживало суннитских экстремистов против шиитов; б) в начале и середине 80-х годов диктатура чувствовала себя под нажимом со стороны Движения за восстановление демократии и прочих оппозиционных деятелей. Суннито-шиитское насилие казалось подходящим способом переключить внимание с неудобных процессов. В) по причине роста самоуверенности пакистанских шиитов в связи с шиитской революцией в соседнем Иране, правительство использовало суннитских экстремистов для атак на шиитов с целью ослабления последних. За период 1997-2002 годы была убита примерно одна тысяча человек. Где-то 60% из них - шииты, составляющие всего лишь 15-20% в населении Пакистана. С середины 90-х годов число жертв сокращалось, лишь однажды подскочив в 2002-2003 годах. В 2006 году в ходе межконфессиональных нападений и массовых убийств погиб 201 человек и 349 получили ранения, в 2007 году в ходе 341 атаки погиб 441 человек (из которых 300 приходятся на агентство Куррам в племенной зоне провинции Северо-Запад). 630 получили ранения.
Следует особо отметить, что суннито-шиитские волнения не являются результатом всеобъемлющих, пусть и спонтанных атак со стороны народных масс, а организуются маленькими группами экстремистов. Они периодически получают симпатию и даже поощряются правительством Пакистана либо правительственными учреждениями. Некоторые из групп суннитских экстремистов, ответственных за атаки шиитов, также были вовлечены в джихад на территории Афганистана или индийского Кашмира.