Дурмстранг-3. Часть 1.
4 марта 1987 года. Дурмстранг.
- На редкость, хочу заметить, дурная идея. Как минимум, из-за несходства научных парадигм, а как максимум… Впрочем, и этого аргумента довольно, не находишь ли? [6-7 марта 1987 г.]
- Нет. Ты ведьма, и они ведьмы.
- Есть, видишь ли, крохотный нюанс. Я малефик, а они специализируются в противоположном моему, искусстве песен. Не лучше ли пригласить того, кто способен наставлять в этом?
- Мы давали запрос Эликзандеру в графство Чешир, но он сейчас весь в научной работе. Талиесин тоже не выедет из своего Уэльса. Нашли временную замену внутри школы. Крестник Николетт, Стиан Ошет, любезно согласился преподавать песни на время ее отсутствия. А Дагмара Ольшанска возьмет на себя наставничество в травах и амулетах.
- Ошет? Старщая ветвь Коня? Изумительно, - проворчала ведьма. - Малефик с традициями Иконы, сноходящий секретарь ректора и студент-песенник с Коня. Исключительно подходящая компания, чтобы растить Лозу, и приглядывать за, как элегантно охарактеризовала это Николетт, питомником элитных кошечек с коготками.
- Тебе бы все шутки шутить. Нельзя оставить ветвь без Наставника, тем более - накануне распределения. Николетт слишком серьезно ранена, чтобы можно было рассчитывать на ее скорое возвращение.
- Какие уж тут шутки, - послышался негромкий вздох. - Хорошо. Раз больше некому, возьмусь.
__________________________
6 марта 1987 года. Дурмстранг. Комнаты ветви Винограда.
Церемония распределения младшекурсников по ветвям завершилась без каких-либо эксцессов, к всеобщему удовольствию. Наставительная речь ректора, объявление нового временно исполняющего обязанности декана для ветви Винограда, торжественные проходы учеников. Не обошлось, конечно, без мелких конфузов - в частности, несколько студентов, представляясь, ляпнули, «хочу, мол, на Коня», что породило волну сдержанного смеха и необидных издевательств со стороны ведущих церемонию гридней. Большой зал закрыли, настало время для Посвящений внутри ветвей.
- Добрый вечер, Вайдо, - голос льется еле слышным шепотом, чтобы не нарушать хода Посвящения. - Давно они уже?..
- Посвящаются-то? - гридень едва заметно ухмыльнулся и перехватил посох поудобнее. - Троих уже прогнали, еще шестеро, кажись.
Наставник и гридень замолчали, всматриваясь в темную глубину коридора. Очередная студентка отважно преодолевала иллюзию отвесной скалы под потоками ливня.
- Скажи, Вайдо, ты собрался простоять тут всю церемонию?
- А что такого? - тот напустил на себя удивленный вид. - Присматриваю за порядком.
Сколько лет тут служу, догляд всегда нелишним был.
- А сколько, кстати, тебе лет? - на грани слышимости мурлыкнула Златанна.
- Да тридцать, что-то около того.
Наставница беззвучно рассмеялась:
- Гляжу, в этой школе, куда ни плюнь, все сплошь и рядом норовят продемонстрировать великолепное чувство юмора. Приглядывай, Вайдо, но помни, что я приглядываю за тобой, дружок. Будь осторожней. Похоже, они заканчивают. Время поговорить с моими подкидышами.
Шурша юбками, временно исполняющая обязанности Наставницы Ветви зашла в гостиную и остановилась возле оттененного свечами зеркала, вглядываясь в лица студенток. Виноград был единственный ветвью, куда практически никогда не поступали в обучение юноши. Девичьи глаза светились немыми вопросами, страхом, отчуждением, любопытством, приязнью - у кого чем. Во время церемонии распределения, когда ректор объявил о временной замене Наставницы Винограда, Златанна прошла на свое теперешнее место перед выстроившейся в каре ветвью, так же пристально посмотрев на студенток. И хлестнув потемневшим от раздражения взглядом еще раз, когда, получив новую сестру, «виноградинки» замкнули в круг объятий и ее, и нового наставника.
«Ну что ж, их можно понять. Я никогда не отличалась способностью вызывать добрые чувства с первого взгляда. Да и получить вместо светлой волшебницы темную в мачехи - то же еще удовольствие для этих нежных побегов. Тем не менее, пора цветам выглянуть из теплицы».
- Приветствую Ветвь Винограда - как тех, что уже был здесь, так и тех, кто только прибыл. Сегодня, мы все обрели что-то новое. Старший курс получили младших сестер, младшие обрели новый дом, ну а я получила вас всех. Не могу сказать, что меня обуревает радость, как и вижу, что вы тоже насторожены, - в рядах студенток раздалось смущенное покашливание и смех. - Но вот что я скажу вам. Это всё, все наши эмоции не имеют ровным счетом никакого значения, потому что всех нас объединяет долг. Никто не снимал с вас обязанности прилежно учиться и безукоризненно соблюдать дисциплину, и до возвращения мистрис Ракоци никто не может снять с меня обязанности защищать и наставлять вас. Это приводит нас к следующей важной точке. Никто также не может отнять у нас наших прав. Мое право в том, чтобы получить от вас беспрекословное послушание. Ваше право - получить от меня поддержку и совет в любое время. Я не стану обещать вам несбыточного. Я не скажу, что сумею заменить вам ту, кого вы любили, и на кого надеялись. Но на некоторое время, вы - Мои, и я - Ваша. Вижу, вы понимаете, о чем речь. Хорошо. Тогда последнее. Давайте поздравим ваших новых соучениц с прибытием! Вам всем очень повезло, ведь Виноград по сути, единственная ветвь, где учат управлять огромной силой - Анимой, женской составляющей любого духа вне зависимости от гендера. Так поднимем бокалы, за нее, за вас, и за ветвь!
«И будем молиться, что это не будет так трудно, как выглядит», - добавила про себя новая ведьма-с-Винограда, пригубив вина.
_____________________________
Покинув комнаты ветви, Златанна торопливо спустилась в преподавательскую, где в самом разгаре был фуршет в честь гостей школы. В связи с последними событиями, в частности, прошлогодним взрывом в Чернобыле - предположительно, произошедшем под воздействием неизвестного артефакта, - а также покушением на главу Министерства Магии Чехословакии, Радомира Димитрова, в Дурмстранге собрался целый ряд представителей разнообразных коалиций. Озвученная версия причины появления блистательных господ состояла в предстоящем проведении переговоров между представителями партий социалистов и традиционалистов, а также отчетном заседании комиссии по расследованию Чернобыльской катастрофы. На деле же, в воздухе явно висело что-то помимо магических свечей: в частности, плотная завеса интриг, сепаратных переговоров, борьбы пропаганд и прочего светского копошения.
Пофланировав некоторое время между гостей, перекинувшись парой слов тут и там, раскланявшись с кузеном Матиашем Страда-Габсбургом (ага, насчет пропаганды верной точки зрения среди студентов можно не волноваться) Златанна остановилась возле камина, вполуха слушая очередные политические байки, рассеянно оглядывая зал и неторопливо попивая вино. Через какое-то время стоявший к ней вполоборота мужчина повернулся и приветливо улыбнулся. Кузен Збигнев Ольшанский, собственной великолепной персоной. Разумеется, на деле родство было несколько более отдаленным. Нынешний Наставник истории магии доводился старшим братом злосчастной Доротее Ольшанской-Каройи. Тем не менее, среди чародеев такие подробности редко считались стоящими детального упоминания.
Несмотря на солидный возраст в 73 года, Збигнев с недавних пор выглядел так, будто поменялся местами с собственным портретом времен войны с Гриндевальдом. Златанна испытывала по отношению к родичу двойственные чувства. Вне всякого сомнения, нынешнему Ольшанскому трудно было отказать в несомненной мужской привлекательности, но следовало держать в уме несколько нюансов. Во-первых, был он старым социалистом, во-вторых, старым и весьма сильным светлым магом, и, в-третьих, старым тщеславцем. Не чуждая греха гордыни, Златанна с известной долей снисхождения относилась к тому же пороку в других, но прекрасно понимала, к чему могут вести неутоленные амбиции. Порожденная ими активность, к слову, временами чрезвычайно раздражала.
- Здравствуй, кузина. Славно, что ты здесь. Как раз хотел перекинуться с тобой словечком.
Чародейка вопросительно приподняла тонкие брови.
- Надеюсь, спешишь сообщить, что все же пересмотрел свои взгляды на уклад магического мира?
- Пересмотрю, когда ты перестанешь путать магический социализм с маггловским коммунизмом, - ловко парировал Збигнев. - На самом деле, я хотел бы побеседовать с тобой и кое-кем еще, столь же дорогим моему сердцу.
- Хммм, интрига! - Златанна слегка улыбнулась. - И с кем же, позволь узнать для начала?
- С моим бывшим учеником. Болеслав! - он поманил рукой кого-то, кто находился за спиной собеседницы.
Ведьма светски склонила голову набок.
- Болеслав Радзивилл, глава отдела пропаганды Министерства Магии республики Польша, если не ошибаюсь? - она перевела взгляд на Ольшанского. - Тебе не кажется, что это не самая лучшая идея? Не думаю, что нам есть о чем разговаривать, - подошедший гость школы ограничился сдержанным кивком.
- Нет-нет, пойдемте куда-нибудь, где потише, и я все объясню.
Выдержав приличествующую паузу, Златанна повернулась и сделала приглашающий жест:
- Только из уважения к твоим былым сединам. Следуйте за мной.
_____________________________
Комнаты Златанны и Дагмары. Дурмстранг.
- Располагайтесь, господа, - ведьма заняла свое привычное место, близ столика с инструментами и зельями, и скрестила руки на груди, - Мы все ждем твоего вступления, Збигнев.
Тот глубоко вдохнул, собираясь с мыслями:
- Я собрал вас потому, что считаю, вам нужно прекратить застарелую вражду. Всегда лучше поговорить и решить все проблемы, чем продолжать удерживать при себе обиды и злость. Все, что между вами произошло, скорее всего, давно уже не имеет такого значения, которое стоило бы принимать во внимание. Я верю, что вы сумеете сейчас разрешить свой спор.
В комнате ненадолго повисло тяжелое молчание. Первым его нарушил Болеслав:
- Наставник, при всем уважении, но то, о чем вы говорите, невозможно.
Чародейка легонько фыркнула:
- Вот уж не думала, что буду в чем-то согласна с Радзивиллом. Не иначе, красный снег пойдет нынче же ночью.
Ольшанский начал было активно протестовать, но был прерван почти сразу же:
- Кузен, ты даже не понимаешь, о чем говоришь. Позволь, я тоже объясню кое-что. Никакими словами не сшить порванное столетия назад, И даже, если бы, скажем, я согласилась попробовать из чистого любопытства, следует учесть, что ни один из нас не представляет лишь самого себя. За нами обоими стоят наши семьи.
- Мое мнение в этом вопросе практически ничего не будет значить для семьи, - Болеслав вступил в разговор практически одновременно со Златанной, - Даже если бы я и хотел закончить вражду, мы мало общаемся. А уж с ней, - он дернул подбородком в сторону, - С ней мне и вовсе говорить не о чем.
Наставница Каройи зло блеснула глазами в полумраке гостиной, сдерживая вспыхнувший огонь былого гнева. Она резко встала.
- И опять же, трудно возразить что-то этому нежеланию пустопорожних бесед. Все было сказано, или, точнее, замолчано 19 лет назад.
- Естественно, ведь ты так и не соизволила ответить мне на тот вопрос! - давний недруг тоже не стал утруждать себя сокрытием раздражения.
- Все, что я могла тебе сказать, было произнесено, - с издевательскими нотками в голосе заметила Златанна. - И это все по-прежнему не является тем делом, что могло бы тебя касаться.
- Но меня это касается! - Радзивилл упорно смотрел в другую сторону, но сжал кулаки в порыве гнева. - Это как раз то, что касается меня напрямую! И пока ты не ответишь, никакого разговора не получится!
Два мгновения ушли у малефика на то, чтобы рассмотреть его фигуру внимательней. Просто рассмотреть, не используя черный глаз. Последний раз до этой встречи, они мимолетно виделись, когда студентка Каройи закончила выпускные экзамены. Прошедшие годы сделали его более массивным, широкоплечим. Слегка сутуловатый, как все очень высокие люди, Болеслав двигался, как в юности, со своим слегка неуклюжим и своеобразным изяществом. Зеленые проницательные глаза, настороженный взгляд которых все так же трудно поймать. Что-то знакомое, что-то незнакомое.
- Разговора и так не получится. Как верно заметил наш друг Ольшанский, это все уже быльем поросло. Не имеет ровным счетом никакого значения, любила ли я Яноша тогда, или нет.
- Тогда, - Радзивилл поднялся, - Нам не о чем говорить.
- Как я и сказала. Давно уже не о чем вести беседы.
- С вашего позволения, - мужчина кивнул бывшему наставнику, - Я откланиваюсь.
Хлопнула дверь.
Златанна, отвернувшаяся на последних фразах ссоры к окну, окликнула кузена.
- А теперь, дорогой родич, будь так добр, объясни, что это было.
Збигнев пожал плечами:
- Я действительно считаю, что все эти семейные долгоиграющие тяжбы, по сути, ерунда. Вы вполне могли бы примириться, если бы не пустое упрямство.
- Нет, не могли бы. Ты сам все слышал. Послушай, Збышек, я готова даже поверить в чистосердечность твоих намерений и отсутствие политической подоплеки, но, как бы там ни было, прошу тебя больше в это не влезать.
- Я же просил не называть меня сокращенным именем, - сварливо отозвался Ольшанский. - Сколько раз говорил, терпеть не могу этого.
- Понимаю. Примерно так же, как я не люблю посягательств на внутренние дела - как моей семьи, так и - в особенности! - мои личные. Пойдем, нам пора бы уже вернуться к гостям.
- Думаешь, пойдут слухи? - одной из характерных особенностей чародея была невероятная способность возвращаться к приподнятому ровному настроению практически в любых обстоятельствах.
- Слухи, старый охальник, пойдут, если я когда-нибудь все-таки не удержусь и прокляну тебя за все эти шуточки.
- Не успеешь. Один Экзитус - и это я положу тебя в хрустальный гроб.
_______________________
Полночь. Дурмстранг, близ корпуса Дома Ракоци.
Уходящее ввысь небо со звенящими от холода звездами. Золотая лужица прикидывающегося теплым света на крыльце. И, наконец-то, тишина вокруг. Уже было ясно, что вряд ли сегодня случится еще что-то полезное, а от светской трепотни немудрено устать быстрее, чем от любой деятельности.
- Тетушка? Рада тебя видеть! Мы можем поговорить?
«Кажется, сегодня луна в знаке доверительных бесед», - с кривой усмешкой подумала Златанна, поворачиваясь на голос.
- Инга, девонька! - ее голос потеплел. - Конечно, дорогая. Как ты сегодня, после распределения? Сбылись все мечты? - продолжила она с дружеской улыбкой.
Студентка, обращавшаяся к ней, Ингрун Тюр Оксеншерна, была дочерью давнего друга семьи Каройи и Герушки Ольшанской, третьей сестры все тех же Доротеи и Збигнева. Несколько раз, еще маленькой, Инга проводила лето в замке Карей, дружа с младшими венгерскими ведьмами и пользуясь любовью периодически появляющейся тетки. Со своими густыми золотыми волосами, прямой спиной и смелым взглядом, Инга являла собой образец настоящей валькирии - тем более, что это было предопределено самим фактом ее появления на свет. Род Оксеншерна был благословлен с давних времен: первыми всегда рождались мальчики, тем самым сохраняя линию крови неприкосновенной. Когда Герушка носила первенца, все знаки и руны указывали на привычный исход. Как только раздался первый требовательный крик новорожденного младенца, глава клана приветствовал его как наследника и нарек Тюром. Лишь мгновение спустя дверь в комнату роженицы была открыта, и стало известно, что родилась девочка. В северных странах к слову произнесенному и по эту пору относятся щепетильнее, чем где бы то ни было еще. И, раз уж Ингрун была названа наследником клана, судьба ее была определена.
- Я так счастлива, тетя! - Инга говорила негромко, но глаза ее сияли. - Я все-таки попала на Нож! Знаю, ты не одобряешь, но я чувствую, что все правильно. Так, как и дОлжно!
- Вижу. Дорогая, по большому счету, неважно, кто одобрит тебя или не одобрит. Важно, кто поддержит. Конечно, я все еще считаю, что Светоч был бы полезнее для становления твоей личности, но кто оспорит право мага на свободный выбор? Поэтому, я действительно рада твоей удаче, - Златанна ласково погладила племянницу по плечу.
- Спасибо. Мне вправду важно было услышать это, - Инга набрала воздуху в грудь. - И я должна сказать, тетя, о том, что у тебя появился новый племянник. Мы побратались с Аскюром и смешали нашу кровь, - она подняла кое-как перевязанную ладонь с красными пятнами, проступающими сквозь обычные, немагические бинты. - Завтра я хочу представить вас друг другу в новом качестве. Тетя?
Чародейка внимательно осматривала рану, попутно припоминая тот разговор и пытаясь рассчитать последствия…
__________________________
12 февраля 1987 года. Дурмстранг.
Инга дружила с Аскюром Лидергорном из старшей, Белой, ветви этого рода, с самого детства. Поэтому непривычно было видеть, как с некоторых пор она начала краснеть и бледнеть при одном его виде, попутно уверяя, что «это тут вообще не при чем!» Впрочем, это не мешало им, как прежде, постоянно носиться повсюду вдвоем и влезать в какие-то авантюры. А также говорить хором и постоянно совпадать в мыслях.
Но вот объявление, сделанное Ингой незадолго до церемонии выбора ветви, поставило в тупик всех, кто только ее знал. Ни для кого не было секретом, что студентка Оксеншерна видит свою будущность на ветви Светоча. Более того, раз приняв какое-то решение, эта валькирия не отступала от него. Тем более странно выглядела ее новая решимость связать себя с ветвью Ножа.
- Девонька, какого черта ты гробишь себя? - в некоторые моменты жизни Златанна полагала ненужным демонстрировать излишний политес и изящную словесность.
- Я не гроблю! - так и вскинулась племянница. - Я пытаюсь подготовить себя к служению семье. Мне стоять во главе рода! Надо, как говорят Ножи, отсечь все лишнее.
- А сделать это более интеллектуальным способом разве нельзя? Пойми, я не хочу давить, но Нож! Отсечь все лишнее, ха. Вместе с совершенно нелишним, полагаю? - вздернула левую бровь чародейка.
- Что ты имеешь в виду?! Неужели Ножи глупы? Не похоже на то.
- Я имею в виду, что курсы выживания можно проходить и летом, в качестве дополнительного элемента образования. Совершенно необязательно тратить на них весь учебный год, упуская более изящные и точные науки.
- Тетя, пойми, мне дорога только туда. Так надо! И папа одобрил мое решение, - гнула свое белокурая северянка.
- Папа одобрил, - Каройи глубоко вздохнула. - Девонька, твой папа одобрил бы любую хоть сколько-то военизированную затею. Но давай смотреть правде в глаза - во взрослой жизни ты не сможешь бросить управление семьей и пойти служить в аврорат, бегая за злодеями и улюлюкая, как на псовой охоте. Ты старшая, и это не вопрос твоего выбора. Твоя судьба - править, и одних боевых навыков здесь не хватит.
- Хорош тот генерал, который знает, каково быть солдатом! И я не собираюсь в ДОМП! - Инга упрямо выдвинула челюсть.
- Эту гениальную сентенцию ты вынесла не из пламенных ли речей мистрисс Истру? - ядовито поинтересовалась ведьма. - А куда ты собираешься, дорогая?
- Я только один раз говорила с мисстрис Истру. И про это речь не шла! Я хочу быть ритуалистом! Но плох тот глава рода, который не владеет боевой магией и не может сам защитить своих людей! При любой серьезной войне шансы выиграть есть у тех, кто помимо всего, умеет драться.
Златанне все больше хотелось закатить глаза и исполнить фамильную статусную чару.
- Девочка, лучшая война - та, которая не началась за неявкой ослабленного противника.
Но давай будем откровенны. Тебя привлекает на Ноже еще что-то, кроме служения роду в качестве боевой единицы? Мне трудно понять твою внезапную перемену стремлений, поскольку совсем недавно ты явно готовилась к поступлению на благородные ветви Светоча или Иконы. Итак, ты хочешь поведать мне еще что-то, кроме лозунгов?
- Тетя, меня привлекает стать воином, - Инга выпрямилась еще больше обычного. - В первую очередь - духа. Светоч сделает меня Мастером, Икона - Дипломатом.
- Инга, меня волнует больше не то, что ты хочешь на Нож, хотя, конечно, веселого в этом мало. Но ты уже однажды поменяла решение. Как думаешь, может ли случиться так, что ты захочешь снова его изменить, уже поступив на эту ветвь? И не будет ли лучше и интереснее, если ты будешь осваивать стезю Мастера или Дипломата, разумно прилагая усилия к совершенствованию в воинском искусстве в свободное время? Пойми, войны нет. Зато есть масса проблем, которые нужно будет решать, используя хитрость, ум и умение договориться без драки.
- Тетя, дорогая моя любимая тетя, - валькирия ослабила натиск, подойдя к родственнице и доверчиво взяв ее за руку. - Путь у мага - только один. И на Ноже учат быть в том числе хитрыми. Манипуляторы они те еще, если тебе угодно. А что до войны… В начале 20 века тоже все были уверены, что войны не будет. Но пришел Геллерт. Тетя, да пойми же - я уверена, что 1000 раз пожалею об этом решении. Но куда больше я буду жалеть, если от этого решения откажусь.
- О да, манипуляторы. Я отлично знаю, как пытается манипулировать глава Ножа. Если она будет учить вас так, как делает это сама - спаси Господь ваши души, - Златанна скептически фыркнула, сопроводив это глубоким раздраженным вздохом.
- Ладно, Инга. Раз уж ты уперлась, быть по сему. Узнаю породу, в конце концов. Пообещай мне только одно, пожалуйста. Я понимаю, что ты пребываешь в крайней ажитации по поводу своего будущего, но проверяй и критически рассматривай все, что услышишь и увидишь. Ты умеешь, я знаю.
Северянка склонила голову.
- Я услышала твои слова, - она явно задумалась. - Да, я запомню. Спасибо. Но не волнуйся, тетя. У меня есть друзья среди Ножей, настоящих и будущих, - девушка улыбнулась мягко и светло. - Я буду стараться сделать все, чтобы оправдать надежду папы. И честь рода.
- Хорошо бы, чтобы это сделало тебя счастливой, девонька, - ведьма замолчала, устремив пристальный взгляд на племянницу.
- Мое стремление не разочаровать отца полностью соответствует желаниям моего сердца, - деревянно ответила студентка Оксеншерна.
- Дорогая, я не хочу тебя обидеть, - очень мягко произнесла Златанна. - Но поверь мне как мастеру малефиции - за ложь себе мы платим втройне.
______________________________
Наставница Каройи сдержала слово и не стала препятствовать племяннице совершать свой выбор. Хотя, видит бог, когда помнишь кого-то маленьким, смешным и отважным, с тонкими птичьими косточками, поцарапанными коленками и приоткрытым во сне ртом, бывает довольно трудно примириться с тем, что выросшим птичкам пора бы лететь самим по себе. И теперь вот это.
Даже троллю было бы ясны предпосылки, побудившие Ингрун задуматься о теории Служения, которой обучали на ветви Ножа. Тем не менее, вопрос возможного марьяжа между ею и Аскюром фактически не стоял. Оба - наследники своих семей, оба не могут перейти в другой род, оба воспитаны в строгом следовании понятии чести и долга - прежде всего, перед кланом. Но побратимство… это отсекало даже призрачную возможность, что крепнущее между ними чувство когда-нибудь сможет вырасти в нечто большее. И, судя по выражению глаз Инги, она отлично это понимала.
- Тетя… могу я еще кое-что рассказать тебе? В ходе побратимства Аскюр поцеловал меня, - ее лицо было слегка безумным, отчаянным, но твердым в этот момент. - А после я принесла Непреложный обет, согласно которому больше ни один мужчина не поцелует меня по моей доброй воле.
_________________________________
7 марта 1987 года.
Солнечное утро начиналось привычным порядком. Сначала встала Дагмара, которой, как секретарю ректора, надлежало явиться к нему пораньше, с утренним кофе и бумагами. Через сорок минут полуфейри вернулась, принеся с собой кофейный аромат и ковшик - следуя давно заведенному правилу, она всегда варила на три чашки. Первая доставалась господину ректору, ну а две прочие неторопливо распивались ей и подругой в ходе традиционного утреннего обмена новостями и наведения красоты. Златанна как раз сидела на кровати, уже полностью одетая, и пыталась расчесать непослушные волосы, как дверь в комнату резко распахнулась. Дагмара, вышедшая после кофепития в кабинет ректора, ворвалась с совершенно растрепанным видом:
- Златанна, бегом! Краеугольный камень разрушается!
Уже возле дверей Дома Ракоци обеих нагнали Эрих Хаккинен, наставник по некромантии, и Сольвейг Лидергорн, ворлок, обучавший теории планарного призыва. Все четверо пролетели сквозь зимний лес, оскальзываясь на тропе и перепрыгивая через сугробы. Показался утес с черной, будто бы наглухо поглощающей свет, каменной стелой. Рядом не было ни единой живой души, даже птиц.
- Что здесь было? - первой спросила чуть отставшая было Сольвейг. - Хаккинен, видишь что-то?
- Да ни черта, - в сердцах буркнул некромант, рассматривая следы на снегу. - Все утоптано, следов магии тоже как будто нет. Впрочем, точнее сможем сказать, если проведем ритуал.
Присутствующие внезапно спохватились и подозрительно взглянули друг на друга.
«Какого черта тут вообще делают Хаккинен и Лидергорн?!» - пронеслось в голове у малефика. Судя по выражению лица Сольвейг, ее обуревали схожие мысли с соответствующей заменой действующих лиц. Мэтр, как обычно, имел совершенно непроницаемый вид, а Ольшанска разумно отступила подальше.
- Вас тоже всполошили гридни? - нарушил кто-то повисшее молчание.
Златанна хищно повернула голову в сторону Дагмары:
- Ну? И кто тебе сообщил потрясающую новость?
- Не смотри на меня так! Да, меня нашли гридни, они и сообщили, что, кажется, работа камня нарушена. И еще, что из него что-то выпало.
- Что-то или кто-то? - едва ли не хором выпалили прочие.
- Какая-то ученица. Я ее не знаю, мы ведь сразу побежали сюда.
- Ладно, теперь нам здесь делать точно нечего, - наставница по малефициям повернулась к артефакту спиной. - Мэтр Хаккинен, как скоро вы сможете рассчитать ритуал и что-либо разузнать?
- Посмотрим. Прежде, чем что-то считать, нам, коллеги, нужно бы посмотреть на эту выпавшую ученицу. Пойдемте скорее.
Сорока минутами позже, комнаты гридней.
- Ну как? - Дагмара снова куда-то отлучалась и не видела допроса выпавшей из камня девушки.
- Никак, - пожала плечами Златанна. - Она все время тряслась и бормотала, что чего-то боится. Я наложила на нее империо и попробовала вытянуть хоть что-то вразумительное, но девица только твердила о темноте и страхе. На все прочие вопросы - сплошное «не помню, не знаю». Никакой полезной информации. Возможно, больше повезет Сольвейг с ее легилименцией, но я бы на это не поставила. Либо это обливэйт ультимного порядка, либо что-то схожее по действию. В любом случае, нам здесь больше нечего делать. Пойдем, прикинем кое-что…
_____________________________
Во дворе школы совершенно неожиданно обнаружился рыдающий Виноград, столпившийся практически в полном составе перед крыльцом. Наставнице пришлось дважды спросить, что случилось, прежде чем одна из старшекурсниц, Эльже, трясущейся рукой протянула ей распечатанное письмо.
- Мистрисс Ракоци написалааа наааам, - сбивчиво заговорили студентки. - Она… она…. - внятная речь сменилась всхлипываниями.
Златанна наскоро пробежала глазами пляшущие строчки. Николетт писала, что состояние ее заметно ухудшилось. Колдомедики предложили погрузить ее в стазис на неопределенное время, а это означало, что покинутые ученицы будут лишены даже возможности переписываться с больной наставницей. И это помимо того, что срок их существования под управлением исполняющей обязанности декана явно удлинялся, растворяясь в смутной неопределенности.
«Хорошие вести ходят поодиночке, а плохие - летают стаями», - мрачно подумала ведьма, возвращая сложенный листок. - «Тем не менее, этот романс «Упоение болью» пора заканчивать».
- Девочки, вот что я вам скажу, - негромко, но жестко произнесла наставница. - То, что случилось - страшное несчастье, и я вполне понимаю ваше горе. Тем не менее, демонстрировать его так открыто и громко - не только признак дурных манер, но и нарушение дисциплины, которое ослабляет прежде всего вас самих. Конечно, я не стану запрещать вам плакать, потому что горе, не нашедшее выхода в слезах, разрушает душу. Но настоятельно попрошу ограничиться в его проявлении, во-первых, комнатами ветви, и, во-вторых, временем до обеда. А теперь соберитесь, поддержите одна другую за руки, если нужно, и идите на занятия.
Грустно шмыгая носами, студентки закивали и печальной стайкой начали удаляться в сторону учебного корпуса. Златанна повернулась к Дагмаре, с явным интересом наблюдавшей эту сцену.
- Знаешь, дорогая, что-то мне подсказывает, будто нам есть резон уединиться в беседке и, как минимум, предаться пороку воскурения.
- Достался же тебе подарочек, - цинично усмехнулась подруга. - Но да, что-то после такого заряда бодрости с утра пора бы взять небольшую паузу.
Вскоре к ведьмам подошли двое гридней - одноглазый Кругар и хитроватый Йозес.
- Так это вы сообщили о неполадках в работе камня? - обратилась к ним Каройи.
- Да, мистрисс, - Кругар понизил голос. - Есть еще кое-что… Кажется, на его работу влияет какой-то сторонний артефакт, дестабилизируя потоки энергии.
- Час от часу не легче. Откуда столь внезапная информация? - у обеих наставниц были свои причины не доверять гридням.
- Знаем, - проникновенно глядя честными глазами, вступил в беседу Йозес. - Чувствуем. Опять же студентка вон из Камня вывалилась раньше времени, показательно, нет?
- Да, - поддержал его одноглазый. - Это означает, что, либо внутри, в ритуале что-то сбилось, либо нечто воздействует на камень снаружи.
Следовало признать, определенная логика в этом просматривалась. Краеугольный камень, созданный в 1980 году усилиями тогдашнего ректора Альфреда Соулесса, на замену разрушенной Мельнице Дурмстранга, представлял собой воплощение магической силы школы и ее земли. Сам Соулесс и дюжина его учеников оказались заперты в камне, и только раз в год, каждого 9 марта, кто-то один (кроме ведущего ритуала - то есть, самого ректора) мог выйти наружу, с тем, чтобы его сменил свежий ученик. Повлиять на артефакт такой силы снаружи было весьма проблематично. Но все же, возможно. И исход подобного влияния было бы весьма затруднительно предсказать.
Что же касалось гридней, и их «ощущений», то, несмотря на все недоверие, следовало признать за ними определенного рода связь с камнем. Это совершенно не означало, что сейчас оба говорят правду, но, тем не менее, проверить все-таки стоило.
- Есть какие-то соображений по поводу внешнего вида и расположения возможного дестабилизирующего артефакта? - Златанна проигнорировала живую мимику Йозеса и выжидательно взглянула на Кругара.
- Не-а. Мы ощущаем только некое воздействие.
- Думаешь, это может быть Чернобыльский?... - прошептала Дагмара.
- Не уверена. Возможно.
- И что мы будем делать в таком случае? - секретарь явно планировала впасть в недолговременную, но все же панику.
- Погоди, сначала надо удостовериться, что тут вообще есть какой-то артефакт. Затем найти его, и уж потом решать, что делать с этой информацией, - чародейка явно что-то прикидывала. - В частности, как раз обнаружить его сейчас и попробуем. У кого-нибудь найдется кусочек горного хрусталя?
Кругар похлопал себя по карманам.
- Эх, в комнате забыл, кажется. Ритуал проводить собрались, никак, мистрисс?
- Не по моей части. А вот обряд поиска совершить, чувствую, самое время. Кругар, принеси хрусталь в беседку, пожалуйста. А я пока схожу за остальными компонентами.
- Ну а я, раз такое дело, посторожу, пока вы там колдуете, - завершил беседу Йозес.
Обряд поиска, или «глаза Колдингс», как его еще называли по имени ведьмы-автора, был несложен в подготовке, но отнимал значительное количество сил. Провести его мог только малефик ультимного уровня, да и то не более одного, край - двух раз за сутки (в последнем случае, ценой полного истощения сил). Как правило, его использовали, чтобы найти материальные составляющие порчи и проклятий, но и в поисках не-проклятых вещей или людей обряд действовал исправно.
Златанна как раз произвела все необходимые действия, произнесла литанию и, пристально глядя в центр небольшой хрустальной друзы сквозь толщу воды, ощутила, как вокруг неторопливо смыкается темнота. Видение искажало наблюдаемое пространство, но все же не настолько, чтобы нельзя было узнать знакомый коридор. Дверь… еще дверь… Третья и четвертая двери распахнулись, и злое, пульсирующее сияние залило все вокруг. Сквозь него отдаленно пробивался чей-то долгий, болезненный вопль. А потом ведьму вышвырнуло обратно в свое тело, и сквозь обжигающую резь в ослепших глазах она успела понять, что крик принадлежал ей самой.
__________________________
Обморок продлился, судя по всему, недолго. Спину неприятно холодила, даже сквозь шубу, мерзлая земля. Рядом раздавались встревоженные голоса и чье-то сосредоточенное сопение.
- Мистрисс, вы как?
- Паршиво, - ведьме помогли подняться и присесть на скамью. - Раньше я не сталкивалась с таким эффектом, хотя он и был описан в ряде книг. Артефакт работает нестабильно, и явно недолюбливает чужих глаз, - она потерла свои, все еще болящие и видящие только черноту.
- Что ж теперь, вы насовсем ослепли?
- Не думаю. Но с этим разберемся позже. Сколько я тут пролежала? Дайте руку, надо скорее дойти до нужного места. Потом отведете меня в колдомедицинское крыло, но сначала возьмем и изучим эту дрянь. Я расскажу дорогу.
Несмотря на то, что весь путь занял около 10 минут, на месте, которое запомнила Златанна, было обескураживающее пусто. Никаких признаков артефакта. Ведьма прислонилась к стене и злобно выругалась по-немецки. Затем, подумав, еще и по-венгерски. Ритуал познания проводить было бессмысленно, он не указал бы, куда и кто переместил артефакт, а на еще один обряд поиска у малефика не было ни сил, не желания. Собравшись в круг, гридни и наставники чесали в затылках. Выход нашел изворотливый Йозес.
- А что, давайте-ка пригоним сюда какого-нибудь из студентов-анимагов, да и заставим понюхать, чем дело пахнет. Там, глядишь, и приведет к злодею.
- Отличная мысль, между прочим, - Златанна наконец отлепилась от стены. - Тогда вы и займетесь, а на обеде пусть покажет нам, кого учуял. Я же чувствую необходимость нанести срочный визит колдомедикам.
______________________
- На редкость, хочу заметить, дурная идея. Как минимум, из-за несходства научных парадигм, а как максимум… Впрочем, и этого аргумента довольно, не находишь ли? [6-7 марта 1987 г.]
- Нет. Ты ведьма, и они ведьмы.
- Есть, видишь ли, крохотный нюанс. Я малефик, а они специализируются в противоположном моему, искусстве песен. Не лучше ли пригласить того, кто способен наставлять в этом?
- Мы давали запрос Эликзандеру в графство Чешир, но он сейчас весь в научной работе. Талиесин тоже не выедет из своего Уэльса. Нашли временную замену внутри школы. Крестник Николетт, Стиан Ошет, любезно согласился преподавать песни на время ее отсутствия. А Дагмара Ольшанска возьмет на себя наставничество в травах и амулетах.
- Ошет? Старщая ветвь Коня? Изумительно, - проворчала ведьма. - Малефик с традициями Иконы, сноходящий секретарь ректора и студент-песенник с Коня. Исключительно подходящая компания, чтобы растить Лозу, и приглядывать за, как элегантно охарактеризовала это Николетт, питомником элитных кошечек с коготками.
- Тебе бы все шутки шутить. Нельзя оставить ветвь без Наставника, тем более - накануне распределения. Николетт слишком серьезно ранена, чтобы можно было рассчитывать на ее скорое возвращение.
- Какие уж тут шутки, - послышался негромкий вздох. - Хорошо. Раз больше некому, возьмусь.
__________________________
6 марта 1987 года. Дурмстранг. Комнаты ветви Винограда.
Церемония распределения младшекурсников по ветвям завершилась без каких-либо эксцессов, к всеобщему удовольствию. Наставительная речь ректора, объявление нового временно исполняющего обязанности декана для ветви Винограда, торжественные проходы учеников. Не обошлось, конечно, без мелких конфузов - в частности, несколько студентов, представляясь, ляпнули, «хочу, мол, на Коня», что породило волну сдержанного смеха и необидных издевательств со стороны ведущих церемонию гридней. Большой зал закрыли, настало время для Посвящений внутри ветвей.
- Добрый вечер, Вайдо, - голос льется еле слышным шепотом, чтобы не нарушать хода Посвящения. - Давно они уже?..
- Посвящаются-то? - гридень едва заметно ухмыльнулся и перехватил посох поудобнее. - Троих уже прогнали, еще шестеро, кажись.
Наставник и гридень замолчали, всматриваясь в темную глубину коридора. Очередная студентка отважно преодолевала иллюзию отвесной скалы под потоками ливня.
- Скажи, Вайдо, ты собрался простоять тут всю церемонию?
- А что такого? - тот напустил на себя удивленный вид. - Присматриваю за порядком.
Сколько лет тут служу, догляд всегда нелишним был.
- А сколько, кстати, тебе лет? - на грани слышимости мурлыкнула Златанна.
- Да тридцать, что-то около того.
Наставница беззвучно рассмеялась:
- Гляжу, в этой школе, куда ни плюнь, все сплошь и рядом норовят продемонстрировать великолепное чувство юмора. Приглядывай, Вайдо, но помни, что я приглядываю за тобой, дружок. Будь осторожней. Похоже, они заканчивают. Время поговорить с моими подкидышами.
Шурша юбками, временно исполняющая обязанности Наставницы Ветви зашла в гостиную и остановилась возле оттененного свечами зеркала, вглядываясь в лица студенток. Виноград был единственный ветвью, куда практически никогда не поступали в обучение юноши. Девичьи глаза светились немыми вопросами, страхом, отчуждением, любопытством, приязнью - у кого чем. Во время церемонии распределения, когда ректор объявил о временной замене Наставницы Винограда, Златанна прошла на свое теперешнее место перед выстроившейся в каре ветвью, так же пристально посмотрев на студенток. И хлестнув потемневшим от раздражения взглядом еще раз, когда, получив новую сестру, «виноградинки» замкнули в круг объятий и ее, и нового наставника.
«Ну что ж, их можно понять. Я никогда не отличалась способностью вызывать добрые чувства с первого взгляда. Да и получить вместо светлой волшебницы темную в мачехи - то же еще удовольствие для этих нежных побегов. Тем не менее, пора цветам выглянуть из теплицы».
- Приветствую Ветвь Винограда - как тех, что уже был здесь, так и тех, кто только прибыл. Сегодня, мы все обрели что-то новое. Старший курс получили младших сестер, младшие обрели новый дом, ну а я получила вас всех. Не могу сказать, что меня обуревает радость, как и вижу, что вы тоже насторожены, - в рядах студенток раздалось смущенное покашливание и смех. - Но вот что я скажу вам. Это всё, все наши эмоции не имеют ровным счетом никакого значения, потому что всех нас объединяет долг. Никто не снимал с вас обязанности прилежно учиться и безукоризненно соблюдать дисциплину, и до возвращения мистрис Ракоци никто не может снять с меня обязанности защищать и наставлять вас. Это приводит нас к следующей важной точке. Никто также не может отнять у нас наших прав. Мое право в том, чтобы получить от вас беспрекословное послушание. Ваше право - получить от меня поддержку и совет в любое время. Я не стану обещать вам несбыточного. Я не скажу, что сумею заменить вам ту, кого вы любили, и на кого надеялись. Но на некоторое время, вы - Мои, и я - Ваша. Вижу, вы понимаете, о чем речь. Хорошо. Тогда последнее. Давайте поздравим ваших новых соучениц с прибытием! Вам всем очень повезло, ведь Виноград по сути, единственная ветвь, где учат управлять огромной силой - Анимой, женской составляющей любого духа вне зависимости от гендера. Так поднимем бокалы, за нее, за вас, и за ветвь!
«И будем молиться, что это не будет так трудно, как выглядит», - добавила про себя новая ведьма-с-Винограда, пригубив вина.
_____________________________
Покинув комнаты ветви, Златанна торопливо спустилась в преподавательскую, где в самом разгаре был фуршет в честь гостей школы. В связи с последними событиями, в частности, прошлогодним взрывом в Чернобыле - предположительно, произошедшем под воздействием неизвестного артефакта, - а также покушением на главу Министерства Магии Чехословакии, Радомира Димитрова, в Дурмстранге собрался целый ряд представителей разнообразных коалиций. Озвученная версия причины появления блистательных господ состояла в предстоящем проведении переговоров между представителями партий социалистов и традиционалистов, а также отчетном заседании комиссии по расследованию Чернобыльской катастрофы. На деле же, в воздухе явно висело что-то помимо магических свечей: в частности, плотная завеса интриг, сепаратных переговоров, борьбы пропаганд и прочего светского копошения.
Пофланировав некоторое время между гостей, перекинувшись парой слов тут и там, раскланявшись с кузеном Матиашем Страда-Габсбургом (ага, насчет пропаганды верной точки зрения среди студентов можно не волноваться) Златанна остановилась возле камина, вполуха слушая очередные политические байки, рассеянно оглядывая зал и неторопливо попивая вино. Через какое-то время стоявший к ней вполоборота мужчина повернулся и приветливо улыбнулся. Кузен Збигнев Ольшанский, собственной великолепной персоной. Разумеется, на деле родство было несколько более отдаленным. Нынешний Наставник истории магии доводился старшим братом злосчастной Доротее Ольшанской-Каройи. Тем не менее, среди чародеев такие подробности редко считались стоящими детального упоминания.
Несмотря на солидный возраст в 73 года, Збигнев с недавних пор выглядел так, будто поменялся местами с собственным портретом времен войны с Гриндевальдом. Златанна испытывала по отношению к родичу двойственные чувства. Вне всякого сомнения, нынешнему Ольшанскому трудно было отказать в несомненной мужской привлекательности, но следовало держать в уме несколько нюансов. Во-первых, был он старым социалистом, во-вторых, старым и весьма сильным светлым магом, и, в-третьих, старым тщеславцем. Не чуждая греха гордыни, Златанна с известной долей снисхождения относилась к тому же пороку в других, но прекрасно понимала, к чему могут вести неутоленные амбиции. Порожденная ими активность, к слову, временами чрезвычайно раздражала.
- Здравствуй, кузина. Славно, что ты здесь. Как раз хотел перекинуться с тобой словечком.
Чародейка вопросительно приподняла тонкие брови.
- Надеюсь, спешишь сообщить, что все же пересмотрел свои взгляды на уклад магического мира?
- Пересмотрю, когда ты перестанешь путать магический социализм с маггловским коммунизмом, - ловко парировал Збигнев. - На самом деле, я хотел бы побеседовать с тобой и кое-кем еще, столь же дорогим моему сердцу.
- Хммм, интрига! - Златанна слегка улыбнулась. - И с кем же, позволь узнать для начала?
- С моим бывшим учеником. Болеслав! - он поманил рукой кого-то, кто находился за спиной собеседницы.
Ведьма светски склонила голову набок.
- Болеслав Радзивилл, глава отдела пропаганды Министерства Магии республики Польша, если не ошибаюсь? - она перевела взгляд на Ольшанского. - Тебе не кажется, что это не самая лучшая идея? Не думаю, что нам есть о чем разговаривать, - подошедший гость школы ограничился сдержанным кивком.
- Нет-нет, пойдемте куда-нибудь, где потише, и я все объясню.
Выдержав приличествующую паузу, Златанна повернулась и сделала приглашающий жест:
- Только из уважения к твоим былым сединам. Следуйте за мной.
_____________________________
Комнаты Златанны и Дагмары. Дурмстранг.
- Располагайтесь, господа, - ведьма заняла свое привычное место, близ столика с инструментами и зельями, и скрестила руки на груди, - Мы все ждем твоего вступления, Збигнев.
Тот глубоко вдохнул, собираясь с мыслями:
- Я собрал вас потому, что считаю, вам нужно прекратить застарелую вражду. Всегда лучше поговорить и решить все проблемы, чем продолжать удерживать при себе обиды и злость. Все, что между вами произошло, скорее всего, давно уже не имеет такого значения, которое стоило бы принимать во внимание. Я верю, что вы сумеете сейчас разрешить свой спор.
В комнате ненадолго повисло тяжелое молчание. Первым его нарушил Болеслав:
- Наставник, при всем уважении, но то, о чем вы говорите, невозможно.
Чародейка легонько фыркнула:
- Вот уж не думала, что буду в чем-то согласна с Радзивиллом. Не иначе, красный снег пойдет нынче же ночью.
Ольшанский начал было активно протестовать, но был прерван почти сразу же:
- Кузен, ты даже не понимаешь, о чем говоришь. Позволь, я тоже объясню кое-что. Никакими словами не сшить порванное столетия назад, И даже, если бы, скажем, я согласилась попробовать из чистого любопытства, следует учесть, что ни один из нас не представляет лишь самого себя. За нами обоими стоят наши семьи.
- Мое мнение в этом вопросе практически ничего не будет значить для семьи, - Болеслав вступил в разговор практически одновременно со Златанной, - Даже если бы я и хотел закончить вражду, мы мало общаемся. А уж с ней, - он дернул подбородком в сторону, - С ней мне и вовсе говорить не о чем.
Наставница Каройи зло блеснула глазами в полумраке гостиной, сдерживая вспыхнувший огонь былого гнева. Она резко встала.
- И опять же, трудно возразить что-то этому нежеланию пустопорожних бесед. Все было сказано, или, точнее, замолчано 19 лет назад.
- Естественно, ведь ты так и не соизволила ответить мне на тот вопрос! - давний недруг тоже не стал утруждать себя сокрытием раздражения.
- Все, что я могла тебе сказать, было произнесено, - с издевательскими нотками в голосе заметила Златанна. - И это все по-прежнему не является тем делом, что могло бы тебя касаться.
- Но меня это касается! - Радзивилл упорно смотрел в другую сторону, но сжал кулаки в порыве гнева. - Это как раз то, что касается меня напрямую! И пока ты не ответишь, никакого разговора не получится!
Два мгновения ушли у малефика на то, чтобы рассмотреть его фигуру внимательней. Просто рассмотреть, не используя черный глаз. Последний раз до этой встречи, они мимолетно виделись, когда студентка Каройи закончила выпускные экзамены. Прошедшие годы сделали его более массивным, широкоплечим. Слегка сутуловатый, как все очень высокие люди, Болеслав двигался, как в юности, со своим слегка неуклюжим и своеобразным изяществом. Зеленые проницательные глаза, настороженный взгляд которых все так же трудно поймать. Что-то знакомое, что-то незнакомое.
- Разговора и так не получится. Как верно заметил наш друг Ольшанский, это все уже быльем поросло. Не имеет ровным счетом никакого значения, любила ли я Яноша тогда, или нет.
- Тогда, - Радзивилл поднялся, - Нам не о чем говорить.
- Как я и сказала. Давно уже не о чем вести беседы.
- С вашего позволения, - мужчина кивнул бывшему наставнику, - Я откланиваюсь.
Хлопнула дверь.
Златанна, отвернувшаяся на последних фразах ссоры к окну, окликнула кузена.
- А теперь, дорогой родич, будь так добр, объясни, что это было.
Збигнев пожал плечами:
- Я действительно считаю, что все эти семейные долгоиграющие тяжбы, по сути, ерунда. Вы вполне могли бы примириться, если бы не пустое упрямство.
- Нет, не могли бы. Ты сам все слышал. Послушай, Збышек, я готова даже поверить в чистосердечность твоих намерений и отсутствие политической подоплеки, но, как бы там ни было, прошу тебя больше в это не влезать.
- Я же просил не называть меня сокращенным именем, - сварливо отозвался Ольшанский. - Сколько раз говорил, терпеть не могу этого.
- Понимаю. Примерно так же, как я не люблю посягательств на внутренние дела - как моей семьи, так и - в особенности! - мои личные. Пойдем, нам пора бы уже вернуться к гостям.
- Думаешь, пойдут слухи? - одной из характерных особенностей чародея была невероятная способность возвращаться к приподнятому ровному настроению практически в любых обстоятельствах.
- Слухи, старый охальник, пойдут, если я когда-нибудь все-таки не удержусь и прокляну тебя за все эти шуточки.
- Не успеешь. Один Экзитус - и это я положу тебя в хрустальный гроб.
_______________________
Полночь. Дурмстранг, близ корпуса Дома Ракоци.
Уходящее ввысь небо со звенящими от холода звездами. Золотая лужица прикидывающегося теплым света на крыльце. И, наконец-то, тишина вокруг. Уже было ясно, что вряд ли сегодня случится еще что-то полезное, а от светской трепотни немудрено устать быстрее, чем от любой деятельности.
- Тетушка? Рада тебя видеть! Мы можем поговорить?
«Кажется, сегодня луна в знаке доверительных бесед», - с кривой усмешкой подумала Златанна, поворачиваясь на голос.
- Инга, девонька! - ее голос потеплел. - Конечно, дорогая. Как ты сегодня, после распределения? Сбылись все мечты? - продолжила она с дружеской улыбкой.
Студентка, обращавшаяся к ней, Ингрун Тюр Оксеншерна, была дочерью давнего друга семьи Каройи и Герушки Ольшанской, третьей сестры все тех же Доротеи и Збигнева. Несколько раз, еще маленькой, Инга проводила лето в замке Карей, дружа с младшими венгерскими ведьмами и пользуясь любовью периодически появляющейся тетки. Со своими густыми золотыми волосами, прямой спиной и смелым взглядом, Инга являла собой образец настоящей валькирии - тем более, что это было предопределено самим фактом ее появления на свет. Род Оксеншерна был благословлен с давних времен: первыми всегда рождались мальчики, тем самым сохраняя линию крови неприкосновенной. Когда Герушка носила первенца, все знаки и руны указывали на привычный исход. Как только раздался первый требовательный крик новорожденного младенца, глава клана приветствовал его как наследника и нарек Тюром. Лишь мгновение спустя дверь в комнату роженицы была открыта, и стало известно, что родилась девочка. В северных странах к слову произнесенному и по эту пору относятся щепетильнее, чем где бы то ни было еще. И, раз уж Ингрун была названа наследником клана, судьба ее была определена.
- Я так счастлива, тетя! - Инга говорила негромко, но глаза ее сияли. - Я все-таки попала на Нож! Знаю, ты не одобряешь, но я чувствую, что все правильно. Так, как и дОлжно!
- Вижу. Дорогая, по большому счету, неважно, кто одобрит тебя или не одобрит. Важно, кто поддержит. Конечно, я все еще считаю, что Светоч был бы полезнее для становления твоей личности, но кто оспорит право мага на свободный выбор? Поэтому, я действительно рада твоей удаче, - Златанна ласково погладила племянницу по плечу.
- Спасибо. Мне вправду важно было услышать это, - Инга набрала воздуху в грудь. - И я должна сказать, тетя, о том, что у тебя появился новый племянник. Мы побратались с Аскюром и смешали нашу кровь, - она подняла кое-как перевязанную ладонь с красными пятнами, проступающими сквозь обычные, немагические бинты. - Завтра я хочу представить вас друг другу в новом качестве. Тетя?
Чародейка внимательно осматривала рану, попутно припоминая тот разговор и пытаясь рассчитать последствия…
__________________________
12 февраля 1987 года. Дурмстранг.
Инга дружила с Аскюром Лидергорном из старшей, Белой, ветви этого рода, с самого детства. Поэтому непривычно было видеть, как с некоторых пор она начала краснеть и бледнеть при одном его виде, попутно уверяя, что «это тут вообще не при чем!» Впрочем, это не мешало им, как прежде, постоянно носиться повсюду вдвоем и влезать в какие-то авантюры. А также говорить хором и постоянно совпадать в мыслях.
Но вот объявление, сделанное Ингой незадолго до церемонии выбора ветви, поставило в тупик всех, кто только ее знал. Ни для кого не было секретом, что студентка Оксеншерна видит свою будущность на ветви Светоча. Более того, раз приняв какое-то решение, эта валькирия не отступала от него. Тем более странно выглядела ее новая решимость связать себя с ветвью Ножа.
- Девонька, какого черта ты гробишь себя? - в некоторые моменты жизни Златанна полагала ненужным демонстрировать излишний политес и изящную словесность.
- Я не гроблю! - так и вскинулась племянница. - Я пытаюсь подготовить себя к служению семье. Мне стоять во главе рода! Надо, как говорят Ножи, отсечь все лишнее.
- А сделать это более интеллектуальным способом разве нельзя? Пойми, я не хочу давить, но Нож! Отсечь все лишнее, ха. Вместе с совершенно нелишним, полагаю? - вздернула левую бровь чародейка.
- Что ты имеешь в виду?! Неужели Ножи глупы? Не похоже на то.
- Я имею в виду, что курсы выживания можно проходить и летом, в качестве дополнительного элемента образования. Совершенно необязательно тратить на них весь учебный год, упуская более изящные и точные науки.
- Тетя, пойми, мне дорога только туда. Так надо! И папа одобрил мое решение, - гнула свое белокурая северянка.
- Папа одобрил, - Каройи глубоко вздохнула. - Девонька, твой папа одобрил бы любую хоть сколько-то военизированную затею. Но давай смотреть правде в глаза - во взрослой жизни ты не сможешь бросить управление семьей и пойти служить в аврорат, бегая за злодеями и улюлюкая, как на псовой охоте. Ты старшая, и это не вопрос твоего выбора. Твоя судьба - править, и одних боевых навыков здесь не хватит.
- Хорош тот генерал, который знает, каково быть солдатом! И я не собираюсь в ДОМП! - Инга упрямо выдвинула челюсть.
- Эту гениальную сентенцию ты вынесла не из пламенных ли речей мистрисс Истру? - ядовито поинтересовалась ведьма. - А куда ты собираешься, дорогая?
- Я только один раз говорила с мисстрис Истру. И про это речь не шла! Я хочу быть ритуалистом! Но плох тот глава рода, который не владеет боевой магией и не может сам защитить своих людей! При любой серьезной войне шансы выиграть есть у тех, кто помимо всего, умеет драться.
Златанне все больше хотелось закатить глаза и исполнить фамильную статусную чару.
- Девочка, лучшая война - та, которая не началась за неявкой ослабленного противника.
Но давай будем откровенны. Тебя привлекает на Ноже еще что-то, кроме служения роду в качестве боевой единицы? Мне трудно понять твою внезапную перемену стремлений, поскольку совсем недавно ты явно готовилась к поступлению на благородные ветви Светоча или Иконы. Итак, ты хочешь поведать мне еще что-то, кроме лозунгов?
- Тетя, меня привлекает стать воином, - Инга выпрямилась еще больше обычного. - В первую очередь - духа. Светоч сделает меня Мастером, Икона - Дипломатом.
- Инга, меня волнует больше не то, что ты хочешь на Нож, хотя, конечно, веселого в этом мало. Но ты уже однажды поменяла решение. Как думаешь, может ли случиться так, что ты захочешь снова его изменить, уже поступив на эту ветвь? И не будет ли лучше и интереснее, если ты будешь осваивать стезю Мастера или Дипломата, разумно прилагая усилия к совершенствованию в воинском искусстве в свободное время? Пойми, войны нет. Зато есть масса проблем, которые нужно будет решать, используя хитрость, ум и умение договориться без драки.
- Тетя, дорогая моя любимая тетя, - валькирия ослабила натиск, подойдя к родственнице и доверчиво взяв ее за руку. - Путь у мага - только один. И на Ноже учат быть в том числе хитрыми. Манипуляторы они те еще, если тебе угодно. А что до войны… В начале 20 века тоже все были уверены, что войны не будет. Но пришел Геллерт. Тетя, да пойми же - я уверена, что 1000 раз пожалею об этом решении. Но куда больше я буду жалеть, если от этого решения откажусь.
- О да, манипуляторы. Я отлично знаю, как пытается манипулировать глава Ножа. Если она будет учить вас так, как делает это сама - спаси Господь ваши души, - Златанна скептически фыркнула, сопроводив это глубоким раздраженным вздохом.
- Ладно, Инга. Раз уж ты уперлась, быть по сему. Узнаю породу, в конце концов. Пообещай мне только одно, пожалуйста. Я понимаю, что ты пребываешь в крайней ажитации по поводу своего будущего, но проверяй и критически рассматривай все, что услышишь и увидишь. Ты умеешь, я знаю.
Северянка склонила голову.
- Я услышала твои слова, - она явно задумалась. - Да, я запомню. Спасибо. Но не волнуйся, тетя. У меня есть друзья среди Ножей, настоящих и будущих, - девушка улыбнулась мягко и светло. - Я буду стараться сделать все, чтобы оправдать надежду папы. И честь рода.
- Хорошо бы, чтобы это сделало тебя счастливой, девонька, - ведьма замолчала, устремив пристальный взгляд на племянницу.
- Мое стремление не разочаровать отца полностью соответствует желаниям моего сердца, - деревянно ответила студентка Оксеншерна.
- Дорогая, я не хочу тебя обидеть, - очень мягко произнесла Златанна. - Но поверь мне как мастеру малефиции - за ложь себе мы платим втройне.
______________________________
Наставница Каройи сдержала слово и не стала препятствовать племяннице совершать свой выбор. Хотя, видит бог, когда помнишь кого-то маленьким, смешным и отважным, с тонкими птичьими косточками, поцарапанными коленками и приоткрытым во сне ртом, бывает довольно трудно примириться с тем, что выросшим птичкам пора бы лететь самим по себе. И теперь вот это.
Даже троллю было бы ясны предпосылки, побудившие Ингрун задуматься о теории Служения, которой обучали на ветви Ножа. Тем не менее, вопрос возможного марьяжа между ею и Аскюром фактически не стоял. Оба - наследники своих семей, оба не могут перейти в другой род, оба воспитаны в строгом следовании понятии чести и долга - прежде всего, перед кланом. Но побратимство… это отсекало даже призрачную возможность, что крепнущее между ними чувство когда-нибудь сможет вырасти в нечто большее. И, судя по выражению глаз Инги, она отлично это понимала.
- Тетя… могу я еще кое-что рассказать тебе? В ходе побратимства Аскюр поцеловал меня, - ее лицо было слегка безумным, отчаянным, но твердым в этот момент. - А после я принесла Непреложный обет, согласно которому больше ни один мужчина не поцелует меня по моей доброй воле.
_________________________________
7 марта 1987 года.
Солнечное утро начиналось привычным порядком. Сначала встала Дагмара, которой, как секретарю ректора, надлежало явиться к нему пораньше, с утренним кофе и бумагами. Через сорок минут полуфейри вернулась, принеся с собой кофейный аромат и ковшик - следуя давно заведенному правилу, она всегда варила на три чашки. Первая доставалась господину ректору, ну а две прочие неторопливо распивались ей и подругой в ходе традиционного утреннего обмена новостями и наведения красоты. Златанна как раз сидела на кровати, уже полностью одетая, и пыталась расчесать непослушные волосы, как дверь в комнату резко распахнулась. Дагмара, вышедшая после кофепития в кабинет ректора, ворвалась с совершенно растрепанным видом:
- Златанна, бегом! Краеугольный камень разрушается!
Уже возле дверей Дома Ракоци обеих нагнали Эрих Хаккинен, наставник по некромантии, и Сольвейг Лидергорн, ворлок, обучавший теории планарного призыва. Все четверо пролетели сквозь зимний лес, оскальзываясь на тропе и перепрыгивая через сугробы. Показался утес с черной, будто бы наглухо поглощающей свет, каменной стелой. Рядом не было ни единой живой души, даже птиц.
- Что здесь было? - первой спросила чуть отставшая было Сольвейг. - Хаккинен, видишь что-то?
- Да ни черта, - в сердцах буркнул некромант, рассматривая следы на снегу. - Все утоптано, следов магии тоже как будто нет. Впрочем, точнее сможем сказать, если проведем ритуал.
Присутствующие внезапно спохватились и подозрительно взглянули друг на друга.
«Какого черта тут вообще делают Хаккинен и Лидергорн?!» - пронеслось в голове у малефика. Судя по выражению лица Сольвейг, ее обуревали схожие мысли с соответствующей заменой действующих лиц. Мэтр, как обычно, имел совершенно непроницаемый вид, а Ольшанска разумно отступила подальше.
- Вас тоже всполошили гридни? - нарушил кто-то повисшее молчание.
Златанна хищно повернула голову в сторону Дагмары:
- Ну? И кто тебе сообщил потрясающую новость?
- Не смотри на меня так! Да, меня нашли гридни, они и сообщили, что, кажется, работа камня нарушена. И еще, что из него что-то выпало.
- Что-то или кто-то? - едва ли не хором выпалили прочие.
- Какая-то ученица. Я ее не знаю, мы ведь сразу побежали сюда.
- Ладно, теперь нам здесь делать точно нечего, - наставница по малефициям повернулась к артефакту спиной. - Мэтр Хаккинен, как скоро вы сможете рассчитать ритуал и что-либо разузнать?
- Посмотрим. Прежде, чем что-то считать, нам, коллеги, нужно бы посмотреть на эту выпавшую ученицу. Пойдемте скорее.
Сорока минутами позже, комнаты гридней.
- Ну как? - Дагмара снова куда-то отлучалась и не видела допроса выпавшей из камня девушки.
- Никак, - пожала плечами Златанна. - Она все время тряслась и бормотала, что чего-то боится. Я наложила на нее империо и попробовала вытянуть хоть что-то вразумительное, но девица только твердила о темноте и страхе. На все прочие вопросы - сплошное «не помню, не знаю». Никакой полезной информации. Возможно, больше повезет Сольвейг с ее легилименцией, но я бы на это не поставила. Либо это обливэйт ультимного порядка, либо что-то схожее по действию. В любом случае, нам здесь больше нечего делать. Пойдем, прикинем кое-что…
_____________________________
Во дворе школы совершенно неожиданно обнаружился рыдающий Виноград, столпившийся практически в полном составе перед крыльцом. Наставнице пришлось дважды спросить, что случилось, прежде чем одна из старшекурсниц, Эльже, трясущейся рукой протянула ей распечатанное письмо.
- Мистрисс Ракоци написалааа наааам, - сбивчиво заговорили студентки. - Она… она…. - внятная речь сменилась всхлипываниями.
Златанна наскоро пробежала глазами пляшущие строчки. Николетт писала, что состояние ее заметно ухудшилось. Колдомедики предложили погрузить ее в стазис на неопределенное время, а это означало, что покинутые ученицы будут лишены даже возможности переписываться с больной наставницей. И это помимо того, что срок их существования под управлением исполняющей обязанности декана явно удлинялся, растворяясь в смутной неопределенности.
«Хорошие вести ходят поодиночке, а плохие - летают стаями», - мрачно подумала ведьма, возвращая сложенный листок. - «Тем не менее, этот романс «Упоение болью» пора заканчивать».
- Девочки, вот что я вам скажу, - негромко, но жестко произнесла наставница. - То, что случилось - страшное несчастье, и я вполне понимаю ваше горе. Тем не менее, демонстрировать его так открыто и громко - не только признак дурных манер, но и нарушение дисциплины, которое ослабляет прежде всего вас самих. Конечно, я не стану запрещать вам плакать, потому что горе, не нашедшее выхода в слезах, разрушает душу. Но настоятельно попрошу ограничиться в его проявлении, во-первых, комнатами ветви, и, во-вторых, временем до обеда. А теперь соберитесь, поддержите одна другую за руки, если нужно, и идите на занятия.
Грустно шмыгая носами, студентки закивали и печальной стайкой начали удаляться в сторону учебного корпуса. Златанна повернулась к Дагмаре, с явным интересом наблюдавшей эту сцену.
- Знаешь, дорогая, что-то мне подсказывает, будто нам есть резон уединиться в беседке и, как минимум, предаться пороку воскурения.
- Достался же тебе подарочек, - цинично усмехнулась подруга. - Но да, что-то после такого заряда бодрости с утра пора бы взять небольшую паузу.
Вскоре к ведьмам подошли двое гридней - одноглазый Кругар и хитроватый Йозес.
- Так это вы сообщили о неполадках в работе камня? - обратилась к ним Каройи.
- Да, мистрисс, - Кругар понизил голос. - Есть еще кое-что… Кажется, на его работу влияет какой-то сторонний артефакт, дестабилизируя потоки энергии.
- Час от часу не легче. Откуда столь внезапная информация? - у обеих наставниц были свои причины не доверять гридням.
- Знаем, - проникновенно глядя честными глазами, вступил в беседу Йозес. - Чувствуем. Опять же студентка вон из Камня вывалилась раньше времени, показательно, нет?
- Да, - поддержал его одноглазый. - Это означает, что, либо внутри, в ритуале что-то сбилось, либо нечто воздействует на камень снаружи.
Следовало признать, определенная логика в этом просматривалась. Краеугольный камень, созданный в 1980 году усилиями тогдашнего ректора Альфреда Соулесса, на замену разрушенной Мельнице Дурмстранга, представлял собой воплощение магической силы школы и ее земли. Сам Соулесс и дюжина его учеников оказались заперты в камне, и только раз в год, каждого 9 марта, кто-то один (кроме ведущего ритуала - то есть, самого ректора) мог выйти наружу, с тем, чтобы его сменил свежий ученик. Повлиять на артефакт такой силы снаружи было весьма проблематично. Но все же, возможно. И исход подобного влияния было бы весьма затруднительно предсказать.
Что же касалось гридней, и их «ощущений», то, несмотря на все недоверие, следовало признать за ними определенного рода связь с камнем. Это совершенно не означало, что сейчас оба говорят правду, но, тем не менее, проверить все-таки стоило.
- Есть какие-то соображений по поводу внешнего вида и расположения возможного дестабилизирующего артефакта? - Златанна проигнорировала живую мимику Йозеса и выжидательно взглянула на Кругара.
- Не-а. Мы ощущаем только некое воздействие.
- Думаешь, это может быть Чернобыльский?... - прошептала Дагмара.
- Не уверена. Возможно.
- И что мы будем делать в таком случае? - секретарь явно планировала впасть в недолговременную, но все же панику.
- Погоди, сначала надо удостовериться, что тут вообще есть какой-то артефакт. Затем найти его, и уж потом решать, что делать с этой информацией, - чародейка явно что-то прикидывала. - В частности, как раз обнаружить его сейчас и попробуем. У кого-нибудь найдется кусочек горного хрусталя?
Кругар похлопал себя по карманам.
- Эх, в комнате забыл, кажется. Ритуал проводить собрались, никак, мистрисс?
- Не по моей части. А вот обряд поиска совершить, чувствую, самое время. Кругар, принеси хрусталь в беседку, пожалуйста. А я пока схожу за остальными компонентами.
- Ну а я, раз такое дело, посторожу, пока вы там колдуете, - завершил беседу Йозес.
Обряд поиска, или «глаза Колдингс», как его еще называли по имени ведьмы-автора, был несложен в подготовке, но отнимал значительное количество сил. Провести его мог только малефик ультимного уровня, да и то не более одного, край - двух раз за сутки (в последнем случае, ценой полного истощения сил). Как правило, его использовали, чтобы найти материальные составляющие порчи и проклятий, но и в поисках не-проклятых вещей или людей обряд действовал исправно.
Златанна как раз произвела все необходимые действия, произнесла литанию и, пристально глядя в центр небольшой хрустальной друзы сквозь толщу воды, ощутила, как вокруг неторопливо смыкается темнота. Видение искажало наблюдаемое пространство, но все же не настолько, чтобы нельзя было узнать знакомый коридор. Дверь… еще дверь… Третья и четвертая двери распахнулись, и злое, пульсирующее сияние залило все вокруг. Сквозь него отдаленно пробивался чей-то долгий, болезненный вопль. А потом ведьму вышвырнуло обратно в свое тело, и сквозь обжигающую резь в ослепших глазах она успела понять, что крик принадлежал ей самой.
__________________________
Обморок продлился, судя по всему, недолго. Спину неприятно холодила, даже сквозь шубу, мерзлая земля. Рядом раздавались встревоженные голоса и чье-то сосредоточенное сопение.
- Мистрисс, вы как?
- Паршиво, - ведьме помогли подняться и присесть на скамью. - Раньше я не сталкивалась с таким эффектом, хотя он и был описан в ряде книг. Артефакт работает нестабильно, и явно недолюбливает чужих глаз, - она потерла свои, все еще болящие и видящие только черноту.
- Что ж теперь, вы насовсем ослепли?
- Не думаю. Но с этим разберемся позже. Сколько я тут пролежала? Дайте руку, надо скорее дойти до нужного места. Потом отведете меня в колдомедицинское крыло, но сначала возьмем и изучим эту дрянь. Я расскажу дорогу.
Несмотря на то, что весь путь занял около 10 минут, на месте, которое запомнила Златанна, было обескураживающее пусто. Никаких признаков артефакта. Ведьма прислонилась к стене и злобно выругалась по-немецки. Затем, подумав, еще и по-венгерски. Ритуал познания проводить было бессмысленно, он не указал бы, куда и кто переместил артефакт, а на еще один обряд поиска у малефика не было ни сил, не желания. Собравшись в круг, гридни и наставники чесали в затылках. Выход нашел изворотливый Йозес.
- А что, давайте-ка пригоним сюда какого-нибудь из студентов-анимагов, да и заставим понюхать, чем дело пахнет. Там, глядишь, и приведет к злодею.
- Отличная мысль, между прочим, - Златанна наконец отлепилась от стены. - Тогда вы и займетесь, а на обеде пусть покажет нам, кого учуял. Я же чувствую необходимость нанести срочный визит колдомедикам.
______________________