(no subject)
Подлость она и есть подлость. Как и скотство. Каким бы величием и гениальностью не награждали потомки того, кто их себе позволил.
Вот вам несколько эпизодов из жизни. Кого? Скажу позже.
Добиваться взаимности в своей страсти к жене друга? Совратить девушку из религиозной семьи и бросить ее в ситуации тяжелейших душевных мук. Утешиться от неразделенной любви к жене друга связью с другой женщиной, но жениться на другой. Будучи уже в зрелых летах, пуститься в загул. В ходе этого загула, не удовлетворившись просто доступными женщинами, положить глаз на невесту товарища. И бросить ее сразу же, после того, как невеста уходит от своего жениха и свадьба расстраивается. Причем уйти от девушки не в силу чувств (остыших или обретенных к кому то еще), а опять просто в загул.
Уже убеленным сединой добиваться взаимности от 18-летней девушки и считать отказ принять такие отношения от родных девушки, и от своих детей, как акт чуть ли не предательства.
Описать все эти похождения в своем творчестве и поднять героев, наделенных этим пороком слабости на одно место чуть ли не уровня образа для подражания.
Вы думаете, я пишу о Набокове? Нет. Это очень крупными масками история отношения со слабым полом великого Гете!
Мы сейчас готовимся к собранию Клуба ЛИК СВАО на тему «Фауста». Очень внимательно прочитав само произведения Гете и критические статьи о нем, я был поражен тому, что критики и поклонники немецкого гения на ясном глазу оправдывают поступки Фауста по отношению к соблазненной им Гретхен «великим гуманизмом». Мол, не может мятущаяся душа, обращенная к коренным вопросам мироздания довольствоваться мещанским семейным благополучием. А судьба девушки - это лекарство для восстановления сил в этом поиске смысла бытия.
Мечников И.И., в своей статье посвященной Гете и «Фаусту», в книге, где он исследует «Этюды оптимизма» вообще считает, что эротоманство Гете - это движущий момент его гения. А описанный в истории Фауста и Маргариты автобиографичный сюжет - классический пример того, как природа человека (животная страсть) сама подсказывает ему выход из мировоззренческого тупика.
Простите, но от всего этого смердит за версту. Подлость она и есть подлость, каким бы величием и гениальностью не награждали потомки того, кто ее себе позволил.
О самом «Фаусте» мы поговорим позже, когда, как обычно, выложим свои соображения после обсуждения на ЛИКе. Пока же я хотел просто еще раз поднять вопрос о совместимости морали и эстетики. Вернее об их нераздельности, если мы хотим говорить о гармоничности понятия Человек. Может поэтому в «Фаусте» ее герой (вместе с автором) так хочет выйти за пределы этого понятия и облечься в сверхчеловека?