История преодоления европейской метафизики
«Преодоление метафизики мыслится бытийно-исторически. Оно - предвестие начального превозмогания забвения бытия.
Перевертывание платонизма, когда для Ницше чувственное становится соответственно истинным миром, а сверхчувственное неистинным, целиком остается еще внутри метафизики. Такого рода преодоление метафизики, какое имеет в виду Ницше, причем в смысле позитивизма XIX столетия, есть, хотя бы и в своем высшем превращении, лишь окончательное увязание в метафизике. Создается, конечно, видимость, будто «мета», трансцендирование в сверхчувственное, отменяется в пользу опоры на чувственно-вещественную стихию, в то время как на деле просто завершается забвение бытия и сверхчувственное разнуздывается и хозяйничает в виде воли к власти.»
М.Хайдеггер, «Преодоление метафизики»
В 2008 году я написал небольшое эссе с амбициозным названием «История европейской метафизики». Эссе было написано на латышском языке, позже переведено на русский и опубликовано в философском ЖЖ сообществе. В латышском варианте упоминаются Гуссерль и Хайдеггер как философы, чьи работы послужили фундаментом для моих самостоятельных размышлений. Там же есть предупреждение о том, что, возможно, я не только стою на плечах великанов, но и шарю у них по карманам. Цитату выше можно считать очередным «ударом от классика». «История европейской метафизики» на самом деле является «Историей преодоления европейской метафизики». Перефразируя цитату Хайдеггера о поэтах и философах, я рассматриваю тот же самый предмет, но с другой точки зрения.
Теперь мне интересно понять, в чем именно заключается это различие. Одним из уже упомянутых является то, что в своих рассуждениях я использую глубину мысли, освоенную Хайдеггером. Я пытаюсь двигаться дальше, а, точнее, стараюсь придать мысли Хайдеггера прикладной характер. Этот процесс можно сравнить с изобретением прикладными физиками новых приборов на основе открытий в теоретической физике. Так мне казалось до сих пор.
Теперь меня мучает сомнение: не впадаю ли я следом за Ницше в то самое забвение бытия, пытаясь подвести под историю метафизики социальный базис? Или, может быть, наоборот, Хайдеггер пытается объяснить пренебрежение метафизикой более глубокими причинами, чем это есть в действительности. Люди просто теряют интерес к тем сферам деятельности, которые достигли максимального развития на данном историческом этапе и, благодаря своей безупречной эффективности, начинают восприниматься как само собой разумеющиеся. Например, восприятие английскими мыслителями Нового времени существовавшего социального порядка как «естественного». Написанное год назад эссе «Мартин Лютер и Рене Декарт» как раз развивает эту идею, доказывая, что оба мыслителя решали одну и ту же задачу - выведение метафизики за рамки текущего интеллектуального дискурса. Те проблемы, с которыми мы сегодня сталкиваемся в социальной сфере, аналогичны проблемам, порождаемым безупречной работой какого-либо прибора. Когда что-то годами работает без перебоев, мы забываем, насколько от него зависим. А если речь идет о веках и даже тысячелетиях, не мудрено начать воспринимать происходящее вокруг как естественный порядок вещей.
Поставленные здесь вопросы слишком сложны, чтобы сразу ответить на них. Скорее, написанное выше можно считать своеобразным техническим заданием на ближайшее время. Хотя, и 20 лет назад передо мной стоял вопрос о соотношении философии Хайдеггера и социальной среды, в которой она существует. Возможно, что как раз преодоление метафизики в хайдеггеровском понимании сможет освободить от этой дихотомии.
Перевертывание платонизма, когда для Ницше чувственное становится соответственно истинным миром, а сверхчувственное неистинным, целиком остается еще внутри метафизики. Такого рода преодоление метафизики, какое имеет в виду Ницше, причем в смысле позитивизма XIX столетия, есть, хотя бы и в своем высшем превращении, лишь окончательное увязание в метафизике. Создается, конечно, видимость, будто «мета», трансцендирование в сверхчувственное, отменяется в пользу опоры на чувственно-вещественную стихию, в то время как на деле просто завершается забвение бытия и сверхчувственное разнуздывается и хозяйничает в виде воли к власти.»
М.Хайдеггер, «Преодоление метафизики»
В 2008 году я написал небольшое эссе с амбициозным названием «История европейской метафизики». Эссе было написано на латышском языке, позже переведено на русский и опубликовано в философском ЖЖ сообществе. В латышском варианте упоминаются Гуссерль и Хайдеггер как философы, чьи работы послужили фундаментом для моих самостоятельных размышлений. Там же есть предупреждение о том, что, возможно, я не только стою на плечах великанов, но и шарю у них по карманам. Цитату выше можно считать очередным «ударом от классика». «История европейской метафизики» на самом деле является «Историей преодоления европейской метафизики». Перефразируя цитату Хайдеггера о поэтах и философах, я рассматриваю тот же самый предмет, но с другой точки зрения.
Теперь мне интересно понять, в чем именно заключается это различие. Одним из уже упомянутых является то, что в своих рассуждениях я использую глубину мысли, освоенную Хайдеггером. Я пытаюсь двигаться дальше, а, точнее, стараюсь придать мысли Хайдеггера прикладной характер. Этот процесс можно сравнить с изобретением прикладными физиками новых приборов на основе открытий в теоретической физике. Так мне казалось до сих пор.
Теперь меня мучает сомнение: не впадаю ли я следом за Ницше в то самое забвение бытия, пытаясь подвести под историю метафизики социальный базис? Или, может быть, наоборот, Хайдеггер пытается объяснить пренебрежение метафизикой более глубокими причинами, чем это есть в действительности. Люди просто теряют интерес к тем сферам деятельности, которые достигли максимального развития на данном историческом этапе и, благодаря своей безупречной эффективности, начинают восприниматься как само собой разумеющиеся. Например, восприятие английскими мыслителями Нового времени существовавшего социального порядка как «естественного». Написанное год назад эссе «Мартин Лютер и Рене Декарт» как раз развивает эту идею, доказывая, что оба мыслителя решали одну и ту же задачу - выведение метафизики за рамки текущего интеллектуального дискурса. Те проблемы, с которыми мы сегодня сталкиваемся в социальной сфере, аналогичны проблемам, порождаемым безупречной работой какого-либо прибора. Когда что-то годами работает без перебоев, мы забываем, насколько от него зависим. А если речь идет о веках и даже тысячелетиях, не мудрено начать воспринимать происходящее вокруг как естественный порядок вещей.
Поставленные здесь вопросы слишком сложны, чтобы сразу ответить на них. Скорее, написанное выше можно считать своеобразным техническим заданием на ближайшее время. Хотя, и 20 лет назад передо мной стоял вопрос о соотношении философии Хайдеггера и социальной среды, в которой она существует. Возможно, что как раз преодоление метафизики в хайдеггеровском понимании сможет освободить от этой дихотомии.