В лете мне чертовски нравятся остывшие вечера
Не те вечера, во время которых разнорабочий в Сику играет и харкается на плиты бетонные, а те, когда бредёшь домой и ничего тебе не надо. Душа поёт, голова пустая, бес в ребро, кот в сапогах. Как думаете, это свобода?
Или Свобода в том, чтобы с понедельника по пятницу на завод ходить ненавистный, к станку проклятому, а потом всю субботу в пьяном угаре на этот станок жаловаться. Блевать все воскресенье, чтобы в понедельник поднимать ленивое тело и волочить его обратно. К свободе.
Раньше это сладкое слово ассоциировалось у меня с детским лагерем, с поездками на дачу к дедушке, с деревней, пусть и не моей, но куда меня всегда звали как свою. С плюшками, баней, домушками, полями, лесами, грибами, прудами и речками и так сладко было. Так спокойно, и казалось, что настоящее, то оно, вон что, там где-то. А я тут на печи развалилась, с волос шампунь не смысла. И лежу я сейчас в этом, которое «там» и хочу, чтобы оно поскорее закончилось.