Народные баллады - это лироэпические песни о трагическом событии. Балладам свойственна личная, семейно-бытовая тематика. Идейная направленность баллад связана с народной гуманистической моралью. В центре баллад находятся нравственные проблемы: любовь и ненависть, верность и измена, просветляющий душу катарсис (от греч. katharsis - «очищение»): побеждает зло, невинно гонимые герои гибнут, но погибая они одерживают моральную победу. Манера исполнения балладных песен - и сольная, и хоровая, и речитативная, и распевная, - в зависимости от местной традиции. Классическая баллада имеет тонический стих, без припева и строфической рифмы. По форме она близка к историческим песням и духовным стихам.
Термин «баллада» многозначный. Его иногда возводят к итальянскому «ballare» (плясать). Однако более точно - объяснить происхождение этого термина названием англо-шотландских народных повествовательных песен на темы средневековой истории («ballad»). Термин начал применяться к литературному жанру романтической баллады и стал международным. Для обозначения жанра народных песен термин «баллада» был предложен ещё в середине XIX века П.В. Киреевским, но только в XX веке укоренился в фольклористике. Чтобы отделить его от литературного, говорят «народная баллада». В народной среде слово «баллада» не употребляется, произведения этого жанра исполнители не отделяют от других эпических песен и называют песнями или стихами.
Баллады обладают многими признаками, сближающими их с другими песенными жанрами, поэтому вопрос отбора текстов народных баллад сложный. В устной традиции некоторые лиро-эпические песни или их варианты образуют периферийную зону, т.е. по своим признакам могут быть отнесены к разным жанрам. Во многих случаях одни и те же произведения могут быть причислены как к балладе, так и к исторической песне, духовному стиху, даже к былине.
В этой связи стоит обратить внимание на группу так называемых «исторических баллад»: «Авдотья Рязаночка», «Тёща в плену у зятя», «Девушка взята в плен татарами», «Красная девушка из полону бежит»; в балладу «Гибель молодца у перевоза» могло быть включено имя Разина («Смерть Разина») - и т.п. По своему содержанию эти произведения могут быть названы историческими песнями, т.е. отнесены к другому жанру.
Народная баллада, видоизменяясь, прошла многовековой путь: она была жанром раннетрадиционного, классического и позднетрадиционного фольклора. На этом основании Т.В. Зуева выделяет три исторических типа этого жанра: мифологическая баллада - классическая баллада - новая баллада, - к такому выводу приводит сам материал.
Сюжеты мифологических баллад строились на архаичной мировоззренческой основе. Классическая баллада прочно связала своё содержание с феодальным бытом. Как подчеркивал Д.М. Балашов, «баллада была одним из ведущих песенно-эпических жанров русского средневековья послемонгольской эпохи (XIV-XVII века)» . «...Особенно же богато представлен период крепостнический; можно считать, что XVII и XVIII века - период наиболее интенсивного сложения и оформления баллад; вторая половина XIX века (особенно конец века) уже переводит баллады в романсы», - писал Н. П. Андреев.
Необходимо отметить популярность баллады не только среди крестьян, но и у жителей городов. Н.П. Андреев писал, что в значительной группе балладных песен изображена купеческая среда, причём «с такими подробностями, с таким знанием дела и обычно с такой определённой направленностью, что мы можем этим песням приписывать соответствующее (буржуазное, купеческое) происхождение». Исследователь обратил внимание и на значительную группу городских балладных песен «мелкобуржуазного («мещанского») характера, песен романсного типа», подчеркнув их позднее, иногда явно литературное происхождение.
Мифологические баллады известны у большинства славянских народов, их тематика восходит к глубокой древности. Одним из самых популярных у славян является сюжет о заклятии героя в дерево. Образы южнославянских мифологических баллад - человекоподобное солнце, фея лесов и вод вила (от глагола «виться»), змей (от его связи с женщиной родится чудесный сын). В русском песенном фольклоре мы также встречаем эти темы. Наряду со змеем русская мифологическая баллада знает и другой фантастический образ: это Индрик-зверь.
В древнерусской письменности Индрик - единорог. Он фигурирует в духовном стихе «Голубиная книга». А.Н.Афанасьев сближал Индрика с древнеарийским богом Индрой. В мифологической балладе он напоминает сказочного коня Сивку-Бурку:
На нём шорсточка вся земчужная,
А и грива-хвост позлаченая,
А копытца у него все булатные,
Из ноздрей у него огонь пышет.
Из ушей у него идёт дым столбом.
Он и бегает пить во Тарью-речку,
Он бежит, бежит - вся земля дрожит.
Большую популярность имели сюжеты с темой инцеста (от лат. incestum - кровосмешение): «Вдова и её сыновья-корабельщики». Особенно популярен мотив инцеста сестры и брата.
В балладе «Царь Давыд и Олена» девушка должна стать женой своего брата по принуждению родителей. На её сетования отец отвечает требованием: «Ох ты дочка Олена! Назови ты меня лютыим свёкром». Мать требует того же: «Ох ты дочка Олена! Назови ты меня лихою свекровью!» И брат с ними заодно: «Ох ты сестрица родима, Назови ты меня законныим браком!» Девушке ничего более не остаётся, как умереть:
Побегла она во чистое поле,
Всплакнула она своим жалкиим голосом:
«Ох, вы сбегайтеся, лютые звери,
Вы съедайте моё бело тело:
Моя душа много согрешила.
Солетайтеся, карги-вороны,
Растерзайте вы моё тело белое!»
Так и происходит. Баллада завершается гибелью девушки и одновременно её нравственной победой.
В мифологической балладе гибель героя может восходить к древнему обряду посвящения (инициации). Таковыми являются песни о гибели девушки или молодца в реке.
В балладе «Бессчастный молодец и река Смородина» герой должен ехать на «чужу дальну сторону». На его пути непреодолимая река. Река вняла мольбе молодца: ответила ему человеческим голосом. Да и душой красной девицей, указала переезд. Молодец переехал через реку, а затем стал кощунственно глумиться над нею. Но он забыл на другой стороне два востра ножа булатные, вынужден был воротиться. Река наказала молодца: он погиб.
Следы мифологических баллад обнаруживаются в разных жанрах русского фольклора: сказках, былинах, духовных стихах. Они особенно заметны в балладах классических.
Содержание народной классической баллады всегда обращено к теме семьи. Балладу волнует нравственная сторона взаимоотношений отцов и детей, мужа и жены, брата и сестры, невестки и свекрови, мачехи и падчерицы. Взаимная любовь парня и девушки также должна иметь нравственное основание: стремление к созданию семьи. Посягание на честь девушки, надругательство над её чувствами - аморально.
В сюжете баллады торжествует зло, однако важна тема раскаяния, проснувшейся совести. Баллада всегда осуждает злодеяние, с сочувствием изображает невинно гонимых, сокрушается о погибших.
В балладе «Василий и Софья» зло исходит из недр патриархальной семьи. В ней использован международный сюжет о гибели влюбленных, над могилами которых вырастают и переплетаются деревья: любовь оказывается сильнее смерти. Пафос баллады - защита любви, критика семейного деспотизма. Деспотизм родителей изображает и баллада «Насильный постриг». Перед матерью и отцом Девушка бессильна, её погубленная жизнь становится для них тяжким укором. Когда же героине пытается вредить мачеха (хочет торговать телом падчерицы), то девушка защищается, как может. У неё есть только одно средство - пойти на преступление. В балладе «Девушка защищает свою честь» героиня убивает гостей. Она предстает трагической фигурой, вина за содеянное Зло ложится на мачеху. Иную нравственную оценку получает ситуация: молоденькая монашка, родив младенца, пытается скрыть свой позор, утопив ребёнка в реке («Монашенка - мать ребёнка»). Правда раскрывается чудесным образом.
Сюжеты многих любовных баллад построены на взаимоотношениях девушки с молодцем. Баллада «Дмитрий и Домна» - чисто русская: по мнению Д.М. Балашова, она возникла в XIV-XV вв. в пределах Новгородской земли.
Девушка Домна, теремная затворница, вдруг проявляет характер и волю, смело оценивая недостатки своего жениха. Поведение Домны - вызов не только жениху, но и традиционной морали, тем жизненным нормам, при которых согласия девушки на её брак не спрашивали. Домна сама решает, идти или не идти ей за Дмитрия. Она не прислушивается к предостережениям матушки, отвечает на них так, как в этой ситуации отвечал бы мужчина:
“Ай же ты родна моя матушка!
Если спустишь - пойду и не спустишь - пойду”.
Фактически Домна бросает Дмитрию вызов - и он его принимает. Их «роковой» поединок приводит обоих к гибели. Гибнет от горя и её матушка. Как видим, образ Домны неоднозначен. И Дмитрий, и её мать находятся в рамках традиционной этики. Домна старается эти рамки разрушить, что приводит всех к гибели.
Известна группа баллад, в которых девица отравила молодца зельем, злыми кореньями. Обычно они начинаются с рассказа о том, как девица ходила по крутому бережку реки (по жёлтому, сыпучему песочку) и рыла кореньицо, зелье лютое. Она мыла это зелье в реке, сушила на крутой горе, толкла в ступочке, сеяла на ситочке, сыпала в зелено вино и зазывала добра молодца к себе в гости. Молодец предчувствует гибель, не хочет идти, но и не может отказаться.
Убирается добрый молодец на весёлый пир.
Скидает с себя платье цветное.
Надевает на себя платье чёрное.
Девица его встречает, берёт за правую руку, ведёт в свой высокий терем, сажает за дубовый стол и наливает чару зелена вина:
У рюмочки по краюшкам огонь горит,
А на донушке люта змея лежит.
Молодец выпил вино и к полуночи преставился.
В этих балладах многое поражает: полностью отсутствует мотивировка преступления; молодец покорно идёт навстречу неизбежной гибели; иногда девица подробно рассказывает ему, как она готовила зелье, а он даёт ей подробное наставление, как его похоронить. Ответ на эти вопросы, вероятно, дает баллада «Девица по ошибке отравила брата»:
...И хотела извести своего недруга,
Невзначае извела своего друга милого,
Она по роду братца родимого.
Наиболее древняя любовная коллизия, представленная ещё в мифологической балладе, была связана с инцестом сестры и брата. Сохранились тексты песен, в которых брат принуждает сестру к любовной связи, а она, сопротивляясь этому, губит себя и его. Известны и другие: сестра пытается совратить брата. Эта тема глубоко вросла в народные лироэпические песни, приспособилась к новой балладе - классической.
Тема «сестра и брат» находит развитие и в других сюжетах. Например, известна группа баллад, в которых братья строго следят за нравственностью сестры и жестоко карают ее вместе с возлюбленным (напр.: «Иван Дудорович и Софья Волховична»). А в балладе «Жена разбойника» муж-разбойник убивает своего шурина постылого.
В балладах семейного содержания главенствует тема оклеветанной и невинно гонимой молодой женщины. В ряде баллад её губит мужской деспотизм. Одна из самых выразительных песен - «Князь Роман жену терял». Вот как охарактеризовал это произведение Д.М. Балашов: «Это ещё один блестящий пример классического балладного конфликта, а также классически простой и ясной балладной композиции. Муж убивает жену, мать своей дочери. Причин нет. Тем самым конфликту придан смысл очень широкого обобщения: тысяча причин была или ни одной - разницы нет. Мог, имел власть убить - это главное. Но, убив жену, Роман сталкивается с непредвиденным судьёй, перед которым сила бессильна: собственной дочерью».
В семейных конфликтах нравственную суть происходящего обнажают чистые, безгрешные голоса детей. Вокруг баллады о князе Романе образовалась целая группа произведений. Для них характерно развернутое заключение - поиски детьми убитой матери. В сюжет стал включаться исполненный драматизма диалог - разговор убийцы со своей женой (несчастная женщина просит убить её, когда заснут дети).
Другим трагическим противопоставлением является злая свекровь и безответная невестка. Подобный конфликт вырастал из реальных семейных отношений феодальной эпохи: старшая хозяйка, подчинённая только главе дома, была выше всех остальных членов семьи. В балладах недобрая сущность свекрови, её враждебность по отношению к невестке не мотивируется - это предстает как жизненная норма («Князь Михайло»). Тема взаимоотношений невестки и свекрови была настолько актуальной, что слилась с сюжетом мифологической баллады «Обращение женщины в дерево».
В балладах освещаются и другие аспекты семейных драм. Несколько баллад посвящено трагической гибели одного из супругов и скорби по нему другого («Жена казака умирает от родов», «Жена князя Михаилы тонет», «Гибель пана»). Имеется единственная, однако очень популярная баллада, в которой жена губит своего мужа («Жена мужа зарезала»). Можно предположить, что до своего поступка она была доведена жестоким обращением мужа. Но как только убила его - уж тут-то она сама образумилася. Содержание этой баллады посвящено не столько злодеянию, сколько изображению страха и раскаяния несчастной женщины.
Сюжеты баллад могли получать социальную окраску. Яркий тому пример - песня «Князь Волконский и Ваня-ключник». Герои образуют «любовный треугольник»: князь, княгиня и малодыя-то княгини полюбовничек. Три года князь Волконский не догадывается о преступной связи своей жены со слугою. А когда узнаёт - семейная драма резко переходит в социальную плоскость. Это видно хотя бы из того, что допрашивают и наказывают не княгиню, а ключника. Образ ключника - самый яркий в песне. Он единственный представлен портретной зарисовкой, в которой явно присутствует идеализация:
Повели же ведь Ванюшу широким двором.
На Иванушке сибирочка пошумливает,
Александрийская рубашка ровно жар горит,
Козловы новы сапожки поскрипывают.
У Иванушки кудёречка рассыпаются,
А идёт-то сам Ванюша - усмехается.
Ванюша напоминает удалого разбойника из народных песен, что не случайно. Он посягнул на святое - семейные узы, не остановился перед моральной стороной этого поступка. Песня сочувствует загубленной судьбе красавца, повторяя его портрет уже после наказания плетьми. При этом использован приём антитезы:
Александрийская рубашка с телом смешана,
Казимирова сибирочка вся изорвана,
Русые кудеречки прирастрепаны,
Козловы новы сапожки крови полные.
Жестокое наказание не приводит героя к раскаянию. Он кощунственно бахвалится перед князем тем, сколько у них с княгиней было пожито, виноградных вин попито, приготовленных закусочек покушано. Взбешённый князь велит слугам повесить Иванушка-изменника, молодыя-то княгини по-любовника.
Образ княгини появляется только в конце, в последней строчке, из которой ясно, что княгиня умирает. Её смерть необходима для полного выражения идеи. Однако в чём состоит идея песни? Если княгиня умирает от раскаяния, стыда и позора, от чувства своей вины перед мужем - тогда песня утверждает нерушимость семьи. Однако концовку можно трактовать и по-другому: княгиня умирает от любви к Иванушке, не может пережить его смерти. Баллада не даёт однозначного и прямолинейного ответа, она только обозначает трагедию семьи князя Волконского, заставляет задуматься о её причинах.
Эта баллада попала во многие песенники и получила широкую известность. Она была обработана поэтом В. Крестовским (в 1861 г.); литературная обработка проникла в устный репертуар (песня «Ванька-ключник») и в значительной степени потеснила старинную балладу.
В XIX веке возникла новая баллада - жанр позднетрадиционного фольклора. В песенный репертуар народа вошли многие литературные стихотворения балладного содержания (см. «Под вечер, осенью ненастной...» А. С. Пушкина). В их числе были поэтические обработки фольклорных произведений, как русских, так и иностранных (см. «Сестры-соперницы» - перевод шведской баллады). Под их влиянием в Новой народной балладе, наряду с традиционным фольклорным стилем, появились черты романтического стиля и литературного стиха («Окрасился месяц багрянцем...»).
Конфликты новой баллады иногда напоминают уже известные, но их художественное истолкование мельчает. Появляется обострённый интерес к жестоким драмам на почве любви и ревности (темы ревности старая баллада почти не знала). Сюжет делается мелодраматичным, лиризм заменяется дешёвой пасторальностью, допускается убогий натурализм («Как на кладбище Митрофаньевском отец дочку зарезал свою...»).
Сила художественного воздействия баллад заключается в искусстве изображения трагического. Сюжет сконцентрирован на конфликте, освобождён от подробностей. Он может иметь открытый ход действия (сразу начинаться с сообщения о факте злодеяния), а может строиться как предсказанный роковой исход или как трагическое узнавание. Повествовательные мотивы баллад поэтически воспроизводили события, которые имели или могли иметь место в действительности. Наряду с этим известны мотивы с чудесным содержанием - след мифологической баллады (художественная функция чудесного заключалась в разоблачении преступления, утверждении справедливости). Особенность баллады - стремительность развития сюжета и гораздо меньшее, чем в былине, применение средств замедления действия. Балладе свойственна прерывистость изложения. Часто баллада использует повторение с нарастанием, что усугубляет напряжённость, приближает драматическую развязку. Иногда баллада почти целиком состоит из диалога (например, вопросы детей об исчезнувшей матери и уклончивые ответы отца).
Герой баллады неотделим от сюжетной коллизии: в вариантах меняется его имя, возраст, социальная принадлежность, но сохраняется сюжетная роль. В изображении героев типическое значительно преобладает над индивидуальным; характер типизации определяется семейным статусом персонажей (они предстают как муж, брат, свекровь). В отличие от сказок и былин, в балладах раскрывается более сложный, иногда даже противоречивый внутренний мир человека. Например, жестокая свекровь, в одном эпизоде изводящая невестку, в другом предстаёт как любящая мать, в третьем - винит себя и страдает. Это делает образы более жизненными и убедительными. В балладах используются эпитеты, символы, иносказания, гиперболы и другие стилистические средства.
В старину баллада давала возможность глубоко осознать радость бытия и пережить очищающее душу сострадание к гибнущему. Смерть героя эстетически воспринималась как обличение зла, утверждение моральных норм. Это открытие - художественная основа баллады, определяющая её жанровое лицо.