Обіцяна пайка сайки
тут буде авіаційна цитатка з Лева Рубінштейна. повністю можна прочитати ось тут на Гранях.ру. також раджу його річ про мобільники, ну і взагалі здоровий глузд підказує, що хороший єврей мусить сотворити багато хороших див; так що плідних вам досліджень :) а поки що - уривок з "Повітряної тривоги".
* * *
Относительно недавно, в конце прошлого года, мне от души потрепала нервы доблестная авиакомпания Finnair, с которой я связал свои надежды попасть в установленный срок в город Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.
Лететь пришлось двумя рейсами - из Москвы до Хельсинки, а оттуда уже собственно в Нью-Йорк. До Хельсинки я долетел, что называется, мухой, даже не заметил как. Прилетел, побегал по аэропорту, нашел следующий самолет, сел в него. Сижу, жду, смотрю на часы. Время трогаться. Не трогается. Пять минут не трогается, десять, двадцать. Тронулся, наконец.
Тронувшись, он мучительно долго, в полном соответствии с фольклорными представлениями о взрывном финском темпераменте, ползал по взлетному полю. Если бы я не был уверен в том, что для того, чтобы достичь Нью-Йорка, требуется пересечь океан, я бы решил, что пилот из соображений экономии горючего собрался доехать до аэропорта Кеннеди по земле. Причем со скоростью неторопливого пешехода.
Но нет, не собрался, потому что, поездив-поездив по разнообразным дорожкам с издевательски подмигивающими лампочками по бокам, самолет встал как вкопанный. Тут голосом пилота заговорила радиотрансляция. Сначала было сказано что-то по-английски. Я и без того с английским языком нахожусь не в самых, мягко говоря, близких отношениях, но жуткий акцент говорившего похоронил мои последние надежды на осознание текущего момента. "Мне кажется, что если бы он сказал что-нибудь по-фински, мне было бы понятнее", - успел подумать я, и в этот же момент он действительно заговорил по-фински. И мне действительно стало кое-что понятно. Хотя то, что стало мне понятно, никаким образом не объясняло, почему же мы все-таки никуда не летим.
Начал он примерно так: "Пайка сайки на койкоместо. Тесто из какки и коитус в кой-то векки". "Ну при чем тут это? - думал я, внимая интересной, но крайне бесполезной в данном случае информации. - А взлетать-то кто будет, Пушкин?"
В какой-то момент в неспешном речевом потоке пилота возникло слово "тэкника", и я как-то сразу понял, что сейчас начнут что-нибудь чинить. При слове "тэкника" все прочие пассажиры почему-то окончательно успокоились и даже заулыбались, достали свои финские газеты и принялись синхронно ими шелестеть. А по гулким наружным звукам, напоминавшим удары кувалды, я окончательно понял, что да - "тэкника".
Покуда снаружи кто-то яростно дубасил по самолету, внутри стали разносить еду. "Ага, - смекнул я, - вот вам и пайка сайки. Тесто из какки". Съел я не без объяснимой нервозности свою пайку, запил минералкой, а самолет все стоял и стоял, а пассажиры с просветленными лицами все шуршали и шуршали своими газетами.
В какой-то момент "тэкнику" с помощью кувалды все-таки устранили. Я это понял по тому, что самолет нервно вздрогнул, слабо зашевелился, а голос в репродукторе вновь сообщил что-то про "коитус", но уже существенно бодрее.
Потом самолет снова неторопливо, - видимо, чтобы не терять лица, - поездил туда-сюда по бескрайним просторам международного аэропорта "Вантаа" и "в кой-то векки" все же поднялся в воздух.
Всю дорогу меня не покидали тревожные мысли о "тэкнике": вдруг она как-нибудь проявит себя и в воздухе. Но нет, обошлось, мы прилетели. Часа на три позже, но кто считает. Ура, как говорится.
* * *
Относительно недавно, в конце прошлого года, мне от души потрепала нервы доблестная авиакомпания Finnair, с которой я связал свои надежды попасть в установленный срок в город Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.
Лететь пришлось двумя рейсами - из Москвы до Хельсинки, а оттуда уже собственно в Нью-Йорк. До Хельсинки я долетел, что называется, мухой, даже не заметил как. Прилетел, побегал по аэропорту, нашел следующий самолет, сел в него. Сижу, жду, смотрю на часы. Время трогаться. Не трогается. Пять минут не трогается, десять, двадцать. Тронулся, наконец.
Тронувшись, он мучительно долго, в полном соответствии с фольклорными представлениями о взрывном финском темпераменте, ползал по взлетному полю. Если бы я не был уверен в том, что для того, чтобы достичь Нью-Йорка, требуется пересечь океан, я бы решил, что пилот из соображений экономии горючего собрался доехать до аэропорта Кеннеди по земле. Причем со скоростью неторопливого пешехода.
Но нет, не собрался, потому что, поездив-поездив по разнообразным дорожкам с издевательски подмигивающими лампочками по бокам, самолет встал как вкопанный. Тут голосом пилота заговорила радиотрансляция. Сначала было сказано что-то по-английски. Я и без того с английским языком нахожусь не в самых, мягко говоря, близких отношениях, но жуткий акцент говорившего похоронил мои последние надежды на осознание текущего момента. "Мне кажется, что если бы он сказал что-нибудь по-фински, мне было бы понятнее", - успел подумать я, и в этот же момент он действительно заговорил по-фински. И мне действительно стало кое-что понятно. Хотя то, что стало мне понятно, никаким образом не объясняло, почему же мы все-таки никуда не летим.
Начал он примерно так: "Пайка сайки на койкоместо. Тесто из какки и коитус в кой-то векки". "Ну при чем тут это? - думал я, внимая интересной, но крайне бесполезной в данном случае информации. - А взлетать-то кто будет, Пушкин?"
В какой-то момент в неспешном речевом потоке пилота возникло слово "тэкника", и я как-то сразу понял, что сейчас начнут что-нибудь чинить. При слове "тэкника" все прочие пассажиры почему-то окончательно успокоились и даже заулыбались, достали свои финские газеты и принялись синхронно ими шелестеть. А по гулким наружным звукам, напоминавшим удары кувалды, я окончательно понял, что да - "тэкника".
Покуда снаружи кто-то яростно дубасил по самолету, внутри стали разносить еду. "Ага, - смекнул я, - вот вам и пайка сайки. Тесто из какки". Съел я не без объяснимой нервозности свою пайку, запил минералкой, а самолет все стоял и стоял, а пассажиры с просветленными лицами все шуршали и шуршали своими газетами.
В какой-то момент "тэкнику" с помощью кувалды все-таки устранили. Я это понял по тому, что самолет нервно вздрогнул, слабо зашевелился, а голос в репродукторе вновь сообщил что-то про "коитус", но уже существенно бодрее.
Потом самолет снова неторопливо, - видимо, чтобы не терять лица, - поездил туда-сюда по бескрайним просторам международного аэропорта "Вантаа" и "в кой-то векки" все же поднялся в воздух.
Всю дорогу меня не покидали тревожные мысли о "тэкнике": вдруг она как-нибудь проявит себя и в воздухе. Но нет, обошлось, мы прилетели. Часа на три позже, но кто считает. Ура, как говорится.