КРАСНОЕ ВИНО АТЛАНТИДЫ. Часть Третья.
Поутру оба Серёги сидели не то, чтобы грустные, а какие-то виноватые. Вчера метались по кокпиту с кальмарчиками, воблерами, лесками и поводками. Два раза доставали из рундука здоровущий багор и, чертыхаясь, пробовали пальцами, насколько он острый.
- Вы на кита ночью идёте? - спросил я, глядя на размеры багра.
- Отстань! - раздражённо бросил мелкий. - Начинается настоящий троллинг. К утру будет марлин, тунец или я не знаю что!
- Вот именно, что «не знаю что». Троллинг у них! - сказал я. - Вы только меня троллить умеете за то, что я сплю всю дорогу.
И вот теперь оба сидели без марлина и друг на друга старались не смотреть.
- Так что было-то? - спросил я.
Мелкий махнул рукой, а старший выдавил:
- Челюсть поймали...
- Какую еще челюсть?! - не понял я. Чего-чего, а челюстей при мне еще никто не ловил.
- От рыбы челюсть. Маленькую. Вот такую.
Старший Серега раздвинул большой и указательный пальцы сантиметра на два, а мелкий добавил:
- Мы её выкинули потом...
- Сволочи вы, вот что! - с чувством сказал я. - Рыбка! Маленькая! Пожилая, блин! Положила перед сном челюсть в океан, а вы!... Где она её теперь искать будет?!
- Самим стыдно, - признались Серёги. - И с рыбкой некрасиво вышло и идём не пойми куда.
...Ночью, оставив за кормой сначала Мадейру, а потом и огни Порту-Санту, Vino Tinto вышла на океанскую волну.
- Куда курс прокладывать? - спросил у капитана Серёга Номер Один.
- Сейчас скажу, - бодро ответил Андрюха и зачем-то полез в каюту.
Я посмотрел на chart-plotter: пока мы шли примерно на Faro, то есть чуть севернее Гибралтара.
- А можешь на пять градусов правее взять? - раздался из каюты голос Андрея.
Серёга пять раз нажал кнопку с надписью «+1».
- А еще на десять? - всё так же спросил капитан.
Серёга вздохнул и нажал кнопку «+10».
- А ещё на пять? - раздалось из каюты.
- Чё он делает? - спросил я Серёгу, глядя на экран. - Мы уже ниже Касабланки идём!
- И ещё двенадцать! - снова сказал капитан. - Во, класс! Так держать!
- Андрюх! - спросил я через иллюминатор. - Чего тебе там из каюты видно? Мы с таким курсом в Гвинею приедем. Чего ты вообще вниз полез?
- А того и полез, - удовлетворенно сказал Андрюха, - того и полез, что мне тут сейчас спать. Я лёжа курс выбирал, чтоб не сильно болтало. А вы идите куда хотите.
- Во дела! - сказал я, не зная как реагировать на такое навигаторское решение.
- Да по фиг! - меланхолично отозвался старший Серёга. - Сейчас - на Гвинею, с утра - на Исландию: глядишь, как-нибудь на Гибралтар и вырулим...
***
…Начинался новый день в Океане. Команда потихоньку просыпалась. Внизу зашуршал Толик.
- Дай мне виски, - попросил я.
Толик сунул наверх бутылку и пластиковые стаканы. Мы с Серёгами хлопнули по пятьдесят и они заметно повеселели. Толик на моё предложение присоединиться, отрицательно повёл рукой:
- Не хочу. Тем более, с утра. Что я, алкоголик, что ли? Я офицер, всё-таки. И Андрей тоже не пьёт с утра. Он еще и курить бросил, заметили? Вот что значит человек присяги: сказал - как отрезал. Учитесь!
- Не хочешь - не пей, - пожал плечами мелкий. - А я выпью. Нам всё равно через десять минут сменяться...
- Ну и сменяйтесь, - зевнул Толик. - А вы кому вахту сдаёте?
- Вам. Тебе и Филу.
- Как нам?! - подпрыгнул Толик. - Так чё ж вы молчали, заразы?!
Он заметался по кокпиту. Потом сиганул вниз и через пять секунд уже сердито совал мне оттуда яблоки и апельсины.
- Бери скорей! - сердился он. - Сало куда-то делось, эх!
Наконец, снова выскочив наверх и плюхнувшись на рундук, Толик одной рукой вытер пот, а другой ткнул в меня стаканом:
- Наливай быстро!
- Так утро же...
- Наливай, сказал!
- А то шо офицер...
- Наливай, говорю! Офицер - не человек, что ли?
Я разлил виски и мы вчетвером выпили. Серёга потыкал кнопки пилота, лодка привелась к ветру.
- Через сколько наша вахта? - спросил Толик.
- Две минуты и заступаете, - сверился по часам Серёга.
- Чего ж ты сидишь, как пень?! - набросился на меня Толик. - Где стаканы? Наливай живо!
- С чего это тебя вдруг пробило-то? - возмутился я, наливая.
Мы снова выпили, Толик решительно сунул стакан в стол, отгрыз яблоко и обвёл всех суровым взглядом подводника. Серёга встал из-за штурвала и начал расстёгивать спасжилет.
- Наше время? - спросил я.
Серёга кивнул.
- Курс! - неожиданно рявкнул с рундука Толик.
- Сейчас шестьдесят, - удивленно повернул к нему голову Серёга. - А что?
- Ветер! - так же рявкнул Толик.
Глаза у него были полуприкрыты, лицо непроницаемо и серьёзно.
- Ветер - зюйд-вест, 16 узлов.
- Вахту принял! - сквозь зубы процедил Толик. - Фил! Доложить обстановку в Океане!
- Взбесился, что ли? - спросил я. - Ты чё разгавкался тут на всех? То ему курс, то ему ветер. Выпей лучше!
Толик поднял веки и отчетливо прорычал:
- На вахте не пьют! На вахте пить запрещено! И я ни-кому-не-позволю!
Он потряс пальцем у меня перед носом.
- Глянь-ка! - догадался Серёга. - Так вот он почему всех на уши поставил: ему главное было успеть накатить до вахты!
- На вахте не пить! - клюнул носом Толик. - На вахте пить - не это... не как его... ну, в общем...
В проёме люка показался выспавшийся человек присяги.
- Пьёте? - с укоризной оценил он обстановку. - Ну, налейте уже и мне.
Выпив, хозяин слова с удовольствием закурил и, осмотрев Океан, радостно сказал:
- Говорили, в Гвинею какую-то едем, а я смотрю - нету никакой Гвинеи. Вообще ничего нету.
- У вас в Питере все такие мореходы? - съязвил я.
Разговор о Питере и Москве начался ещё на берегу. Тем более, что команда почти сплошь оказалась питерской. А я этот город терпеть не могу. Они там, на мой взгляд, все каким-то дустом присыпаны. Ходят медленно, думают долго. Светофор может десять минут гореть и никто его не поломает. Про пиво у меня на Невском официант однажды удивлённо спросил: «А чё ж вы не сказали, что вам холодное надо?!»
Раздолбайская эклектика Москвы мне милей и ближе всех этих вымороченных линий и тоскливого облезлого классицизма. С чего они называют себя Северной Венецией? - это ж просто разбомбленный Милан в лучшем случае. Даже не говоря о климате!
Пробовали они мне свою музыку ставить. Ну, это совсем беда! - то какой-то океанолог что-то зудел про атлантов и небо, а то лысый доктор полчаса ныл про ковёр из жёлтых листьев и про «убегал в кусты». Откуда там кусты? Да ну на фиг! - как в своё время сказал о питерских композиторах один человек - «сумбур вместо музыки». Лучше и не придумаешь.
То ли дело - московские музыканты! Beatles, Deep Purple, Pink Floyd! Вот это я понимаю...
И еще они там у себя, в Питере, на этих своих чумных болотах, ворюг выращивают. Как бы сказал Влад - «эндэмиков на гидропонике». Вырастят и потом нам же в Кремль и отправляют.
У них и пробная-то партия паскудной была - картавый этот с друганами своими долбанутыми (Дзержинский, Менжинский, Троцкий...).
Ну, а то, что нам последнее время присылают - вообще никуда: мелкие какие-то, неликвидные, но цепкие, собаки, этого не отнимешь! И, кстати, я заметил, не особо-то они их сейчас и готовят. Разучились. Так... каблуки дополнительные набьют и, считай, готово. А нам потом всей страной мучайся с ними!
Однако, Андрюха со мной был не согласен и всё время пытался подсунуть какую-то ерунду: то шпиль, то столб их какой-то местный, то мосты эти придурочные, то вообще Эрмитаж. Да был я в том Эрмитаже, тоже мне музей, килограмма помидоров не купишь! Ни о чём, короче. А картины, кстати, вообще все старые оказались, смотреть не на что.
Потом про памятники заговорили. Там у них этот стоит, ну, который на коне... Так, ёлы-палы! - у нас Гагарин в три раза больше! Андрюха ещё что-то плёл про то, что этот кавалерист, как наводнение, так по всему городу носится. И, вроде б, даже в книгах про это писали. Удивил, называется! У нас вон Гагарин по ночам руки поднимает и пинает мячик, который внизу лежит. И никаких наводнений, если, конечно, дождя нету.
Правда, потом я вспомнил, что там еще один памятник недавно нарисовался. Казаки поставили. Заметим! - питерские казаки! (Вы слышали о такой исторической общности, как питерские казаки?.. Ну, это то же самое, что, допустим, норильские негры или герцог Брянской области). И что мне с тех гайдамаков?
В общем, ни до чего мы не договорились, но Москву я отстоял - «Москва ж за нами», не Питер!
Другое дело, что в разгар пылкой беседы, слетел автопилот и Vino Tinto крутанулась вокруг собственной оси. Оно б, может, и ничего, если б не всё те же дурацкие лески, так и болтавшиеся за кормой. Почуяв, что снасти намотались на гребной вал, капитан велел разбудить нашего придворного дайвера.
Влад уже несколько раз порывался погрузиться. Его останавливал только вид того крюка, с которым Серёги собирались начать свой китобойный промысел. Мы заявили Владу, что если он ещё раз без спросу сыграет в игру «человек за бортом», то ловить мы его будем тем самым крюком.
Влад понял, но всю свою снарягу держал наготове. Время от времени он то надевал гидрокостюм, то стаскивал его, как бы говоря: «Ещё не время? Не? Не надо пока? А сейчас, может?»
- Не нравится мне этот его стриптиз, - каждый раз раздражался Андрюха. - Он что себе думает? Что однажды стянет с себя эту лягушачью кожу и станет принцессочкой?
Влад на всё только улыбался и ласково моргал. Мне вообще показалось, что ему больше нравилось надевать лягушкину шкуру, чем снимать её. Наверное, он ждал, что однажды что-то щёлкнет, он превратится в тритона и навсегда нас покинет, ухнув в волны.
Размотав под водой с вала леску, Влад вылез обратно счастливый. Да это и понятно. Вот, представим, был бы у нас на борту.... ну, не знаю! - космонавт. И вот на хрен нам космонавт? Или хоть бы шахтёр. Зачем нам шахтёр? Кокс мы б на Тенерифе и без него б купили. А свой дайвер, оказывается, - великое дело.
Между нами, мы потом ещё два раза лески винтом цепляли, так что без Влада обойтись было б сложно. А станет ли он от своих ныряний принцессой или тритоном - то его, Владово, дело. Я не вмешиваюсь.
...Пока Влад нырял, старший Серёга проснулся и захотел жрать. Я, спустившись в салон, обнаружил его в раздумьях. Перед Серёгой лежала целая нога, из которой люди добывают хамон и - отдельно - колбаса. Сам Серёга ковырял возле уха ножом.
- Уши тоже вкусно, - на всякий случай заметил я. - Особенно с пивом...
- Да не, - задумчиво протянул Серёга, - я вот думаю, что мне резать: хамон или колбасу?
- Колбасу быстрее, - сказал я.
- Понятно, что быстрее, - Серёга снова покрутил ножиком у уха. - Но я после Мадейры стою вот тут и размышляю - а нет ли в колбасе тех самых молдавских гнид? Для вкуса? Ты как думаешь?
- Режь ногу, Серый, - решительно сказал я. - Обойдёмся без колбасы. Не хватало ещё нам всем от ихних кактусов перхотью заразиться...
Мы решали что лучше резать, когда из кокпита нас позвали. Пересекающимся с Vino Tinto встречным курсом под французским кормовым триколором шёл фрегат. Ну, или не фрегат - это у специалистов надо спрашивать. Одним словом, парусник XVIII или начала XIX века.
...Честно говоря, я не знаю что это такое, но со мной так уже бывало несколько раз: Океан, твоя лодка, никого вокруг больше нет и вдруг возникает корабль, которого в наши дни просто не может быть. И ты не понимаешь, где ты: в своём времени или уже перенёсся. В этот момент нежданной льдышкой пролетает короткая мысль - The Flying Dutchman не легенда. Он существует и ты должен быть готов к встрече с ним. Делать ничего не надо, просто помни о нём, ну, и веди себя как человек.
...Фрегат ушёл, никак не отреагировав на наше присутствие. Не меняя курса, не подавая сигналов, он растаял в дымке, а я вспомнил слова, сказанные Людовиком XVI на эшафоте: «Нет ли вестей от Лаперуза?» А вдруг Vino Tinto тоже попала в петлю времени и мы сейчас увидели «Буссоль» капитана Жана-Франсуа Гало де Ла Перуза, спешившего к своему королю? Откуда мне знать?..
Лишь киты, выбросившие фонтаны слева от нас, а потом вынырнувшие по правому борту и сразу же растворившиеся в глубинах Океана, выдернули экипаж лодки из мыслей о странностях встреч на бесконечных морских дорогах.
...На третий день пути с экипажем начали происходить подозрительные изменения. Влад повадился мазаться каким-то кремом и всё чаще заговаривал о том, какие замечательные в Таиланде спа-салоны. Это было относительно терпимо, потому что как раз подошли ливни и мы с тех ливней имели совершенно замечательную спа-яхту. Промокло всё. Промок даже мой чемодан и, когда вышло солнце, вещи пришлось сушить наверху, отчего Vino Tinto из нормальной лодки сразу превратилась в цыганскую арбу.
Глядя на то, как умащается кремом Влад, мелкий Серёга вообще открыл в кокпите дамский кабинет и обложил себе морду огурцами. Если ж огурец с морды сдувало ветром, то Серёга, как пёс, успевал ухватить его на лету зубами и сразу сжирал. Мне это совсем не понравилось.
А тут подоспел день рождения капитана и мелкий томным голосом сообщил, что «на весь крещёный мир закачу-ка я тут пир», после чего, схрумкав с себя последние огурцы, отправился на камбуз печь торт. И ведь испёк, демон!
У меня старомодное воспитание. Поэтому, глядя на все эти нехорошие новшества, я предупредил, что теперь закрываю свою каюту на замок и что б ни Влад с кремом, ни мелкий со своими косметическими овощами даже и не думали ко мне ломиться: буду из-за двери кидаться тяжёлым.
***
...27 апреля 2015 года мы вошли в Гибралтар. Африканский берег показался еще ночью, а днём мы пересекли TSS (Traffic Separation System) знаменитого пролива, прижавшись к побережью Европы. Вообще, я думал, что будет сложнее, что танкеры, балкеры и другие контейнеровозы нам тут совсем жизни не дадут и нервными гудками замучают. А получилось просто - шмыгнули по корме у какого-то MAERSK'a и через три-четыре часа ошвартовались.
Есть свой драйв в том, чтобы после нескольких дней, проведённых на океанской волне, выйти, наконец, на твёрдую землю. Мы и вышли: Мелкий, Старший, Андрюха, Толик и Влад.
Перед этим в марине запустили Влада под лодку и он там отмотал ещё метров двадцать лески с гребного вала. Пока Влад пускал пузыри то с одного, то с другого борта, мелкий паковал свои вещи.
- Вот же чёрт! - сказал он озадаченно. - Как бы мои бутылки с мадейрой не побились...
- А сколько их? - спросил я.
- Четыре.
- Дай покажу, что делать, - предложил я и, пока Серёга не успел ничего сообразить, быстро открыл одну бутылку.
- Теперь остальные три точно не побьются, - заверил мелкого Серёга Номер Один.
- Правильно, разливай быстрей! - поддержал Толик и на всякий случай спросил, - мы ж не на вахте сейчас?
- Надо Влада подождать, а то некрасиво получается, - сказал капитан.
- Влад! - традиционно заорал экипаж, но, как всегда, было поздно.
Влада нигде не было. Поискав его сначала под лодкой, а потом и на лодке, мы нашли только мокрую лягушачью кожу, висевшую на леере.
- Наверно, превратился таки в принцессу, - решил я. - А раз так, то, может, мы и его мадейру допьём? Принцессы ж не пьют?
- Насколько я знаю, принцессы от своей шкуры обычно далеко не отходят, - сказал Андрюха. - Тут он где-то. Сейчас сходим в душ и поищем его.
Мы допили вино и отправились мыться.
- Я ж говорил! - Андрюха показал на Влада, который в одних трусах сидел на лавочке, там где начинался город.
Влад щурился на солнышко и ничего вокруг себя не замечал.
- Хорошо! - ни к кому не обращаясь, сказал он.
И в этот момент всем стало как-то отчётливо ясно, что действительно хорошо. Мы прошли Океан, у нас всё нормально, мы правильно и вовремя вышли на точку, а сейчас смоем с себя соль и отправимся ужинать на английскую территорию. Хорошо!
...После душа, перебравшись через необычную взлётную полосу, которая тут пересекается с обычной автомобильной дорогой, экипаж засел в одном из ресторанчиков на центральной площади Гибралтара и капитан, прежде чем мы успели сделать по первому глотку виски, совершенно неожиданно для всех наградил каждого значком «За Дальний Поход».
Помните у Гришковца - «Одного матроса звали Коля, а у второго были кривые ноги и на груди значок «За Дальний Поход»?
Получив награду, я тут же внимательно посмотрел на собственные ноги. Не могу похвастаться, что они у меня изначально очень стройные, но, с другой стороны, нельзя было сказать, что за последние 900 миль они так уж окривели. Нормально, в общем. В пределах общечеловеческих допусков.
...А что до значка, то я считаю, это была замечательная идея! Ну, ни фига себе! - Два Человека с лимонами, плюс двое рыбных стоматологов, которые по ночам у мойвы вставные челюсти тырят, Влад в лягушачьей шкуре с осколками стаканов на голове, навигация, основанная не на том, что говорят GPS-светила, а на том, куда б это нам так поплыть, чтоб меньше качало - всё это не шутки! Это как раз и называется «Дальний Поход». Тут, знаете, и за десять миль не грех ордена выдавать!
И вообще, у нас в стране сейчас с наградами как-то не очень. Ну, возьмём, скажем Шойгу, Сергея нашего, не будем вилять, Кожугетовича. Выехал министр на парад, а на нём медаль «200 лет вооружённым силам». Вот это что такое? Это неправильно, я думаю. Во-первых, Сергей, не побоюсь этого слова, Кожугетович мужчина хоть и опытный, но на 200 лет точно не тянет (Или на 218?... Во сколько тогда призывали-то?..)
Я тут немного в сторону отойду. Ненадолго. Я про то, что журналисты иногда вообще не соображают, что пишут. «Если бы не трагическое стечение обстоятельств, Александру Невскому сейчас могло бы быть 724 года. Возраст расцвета, зрелости и надежд...» Нормально? Так что, 200 лет, понятно, не срок. Особенно для Сергея, не в Крыму будь помянуто, Кожугетовича.
Но вот у него ещё одна медаль блестела: «За Перепись Населения». Знаете, кому как, а мне от этого, например, нехорошо. Это что ж получается? Поехал поутру Сергей Кожугетович на перепись, а население от него то убегает, то из-за угла с рогаткой высунется, то дорогу перекопает или фугас заложит: одним словом, не хотят, сволочи, переписываться, хоть ты тресни! За это, видимо, и медаль. Потому что, похоже, наше население переписать - это теперь такой подвиг, что никакому Сталинграду не снилось! Ну, так и давали бы Орден Славы сразу!
Хотя, вот что непонятно. Работал Сергей, благодаря господа, Кожугетович министром по чрезвычайным ситуациям. Ситуаций, понятно, было много: у нас вообще вся страна чрезвычайная. Через день то одно, то другое. И что? Нельзя его было за это наградить? Одни пожары в Подмосковье чего стоили? Он же по этому Подмосковью метался, что хорь по курятнику! Можно ж было нормальный орден человеку дать?
Я, правда, не знаю какой, но не за перепись точно! Могли бы и специально придумать. Ну, допустим, учредить орден «Стихийное Бедствие». Или «Национальная Катастрофа». С брандспойдами, бантами и рындой. Стоит человек, на нём звезда и написано «Стихийное Бедствие Третьей степени».
Во-первых, красиво. Во-вторых, правда. А, в-третьих, «Стихийное Бедствие Первой степени» и «Национальную Катастрофу» с бриллиантами можно было б сразу на президента вешать. Заслужил.
Это я всё к тому, что значок «За Дальний Поход» - офигенная награда! Я Андрюхе конкретно благодарен и всех заранее предупреждаю: будете хоронить - теперь только со значком. Пусть они Там (кстати, ещё непонятно где: Там, по слухам, две разных марины), так вот! пусть они Там сразу увидят, что это не первый мой дальний поход! И пусть готовятся...
***
...На следующий день после прихода в Гибралтар я оставлял ребят и улетал через Малагу и Мадрид на озеро Комо, где заканчивалась очередная выставка и где у меня планировалось несколько встреч. К девяти утра такси подкатило к марине и мы с экипажем простились. В тот же день должны были улетать Толик и Влад, через день - мелкий Серёга.
До Малаги мы с таксистом молчали. Он не говорил по-английски, а я ничего не знаю по-испански. Поэтому можно было просто смотреть на дорогу и вспоминать Океан.
Vino Tinto прошла над Атлантидой и остановилась у Геркулесовых Столпов. За те тысячи миль, которые я оставил позади себя в последние несколько лет, с каждым переходом только подтверждалась одна простая истина: в Океане плохих людей не бывает. Они просто туда не пойдут. И наше плавание на Vino Tinto не стало исключением.
Я ехал в Малагу и думал о том, что благодарен ребятам за те дни, ночи и те мили, которые провел с ними. И еще о том, что обязательно должен им об этом сказать. Вот сейчас и говорю.
Не знаю, сведёт ли нас судьба ещё раз на борту одной яхты или наши парусные пути окончательно разошлись, но Красное Вино Атлантиды я запомнил. Мы выпили его вместе. Спасибо, мужики!
Москва - Milano - Madrid - Tenerife - Madeira - Gibraltar - Malaga - Madrid - Lago di Como - Москва