ПОД ЮЖНЫМ КРЕСТОМ НА УСТРИЦЕ. Часть Первая. В КЕЙПТАУНСКОМ ПОРТУ
- Он в четыре раза сильнее нас с тобой, - сказал Олег, - и резцы у него как у льва.
- А на фига ему резцы, если вон они вдвоем стоят и цветочки нюхают?
- Я знаю? - спросил Олег. - Может, эти двое голубые... Вот, держи цветок, кстати, хорошо пахнет, понюхай.
Мимо, задумчиво скалясь, прошел бабуин. Мы посмотрели на него, он на нас.
- Останавливается, - прошептал Олег.
- Думаешь, мы ему понравились?
Бабуин сел на свою блестящую попу и уставился нам в глаза.
- Иди отсюда, скотина, - сказал я бабуину, - это мой цветок...
...В Африке я никогда не был. Хургада не считается. А все мои познания о континенте и, в частности, о ЮАР складывались из двух фильмов - «Айболит-66» и «The Gods Must Be Crazy». А тут приехал и сразу тебе - бабуинов, что коров на лугу! Только коров обычно видно, а эти, заразы, вечно за своими цветочками прячутся. Половина страны в колючей проволоке: это чтоб они не лезли, куда их не просят. А они всё равно лезут.
- И как вы боретесь? - спросили мы у Джефа.
- Есть такие ружья специальные. Вон видишь, человек на холме стоит. Это он бабуинов высматривает. Увидит - стреляет.
- Насмерть? - спросил я.
- Нет, краской стреляет. Бабуин пугается и потом краску отдирает полдня. Мы эти ружья специально для обезьян придумали.
- Paintball? - догадался Олег.
- А вы откуда знаете? - удивился Джеф. - В России тоже так?
- Сколько хочешь, - ответил я. - Только у нас с такими ружьями лишь бабуины за бабуинами гоняются. Нормальные люди не участвуют.
- И много у вас бабуинов? - спросил Джеф.
- Да весь электорат почти, - ответил Олег.
...Я, Юрка и Олег прилетели на Royal Leopard впервые. Остальная команда шла от Санта-Люсии. Это Карибы, Наветренные Острова, они же - Малые Антилы. Год назад 32 лодки прошли Панамский Канал и вышли в Тихий Океан, в кругосветку. Всё это действо было организовано системой ARC (Atlantic Rally For Cruisers), а точнее, - ее подразделением World ARC, занимающимся кругосветными плаваниями.
Я б, наверное, в жизни не связывался ни с каким ARC'ом, если б не Артур. В том, что мне уже три года как нет никакого покоя, исключительно его вина. Это он тогда, в 2010-ом, задурил мне последнюю голову и отправил шляться по волнам. Я - тот самый человек, на котором Артур ставит свои бесчеловечные опыты.
Во-первых, я должен был доказать, что суровая мужская дружба существует. Артура очень интересовал этот аспект и, как настоящий естествоиспытатель, он повадился помещать меня в самые разные лабораторные среды: отправлял к пиратам, лишал возможности видеть детей, загонял туда, откуда век ори, ни до кого не доорёшься, ну и т.п.
И всякий раз я, радостно облизываясь и нетерпеливо стуча хвостом, приносил ему палку обратно. Тем самым я уже раз пять доказал, что мужская дружба существует. Во всяком случае, уровень моей преданности перестал вызывать у него сомнения.
Попутно на мне проверялась сопротивляемость человека морской болезни на разных типах морских судов, отрабатывались принципы устойчивости матроса к портовым развлечениям, активно изучалась сопротивляемость лысых ультрафиолету, а также замерялись базовые параметры жизненно важных органов до принятия матросами алкоголя в течение месяца и сразу после.
Быстро поняв, что второго такого друга ему вовек не найти, Артур стал проверять на мне массу других, сильно волновавших его вещей. Так, например, кто-то рассказал ему про старика Тура Хейердала и про то, как этот чёртов старик Тур Хейердал своими плаваниями подтверждал либо опровергал разные сомнительные гипотезы.
Артуру это очень понравилось. Так что теперь и я своими плаваниями должен был для него подтверждать или опровергать всякую фигню про Колумба, Васко да Гаму и разных других легендарных полудурков, которым не сиделось на месте.
Так мы потихоньку добрались до кругосветного плавания Магеллана. Васильич решил узнать, действительно ли Земля круглая, как о том судачат. А тут как раз есть Фил и есть ARC! Даже ходить никуда не надо. И поэтому моя попытка всучить ему глобус успеха не имела.
- На глобусе она правда круглая, - покрутив волшебный прибор, согласился он, - но будет лучше, если ты посмотришь на месте.
Я не очень понял, что значит «на месте», но на всякий случай связался с ARC'ом. Сразу выяснилось, что у них достаточно жесткие требования к безопасности. Нужна, например, отдельная рация для связи с остальным флотом. Обязательна установка передатчика YellowBrick («ЖелтыйКирпич» вешается на рейлинг и постоянно передает на спутник информацию о местоположении лодки, что позволяет в реальном времени отслеживать ее путь на сайте ARC'а). И вообще, они даже проверяют содержимое спасательных плотов.
Я вздохнул свободнее. Мне такой подход импонировал, а Артур расстроился: чистота эксперимента не соответствовала его представлениям о суровой мужской дружбе. Его, ясное дело, больше б устроило, если б я вдруг потонул или если б меня кто-нибудь сожрал. Тогда бы он уже смог, наконец, от души по мне горевать.
Но я неожиданно возмутился. Мне не понравилось, что этого Магеллана пришили где-то на островах. Я согласился только на один остров. Причем на такой, где меня не съедят без моего письменного согласия. Про письменное согласие я сказал специально: я твердо уверен в том, что образование смягчает души. И, значит, если людоед умеет читать и писать, то у меня больше шансов выжить.
- Мы хотели с тобой на Святую Елену, - напомнил я, - вот туда я и пойду. Там, по-моему, поголовная грамотность.
- А достаточно будет? - засомневался Артур. - Я в смысле Земли...
- Если она дотуда не квадратная, значит, она и дальше круглая, - сказал я. - Не морочь мне голову. Вокруг Света не пойду. Делать мне больше нечего! Хватит и одного Океана.
Я к этому времени уже хорошо понимал, о чем говорил. Кругосветка - удовольствие не из дешевых. Не говоря о том, что у тебя должна быть лодка, так ты еще и более чем на год выключаешься из привычной земной жизни. К моменту моего появления в Кейптауне, флот ARC'а уже прошел Тихий, штормовал в Индийском и месяца два зависал на островах Полинезии.
Кто-то так окончательно и завис, между прочим. Экипаж Устрицы говорит, все эти Маркизы, Фиджи и Тонго не располагают к труду. Вообще никак. Я и сам слышал историю о каком-то высокопоставленном исполнительном директоре, который удрал к островам Тихого Океана после того, как понял, что за последний год ему абсолютно не о чем хорошем вспомнить, кроме офисных отчетов. И какими бы замечательными эти отчеты ни были, вспоминать о них ему не хотелось.
Я б тоже забил на труд, но пока не знаю, как это совместить с вечной нехваткой денег. Забью, когда узнаю. Возможно - в следующей жизни.
А пока я очень внимательно вникаю во все возможные детали предстоящих путешествий. Потому, что при всех предосторожностях Океаны остаются Океанами. Я узнал, что одна лодка ARC'а погибла. Так и непонятно, на что они налетели (или кто налетел на них), но была разбита корма и откачать воду не удалось. К счастью, это произошло в 30 милях от берега, то есть тогда, когда весь флот уже собирался в одну точку.
Если верить наиболее почитаемым мною мореходам (вроде капитана Врунгеля), то как корабль назовешь, так он и поплывёт. Четыре лодки успели придти на помощь экипажу, подавшему SOS. Последнее, что увидел флот, когда уходила под воду яхта, это было название на её корме - Ciao! Судя по результату, не самое удачное название.
Еще один катамаран расколотило о рифы, когда налетел обещанный шторм. Устрица после штормового предупреждения снялась с якоря и ушла в Океан (дальше в море - меньше горя!), а катамаран остался и один из его поплавков треснул от удара о риф. Кое-как залатав трещину, экипаж увел искалеченную лодку на одну из штатовских военно-морских баз, где можно было её починить. Три яхты флота сразу снялись с якорей и, забыв о собственном маршруте да и вообще о гонке, почти 500 миль конвоем шли рядом аварийным катамараном, чтобы в случае его гибели успеть спасти людей.
Вот так и получилось, что до ЮАР дошло лишь 22 парусника из 32-х. А из Кейптауна в день старта вышло уже 18 лодок. Так что, флот ARC'а таял буквально на глазах.
...Я прилетел 3-го января. Честно говоря, давненько я так далеко не забирался.
Я домчался стрелой до сторонки родной,
На которой написано: «Африка»
Сомнительные стихи какие-то. Тем более, что сверху Африка мне вообще не понравилась: мутная какая-то, некрасивая, ни одного жирафа не видно, а просто сидят крокодилы и едят галоши.
Вот, кстати, спроси меня кто, как, например, называется столица какой-нибудь Танзании, - убей не вспомню! - а то, что крокодилы питаются галошами и разговаривают по-турецки - это из меня ничем не выбить?! Чему, спрашивается, нас в детстве учили? И на кого, главное? Я вот не в курсе, где я такие познания могу применить...
Самолет из Катара долго-долго тянулся над континентом, на два часа пропал в Йоханнесбурге и, наконец, высадил меня в Кейптауне. Что такое моряки в Кейптаунском порту, наверное, каждый помнит. Есть некий стандарт.
Они идут туда, где можно без труда
Достать себе и женщин и вина,
Где пиво пенится, где пить не ленятся
Где юбки женские трещат по швам.
Ну и так далее. Так вот! - первая же история о кейптаунском порте, которую я услышал на лодке, касалась этих самых юбок.
Женька Лосев, шедший всю кругосветку, не мог не попасть в очередную историю именно здесь. Впрочем, он попадал везде: на Маркизах и Тонго, на Фиджи и в Дарвине, на Бали и Реюнионе. Виной всему Женькина доверчивость и некоторая, довольно безобидная, похотливость.
- Хорошие были девушки, - мягким голосом рассказывал Женька, закатывая глаза, - совершенно, знаете, потрясающие. Просто у них жизнь очень тяжелая...
Объясняю. В Кейптауне девушки, обладавшие при всей своей тяжелой жизни довольно легким поведением, наткнулись на Женьку недалеко от марины Waterfront, где была ошвартована Устрица. До треска юбок дело не дошло. Ограничилось пивом, куда Лосеву влили какого-то африканского клофелина.
С легким шорохом весь дневной запас рандов ЮАР перекочевал из Женькиных штанов в узкие юбки. Сам Женька к утру очнулся на причале, лишенный как начального, так и конечного капитала. При этом он был босый как Христос во время Нагорной проповеди. Правда, девушки Кейптауна тут не при чем: тапки у Женьки украли не эти, а совсем другие барышни, которые ходят вообще без юбок.
Это было давно, еще на островах французской Полинезии. Голые дамы тамошних мест попятили Лосевские тапки, а новой обуви Женька заводить не собирался и с тех пор всегда ходил босиком. Лишь иногда, наткнувшись на колючку, он закатывал глаза, шепча свое вечное «Потрясающе!»
Босиком он карабкался в самолет и улетал на водопад Виктория, босиком лазил по джунглям, босым ездил в Кейптауне на эскалаторах (что строжайше запрещено), и, в конце концов, за полгода натоптал себе такие подошвы, что доведись ему, скажем, наступить на ногу небольшому носорогу, то носорог, я думаю, обязательно б взвыл.
Короче! Очнувшись на причале, позитивно мыслящий Женька своим клофелиновым мозгом сразу понял, что ему в жизни очень везет: разве не удивительно? - легкий бриз холодит босые ступни, морской котик фыркает у ног, солнце озаряет Столовую Гору. Что еще нужно?! И вообще замечательно, что после встречи с девушками я остался живым, решил Женя. «Наверное, это меня судьба бережет, - подумалось ему, - или ангел-хранитель»...
Снисходительная Женькина судьба и батальон отборных Лосевских ангелов-хранителей тоскливо пронаблюдали, как он нырнул в каюту, сунул в карман новую дневную норму рандов и со словами «Как хорошо жить!» снова умотал в город.
Вернулся он вечером, в окружении трех красавиц. Расцеловав на причале каждую, Женька, торжественно шлепая босыми ногами, направился к лодке. Красавицы безутешно завыли и стали махать ему руками. Мы с любопытством слушали плач трех чернокожих Ярославен на причале этого африканского Путивля. Женя, время от времени оглядываясь, делал красавицам ручкой. В конце концов, те, напрудив три лужи слёз, ушли трясясь от рыданий.
- Евгений Лосев! - строго спросили мы. - Это что за пантомима такая в официальном месте? Зачем ты приволок в марину этих зулусок? И где ты вообще их взял?
Женя долго безмятежно улыбался и наконец сообщил:
- Это те милые девушки, которые вчера меня так потрясающе ограбили. А я их сегодня опять встретил. Они думали, что я поведу их в полицию, но я повел их в ресторан.
В общем, Женька отловил своих вчерашних метресс на той площади, где они обычно паслись, накормил их в ресторане, напоил и мягко попенял барышням на вчерашнюю историю, которую теперь они все вчетвером решили считать милой, но не совсем удачной шалостью.
- Слышь, босоногий мальчик, - сказал корабельный дед Валера, - наш ты ловец мимолетных удовольствий, а вот сегодня у тебя сколько рандов в штанах осталось?
- Нисколько, - улыбнулся Женя, выворачивая карманы, - я все девушкам отдал. Они милые, а мне ранды больше не нужны, нам все равно в Океан уходить...
Дед вздохнул:
- Ловелас шестидесяти четырех лет... А жрать мы с тобой сегодня на что будем?
- А у меня в каюте еще есть немножко, - быстро сказал Женя. - Я по чуть-чуть брал.
Дед посмотрел на нас с Юркой:
- Значит так, пацаны. В ресторан идем вместе. Вы, я и он. Там столики на четырех. Забьем все четыре стула, может, тогда он хоть сегодня ни в какую историю не влипнет и никто у нас на причале потом рыдать не будет. Как сказал классик, всякое безобразие должно свое приличие иметь.
- Потрясающее решение, - согласно прошептал Женя, - просто замечательное.
И мы отправились в ресторан. Я, дед и Юрка шли впереди, а Женя шлепал сзади и я, несколько раз обернувшись, успел заметить, как он с кем-то раскланивался и, улыбаясь, с деловитостью DHL рассылал направо и налево воздушные поцелуи...
- Смотри за ним, - сказал мне дед. - Смотри внимательно.
...А вечером на лодку пришли гости. Русские, которые давно живут в ЮАР. Ну, во всяком случае, лет десять уже точно живут. Сначала они долго рассказывали, почему уехали из России, перечисляя при этом все отечественные минусы, начиная от холода, переходя к жестокой критике родных порядков и заканчивая, на всякий случай, все тем же холодом. Мы пили в кокпите водку и курили привезенный мною «Беломор».
Обругав всё, что можно в государственно-климатическом устройстве России, гости без заметного перехода начали клеймить нас (нас!!!) за отсутствие патриотизма. «Вот мы, - сказали гости, - тут в Африке воспитываем детей в духе обожания Родины. Заставляем любить Россию. А вы? вы там хрен знает, чем заняты в своей Москве».
- И что дети? - спросил я. - Любят Родину в Африке?
- Любят, - неуверенно сказали гости, - только хреново как-то. Говорят, что им тут теплей и лучше.
- И у меня проблемы с тем же самым! - бодро влез в разговор наш капитан.
Он, капитан, лет двадцать назад свинтил из Сибири в Новую Зеландию, отвез туда детей, а теперь до слёз обожает издалека свою Сибирь и тоже жалуется на детей: им Сибирь по барабану, оказывается.
Вот нравятся мне эти эмигранты! Сами уедут куда получше, а мы тут потом сиди и за Родину отвечай! Хорошо любить Родину из Окленда и Кейптауна. А ты вот тут попробуй!
Один мой знакомый, отморозивший себе в Забайкалье все что ни попадя, тихим нервным голосом рассказывал: «Кошмарные места! На весь город два кабака, и оба называются «Тайга». Нормально?» По мне, так не очень. Плохо представляю, как такое любить.
- Мои дети даже песню петь не хотят, - сказал капитан, - даже слова не хотят учить.
- Какую песню?
- Славное море - священный Байкал, - сказал капитан и, подумав, объяснил: - Это про Сибирь песня...
- Мы в курсе, - сдержанно сообщил я. - Это про Сибирь, про озеро про одно, отчасти про тамошний самобытный яхтинг. Но, в основном, это о криминальной составляющей нашей великой страны. Мы, между прочим, эту песню тоже не часто поём. Разве что с большого перепуга.
- И неправильно! - с жаром сказал капитан. - Надо петь! А то так родной язык забудете. Мы вот у себя в Окленде соберемся все френды на барбекью, пронсов с сальмончиком нажарим, по два шота выпьем и поём.
- Витя! - начал закипать во мне лингвист. - Хочешь говорить по-английски - говори, хочешь по-русски - пожалуйста, только не фиг мне вот тут на своем новозеландском изъясняться! Езжай обратно в Сибирь и при минус пятидесяти целуйся со своей омулёвой бочкой. А заодно попробуй тамошним мужикам про шоты и сальмончиков с пронсами рассказать!
Что самое удивительное, удрав отсюда, эмигранты начинают ревностно почитать именно то, от чего удрали. Например, власть.
- Почему вы Путина не любите? - с обидой спросили гости. - Мы вот любим, например. Он хоть что-то для страны делает. И не надо спорить: нам тут издалека видней.
- Ну, и что вам тут из-за баобабов видней? Что там у нас Путин хорошего такого делает?
- Ну, не знаем... - замялись гости, - вот он в ЮАР, например, приезжал... У нас как раз чемпионат по регби был...
- А ему-то что ваш регби?
-Не, ну всё-таки... Он же тоже самбист, говорят... На лыжах катается...
Нам с Юркой и Олегом это вконец надоело и мы закрыли тему. Мы сказали, что «тоже самбист на лыжах» - это наше внутреннее дело, объявили, что не позволим Африке с Новой Зеландией вмешиваться в хрупкий российский суверенитет, а для усиления эффекта провели короткий и яростный мастер-класс по виртуозному применению русского языка в отношении современной политической элиты России.
***
...Наутро Устрица вышла на старт южного Транс-Ата.
...to be continued...