Как О.Л. Губарев и М.А. Несин на критику отвечали
Румяный критик мой, насмешник толстопузый,
Готовый век трунить над нашей томной музой,
Поди-ка ты сюда, присядь-ка ты со мной,
Попробуй, сладим ли с проклятою хандрой.
Некоторое время назад мной была опубликована статья «О недопустимости дилетантизма в исторической работе», посвящённая разбору творчества О.Л. Губарева - очередного «народного академика», подвизавшегося на ниве древнерусской истории и решившего открыть историкам глаза на подлинную историю славян IX века. Поскольку характерная черта всех «народных мыслителей» - это отсутствие серьёзной рефлексии в ответ на критику со стороны профессиональных историков (в ответ обычно идёт ругань и «теория заговора историков»), я прекрасно понимал, что едва ли О.Л. Губарев о чём-то всерьёз задумается после знакомства с моей статьёй, и писал её в качестве предостережения для читателей, которые могут ещё чего-доброго принимать его писанину всерьёз.
И вот на днях вышла статья за подписями О.Л. Губарева и М.А. Несина - моего бывшего однокурсника, который с некоторых пор объявил мне «войну» и теперь готов тянуть в строку любое лыко, лишь бы оно было против меня (интересно, если я выступлю с критикой академика Фоменко, Миша тоже бросится на его защиту-?), где в огромном примечании содержится нечто вроде ответа на мою критику. Ответа, впрочем, очень неполного, ибо в нём затронута лишь ничтожная часть моей критики "работы" О.Л. Губарева. Не знаю, готовят ли эти два автора какой-то полный ответ, но если он весь будет в таком стиле, то это будет просто эпик фейл.
Итак, что же О.Л. Губарев и его «адвокат» М.А. Несин мне ответили? А вот что:«Стоит отметить, что М. И. Жих, изображая из себя ведущего историка, имеющего право судить, кому допустимо, а кому «недопустимо» участвовать в научной дискуссии, не различает спорные гипотезы и надежно установленный исторический факт и не отличает полемическую статью по спорному вопросу от фундаментальной монографии, в которой надо подробно рассматривать все основные дискуссионные предположения предшественников».
Во-первых, я никому не отказываю в праве участвовать в научной дискуссии. В ней может участвовать любой при условии соблюдения: (1) принятой научной методологии и (2) академической этики. О.Л. Губарев не соблюдает ни первого ни второго. В своей статье я предметно с многочисленными конкретными примерами разобрал три пункта, которые выводят его творчество за рамки науки:
1) О.Л. Губарев настойчиво пытается политизировать чисто научные вопросы о славянском политогенезе и намеренно допускает смешение научного и публицистического стилей;
2) В тексте О.Л. Губарева имеет место системная фальсификация и/или примитивизация позиции оппонентов. Многие работы по теме (в том числе ключевые) ему неизвестны;
3) В тексте О.Л. Губарева имеются многочисленные фактические ошибки, выдающие незнание фактического материала.
Ни один из этих пунктов не опровергнут, более того, о них в «ответе» вообще не сказано, словно проблемы не существует.
Фрагмент который я выделил жирным шрифтом в своём роде просто шедеврален. Основной критерий оценки любой работы - это то, на сколько она раскрывает заявленную тему. Заявленная тема в «статье» О.Л. Губарева ни в малейшей степени не раскрыта, что я и констатировал. Если заявлена тема, которая в объёме статьи вообще не может быть раскрыта, зачем такую статью вообще писать? Её ценность будет не просто нулевой, а откровенно минусовой ибо ничего не внося в дискуссию, она будет лишь замусоривать её, увеличивая информационный шум. Не надо пытаться объять необъятное. Если заявлена тема, требующая для своего раскрытия цикла статьей или монографии, значит надо писать цикл статей или монографию, а не бессодержательную и откровенно мусорную статью и не плакаться потом, что тебя не так поняли и тему ты не раскрыл потому, что в объёме статьи её не раскрыть. Это «оправдание», которое годится для младшей школы, ибо уже в старшей школе ученика могут отругать, если он возьмёт для реферата тему, которую в объёме реферата раскрыть заведомо нельзя. Для статьи надо брать тему, которую можно полноценно раскрыть в объёме статьи. Возможно, О.Л. Губарев, историческое образование которого ограничивается школьным кружком, искренне таких вещей не понимает, но Миша учился со мной на истфаке, значит должен всё понимать. Равно как и то, что защищать откровенно мусорную работу глубокого дилетанта - это проигрышная позиция.
Далее наши авторы пишут: «К тому же, огульно утверждая, что О.Л. Губареву «неизвестны» те или иные «работы», Жих некорректно характеризует сделанные в некоторых из них выводы, что дает основание его самого заподозрить в незнакомстве с историографией или в сознательном передергивании» и приводят три примера. Разберём их.
Пример номер раз. «Л.В. Алексеев отнюдь не «выделил локальные группы» «в ареале смоленских и полоцких кривичей», «соответствующие «малым племенам»», а всего лишь допускал связь выявленных в Полоцкой земле восьми «скоплений» кривичских погребальных памятников с «десятичным членением древнерусских племен», не исключал, что «многие периферийные центры скоплений полоцких кривичей (и северных дреговичей с Минском) первоначально в большинстве случаев были племенными погостами», высказал «предположение, что» Смоленск и Торопец «выросли из двух племенных центров кривичей»».
Как-то пустое словоблудие и наведение тени на ясный день. Подобного рода приёмы в полемике применяются, когда по-существу ответить нечего и остаётся только придираться к словам и напускать побольше тумана. Если были «племенные центры» и «племенные погосты», значит были и стоявшие за ними «малые племена». Что касается «десятичного членения древнерусских племен», то Л.В. Алексеев, говоря это, ссылается на работы Б.А. Рыбакова, а Б.А. Рыбаков о нём писал следующее: «по археологическим данным мы можем нащупать элементы десятичного деления, характерного для высшей ступени первобытности и сохраняющегося некоторое время и позднее.
Группа поселков - “сто” (район сбыта одной мастерской).
Племя - “тысяча” - особенности погребального обряда.
Союз племен “тьма” - Вятичи - этнографическое единство»» (Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. М., 1982. С. 264).
Таким образом, речь у Л.В. Алексеева идёт именно о делении общности кривичей на ряд «малых племён» и его мысль я передал совершенно правильно.
Пример номер два. «Б.А. Звиздецкий, вопреки М.И. Жиху отнюдь не «выделил» «племенные центры», а лишь высказал гипотезу, или, как это называется в работе Жиха, «предпринял попытку выделения» центров малых племен».
Снова пустое словоблудие. Предоставим слово самому Б.А. Звиздецкому: «Як бачимо, літопис не розкриває соціальну сутність древлянських "градів". Виключення у даному випадку складають лише Іскоростень та Вручий - резиденції князів та "мужей лучших", "иже держаху Деревьскую землю". Однак уважний аналіз писемних джерел змушує припустити, що безіменні "гради" є укріпленими пунктами, де концентруються представники соціальної верхівки. Саме з їх числа древляни обирали 20 представників ("мужей лучших"), які їдуть у 945 р. до Києва з місією сватання до овдовілої Ольги. Кількість послів Древлянської землі здається нам зовсім не випадковою. Вона в точності збігається з кількістю "градів", виявлених археологічним шляхом. Тому можемо припустити, що 20 послів могли бути повноважними представниками 20 "градів" Древлянської землі, тобто представництво складало по одному мужу від кожного "граду". На це ж вказує і звернення послів до княгині Ольги: "Посла ны Дер вьска земля" (ПВЛ, ч. 1,1950, с. 40). У цьому зв’язку зовсім несподівано, на перший погляд, виглядає пасаж, коли свати Мала починають говорити не від його імені, а у множині, вихваляючи своїх сюзеренів: "а наши князи добри суть, иже распасли суть Деревьску землю" (ПВЛ, ч. 1, 1950, с. 40). Отже, 20 послів були представниками не тільки і не стільки окремих "градів", а в першу чергу, своїх князів "иже держаху деревьскую землю". Тому можемо припустити, що 20 древлянських укріплень ІХ-Х ст. були резиденціями місцевих князів, які керували певиою територією. Таким чином, вся Древлянська земля IX - середини X ст. виступала сумою 20 територій окремих племен на чолі зі своїм місцевим князем. Союз племен Древлянської землі був політичним утворенням, де місцеві князі підкорювалися, в першу чергу, своєму верховному князю Малу» (Звiздецький Б.А. Городища IX-XIII вв. на територiї лiтописних древлян. К., 2008. С. 76-77).
Как видим, идеи Б.А. Звездецкого я передал совершенно точно.
Пример номер три. «Некоторые укрепленные поселения в более раннее время - в третьей четверти I тысячелетия н.э. по мнению Еремеева, могли быть центрами «малых племен», но не локальных племен в составе союза племен, а «малых племен» - «родов», то есть, родовых общин внутри одного племени ильменских словен».
Однако, в работе И.И. Еремеева ни слова не говорится про «родовые общины внутри одного племени ильменских словен» - это домысел наших авторов. Да и «малые племена внутри племени» - тавтология и бессмыслица. У И.И. Еремеева сказано:
«Возвращаясь к главной теме этого раздела, подчеркнем, что на роль административных и культовых центров «малых племен» или «родов» подходят, на наш взгляд, только городища первой группы, расположенные в Восточном Приильменье - Бронница, Городок на Маяте и Сельцо. Не исключено, что в этот ряд следует поставить и Холопий Городок, хотя он возникает не ранее VIII в… Области «малых племен» или ролов со своими городками после славянского расселения в Приильменье действительно сформировались независимо от трансевропейских торговых путей, только произошло это не в VIII-IX вв., как, вслед за археологами, полагал И.Я. Фроянов, а значительно раньше. Нам представляется, что картина формирования территорий «малых племен» в общих чертах уловлена И.Я. Фрояновым верно. Именно дли середины - третьей четверти I тыс. н. э. в Ильменской котловине уместна панорама, нарисованная этим автором - как раз тогда мы видим здесь племенные городки» (https://www.rfbr.ru/rffi/ru/books/o_1780531#525).
У И.Я. Фроянова же безусловно речь идёт именно о «малых племенах в составе союза племён», так что содержание работы И.И. Еремеева я передал совершенно правильно.
Итого, все три примера, на которых О.Л. Губарев и М.А. Несин попытались с помощью риторических ухищрений, забалтывания и наведения тени на плетень "оспорить" мою критику и "защитить" дилетантское творчество О.Л. Губарева - совершенно мимо.
P.S. Мусорный характер «работы» О.Л. Губарева легко можно подтвердить и следующим обстоятельством: никто из «раскритикованных» им историков (П.П. Толочко, А.А. Горский, Е.А. Шинаков и т.д.) даже внимания не обращает на данного гражданина. Равно как никто не обращает внимание и на ещё одного «грозного критика» - историка-любителя и врача из Тамбова А.В. Горовенко, которого, наряду с О.Л. Губаревым, М.А. Несин тоже активно пиарит и которому предоставляет трибуну для грубой площадной критики авторитетных историков (А.В. Майорова, Д. Домбровского, А.А. Шахматова и т.д.).