Махонька черточка
«… если человек виновен, то уж, конечно, можно, во всяком случае, чего-нибудь существенного от него дождаться; позволительно даже и на самый неожиданный результат рассчитывать.»
Ф.М.Достоевский, «Преступление и наказание»
Когда пишешь какую-нибудь аналитику, всегда остается шанс, что мысль не продумана до конца. Проблема в том, что определить это своевременно никак нельзя. Вот, вроде бы, напишешь глубокий, хорошо продуманный текст, просто само совершенство, а потом вдруг обнаружишь, что раскрученный маховик аналитики продолжает перемалывать факты, преподнося очередные сюрпризы.
С рецензией на «Мир дикого Запада» так и случилось. Мне показалось, что «волк в овечьей шкуре» - последний уровень погружения. Но на обычного волка этот всадник Апокалипсиса не был похож. Потому что тот ужас, который он должен был вызывать у телезрителей, не был ужасом «овец» перед «волком». Это был ужас «волков» перед «волкодавом». И тут мне пришел на ум лейтенант Коломбо вместе с Порфирием Петровичем. Ведь именно такие чувства они должны были вызывать у убийц, чьи преступления они расследовали. Вспомните, как страдал Радион Раскольников. Если забыть о том, что они сделали, травля их следователями кажется изощренным садизмом. Даже в сериале «Коломбо» иногда становится жалко несчастных преступников, вязнущих в уликах как мухи в ложке меда. Но там наша жалость нейтрализована знанием совершенных ими преступлений. Поэтому их страдания нам кажутся заслуженными. А что, если сериал снимут сами преступники? Как тогда будет выглядеть лейтенант Коломбо? Именно таким безжалостным садистом.
Вот только одна махонька черточка их здесь выдает. Такие маньяки-убийцы - люди обычно недалекие. Даже в «Мире дикого Запада» он не кажется достаточно умным по сравнению с самим собой в молодые годы. А это выглядит неправдоподобно, когда умный, интеллигентный джентльмен превращается в тупого мясника. В человеке может открыться его темная сторона, но он не может при этом просто отупеть. Вот эта нестыковка и служит доказательством того, что здесь мы имеем дело с олицетворенным ужасом преступников в ожидании неминуемой расплаты, которую осуществят скромные люди в поношенных плащах и помятых костюмах.
Ф.М.Достоевский, «Преступление и наказание»
Когда пишешь какую-нибудь аналитику, всегда остается шанс, что мысль не продумана до конца. Проблема в том, что определить это своевременно никак нельзя. Вот, вроде бы, напишешь глубокий, хорошо продуманный текст, просто само совершенство, а потом вдруг обнаружишь, что раскрученный маховик аналитики продолжает перемалывать факты, преподнося очередные сюрпризы.
С рецензией на «Мир дикого Запада» так и случилось. Мне показалось, что «волк в овечьей шкуре» - последний уровень погружения. Но на обычного волка этот всадник Апокалипсиса не был похож. Потому что тот ужас, который он должен был вызывать у телезрителей, не был ужасом «овец» перед «волком». Это был ужас «волков» перед «волкодавом». И тут мне пришел на ум лейтенант Коломбо вместе с Порфирием Петровичем. Ведь именно такие чувства они должны были вызывать у убийц, чьи преступления они расследовали. Вспомните, как страдал Радион Раскольников. Если забыть о том, что они сделали, травля их следователями кажется изощренным садизмом. Даже в сериале «Коломбо» иногда становится жалко несчастных преступников, вязнущих в уликах как мухи в ложке меда. Но там наша жалость нейтрализована знанием совершенных ими преступлений. Поэтому их страдания нам кажутся заслуженными. А что, если сериал снимут сами преступники? Как тогда будет выглядеть лейтенант Коломбо? Именно таким безжалостным садистом.
Вот только одна махонька черточка их здесь выдает. Такие маньяки-убийцы - люди обычно недалекие. Даже в «Мире дикого Запада» он не кажется достаточно умным по сравнению с самим собой в молодые годы. А это выглядит неправдоподобно, когда умный, интеллигентный джентльмен превращается в тупого мясника. В человеке может открыться его темная сторона, но он не может при этом просто отупеть. Вот эта нестыковка и служит доказательством того, что здесь мы имеем дело с олицетворенным ужасом преступников в ожидании неминуемой расплаты, которую осуществят скромные люди в поношенных плащах и помятых костюмах.