О детях
Дети у меня - просто чудо. Потому что их могло вообще не случиться. А они родились.
Как сказала мне гинеколог, с моим диагнозом (эндометриоз) не беременеют и не рожают.
Старшему 3 г . Он знает все буквы, отлично рисует, считает, запоминает стихи, поет песни. Наверное, это неудивительно, наверное многие дети могут это. И не только это. Но для меня это - большая радость, гордость, потому что это результат моего с ним труда. Когда у тебя трое малышей, практически тройня, и ты одна с ними целый день, как белка в колесе, скачешь и скачешь, и каждый день - день сурка, и некогда сходить пописать в туалет, и одна мечта - поспать до обеда, а иногда вообще просто поспать... И вот, проходит три года и вдруг ты начинаешь выныривать на поверхность и ты видишь: он вырос, он-умница! Это и есть счастье...
Дочурка моя зайка. Болтушка, обезьянка, плакса-вакса-гуталин. Нет слов.
Младший сынок. Это моя боль. Я не могу писать об этом без слез. Тогда, во время родов, у него произошло кровоизлияние в мозг. Шесть дней он лежал в реанимации, на искуственной вентиляции легких. Не дышал, вообще никто не мог сказать, выживет он или нет. Как только меня выпустили из реанимации, пошла к нему (благо, в детскую реанимацию пускали). Врач провела меня в комнату, где было много всяких приборов и на специальных столиках лежали детки. Я увидела распятого спящего тощенького маленького мальчика опутанного трубками, у него были фиолетовые ножки, работал аппарат искуственного дыхания...
Это был мой ребенок!!! Каждый день я оставляла спящую дочурку в палате,бежала к нему, на другой этаж, разговаривала, звала, гладила крохотные ручки и ножки, вглядывалась в мониторы пищащих приборов - слышит ли он, реагирует?Несколько раз в день сцеживала молоко и приносила в реанимацию, сначала по 10 мл, потом по 20 мл.. Потом мне сказали, что он начал дышать самостоятельно. Только тогда я расплакалась. От счастья. Когда мне отдали его, я боялась взять его в руки, боялась навредить. Он был, как тряпочка, голова болталась, конечности висели. Кости черепа сходились, поэтому голова была какая-то многоугольная, как у инопланетянина. Ребра расходились веером, живот был впалый. В общем, жертва Освенцима...Раньше я всегда думала почему у статуи Будды такие странные глаза. Оказывается, такие глаза и у новорожденных тяжелых деток, они наверное в нирване. Он беззвучно плакал, как безголосый котенок, к тому же не мог самостоятельно сосать грудь, и я кормила его через зонд , который ежедневно меняли медсестры. Наливала в шприц без поршня молоко, вставляла шприц в зонд, хлопала по нему рукой и молоко уходило в желудок...При этом надо было не забывать и о новорожденной дочке - двойняшке. Хотя она-то как раз и не давала о себе забыть, орала на всю палату. А сын был тихий и незаметный. У обоих была пневмония, желтуха, неврология... Через несколько дней сыночек смог сосать грудь сам. Радости не было конца. Врачи сказали, что последствия кровоизлияния можно вылечить. Я не думала и не спрашивала тогда, какие это последствия, сколько времени уйдет на это лечение, я не представляла себе, что на это может уйти вся жизнь. Да это было и не важно, я бы никогда не оставила своего ребенка чужим людям.
Как сказала мне гинеколог, с моим диагнозом (эндометриоз) не беременеют и не рожают.
Старшему 3 г . Он знает все буквы, отлично рисует, считает, запоминает стихи, поет песни. Наверное, это неудивительно, наверное многие дети могут это. И не только это. Но для меня это - большая радость, гордость, потому что это результат моего с ним труда. Когда у тебя трое малышей, практически тройня, и ты одна с ними целый день, как белка в колесе, скачешь и скачешь, и каждый день - день сурка, и некогда сходить пописать в туалет, и одна мечта - поспать до обеда, а иногда вообще просто поспать... И вот, проходит три года и вдруг ты начинаешь выныривать на поверхность и ты видишь: он вырос, он-умница! Это и есть счастье...
Дочурка моя зайка. Болтушка, обезьянка, плакса-вакса-гуталин. Нет слов.
Младший сынок. Это моя боль. Я не могу писать об этом без слез. Тогда, во время родов, у него произошло кровоизлияние в мозг. Шесть дней он лежал в реанимации, на искуственной вентиляции легких. Не дышал, вообще никто не мог сказать, выживет он или нет. Как только меня выпустили из реанимации, пошла к нему (благо, в детскую реанимацию пускали). Врач провела меня в комнату, где было много всяких приборов и на специальных столиках лежали детки. Я увидела распятого спящего тощенького маленького мальчика опутанного трубками, у него были фиолетовые ножки, работал аппарат искуственного дыхания...
Это был мой ребенок!!! Каждый день я оставляла спящую дочурку в палате,бежала к нему, на другой этаж, разговаривала, звала, гладила крохотные ручки и ножки, вглядывалась в мониторы пищащих приборов - слышит ли он, реагирует?Несколько раз в день сцеживала молоко и приносила в реанимацию, сначала по 10 мл, потом по 20 мл.. Потом мне сказали, что он начал дышать самостоятельно. Только тогда я расплакалась. От счастья. Когда мне отдали его, я боялась взять его в руки, боялась навредить. Он был, как тряпочка, голова болталась, конечности висели. Кости черепа сходились, поэтому голова была какая-то многоугольная, как у инопланетянина. Ребра расходились веером, живот был впалый. В общем, жертва Освенцима...Раньше я всегда думала почему у статуи Будды такие странные глаза. Оказывается, такие глаза и у новорожденных тяжелых деток, они наверное в нирване. Он беззвучно плакал, как безголосый котенок, к тому же не мог самостоятельно сосать грудь, и я кормила его через зонд , который ежедневно меняли медсестры. Наливала в шприц без поршня молоко, вставляла шприц в зонд, хлопала по нему рукой и молоко уходило в желудок...При этом надо было не забывать и о новорожденной дочке - двойняшке. Хотя она-то как раз и не давала о себе забыть, орала на всю палату. А сын был тихий и незаметный. У обоих была пневмония, желтуха, неврология... Через несколько дней сыночек смог сосать грудь сам. Радости не было конца. Врачи сказали, что последствия кровоизлияния можно вылечить. Я не думала и не спрашивала тогда, какие это последствия, сколько времени уйдет на это лечение, я не представляла себе, что на это может уйти вся жизнь. Да это было и не важно, я бы никогда не оставила своего ребенка чужим людям.