Воскресенье за городом: Французский киноимпрессионизм
Обнаружила прекрасную рецензию на один из моих любимых (и, конечно же, неизвестных широкой публике) фильмов.
Лучше написать я бы не смогла (и никто не смог бы...).
Спасибо тебе, чудесный человек. https://www.kinopoisk.ru/user/6107481/comment/2422387/ (С)
«О счастье мы всегда лишь вспоминаем.
А счастье всюду. Может быть, оно -
вот этот сад осенний за сараем
и чистый воздух, льющийся в окно…»
"…Мне кажется, что у каждого человека в его душе звучит тихий-тихий звук, его нота. Это звук его единственности, его существа, его сути. И вот, если звучание совершаемых человеком поступков не совпадает с этим звуком, с этой нотой, человек не может быть счастлив…"(Из к/ф «Без свидетелей»)
Передать в словах всё очарование и всю прелесть однодневной зарисовки из жизни французских буржуа, выполненной изящно, в стиле рисованных миниатюр, - почти непосильная задача. Но кроме декоративного, есть в ней и что-то литературное, эссеистическое, неуловимо бунинское, вопреки первоисточнику Пьера Боста. А именно: настроение с оттенком nostalgie, вокруг которого вьётся живая вязь эпизодов.
Переживания об ушедших днях, перепалки со служанкой и писание картин - составляют будни главного героя. По воскресеньям почтенного господина навещают сын с женой и детьми. «Вдыхайте воздух счастья, вы же за городом!» - наставляет мальчишек их мать. Но, ах, если бы вместе с этим воздухом можно было наполнить лёгкие, а вслед за ними - и каждую клеточку тела абсолютным счастьем! Месье Ладмираль чуть ли не физически ощущает: самое ценное витает фимиамом над головой, утекает, улетает, исчезает невосполнимо, как молодость, и не даётся в руки.
Спонтанная поездка отца с дочерью за город и, по-видимому, прощальный танец в уличном кафе - световой блик на тёмных аллеях одиночества героя. Молодая женщина с каштановыми волосами и точёной фигуркой балерины из музыкальной шкатулки, - светлый луч и на жизненном горизонте своего экранного родителя, и в самой киноленте. На фоне солидного по внешнему виду и поведению брата, Ирен выглядит готовой к любым авантюрам пурпурной кошкой «в прозрачной короне в цветных огоньках» из детского стихотворения. Порывом свежего ветра врывается она на пару часов в размеренный загородный быт со своими собачкой, автомобилем, телефонными звонками и массой весёлых затей. То, что не удалось представителю старшего поколения, кажется, нашло воплощение в ней - свободной, энергичной, живущей по собственным правилам. Но нет... в фильме дважды прозвучит адресованная любимице фраза: «Когда ты поймёшь, что от жизни не стоит требовать слишком многого, Ирен?»
Но главный герой не так несостоятелен, как можно подумать сначала: он расслышал свою мелодию души - честную, хоть и тихую - и сберёг её. Раз за разом рисуя излюбленные уголки ателье и сада, он не расписывается в творческом бессилии. Скорее, это следование своей личной миссии и примета пусть не запредельного, журавлиного, а кроткого, стабильного счастья. Быть собой, быть искренним. Замечать краски окружающего мира и возвращать их через свои полотна. Так мало и так много!..
"И всё это выразилось теперь
с отчётливостью такою,
как утреннее облако отражается
в тихой рассветной реке.
И я понял, что замысел,
который движет нашей рукою,
выше, чем вымысел,
который доступен нашей руке."
(Юрий Левитанский)
Аппетитное благоухание домашнего мармелада и пирога с ревенем безотчётно перемешивается с тонким, чуть сладковатым ароматом антоновских яблок. Это фильм-запах, фильм-ощущение. Простые житейские радости, испытываемые героями (вкусно поесть, прикорнуть после обеда, пообщаться с родными, поиграть с собакой), чередуются с предчувствиями и воспоминаниями, с размышлениями о возрасте, о предназначении человека, перемежаются аллюзиями на «Земляничную поляну» Бергмана и смотрятся так, словно ты сам - часть рассказываемой истории. Несколько раз во время просмотра ты как будто оказываешься внутри этого половинчатого уик-энда: узнаёшь секреты чайной церемонии в состоятельных семьях, слушаешь шорохи старого дома и сада, перебираешь узорчатые шали вместе с неугомонной Ирен, провожаешь домочадцев на вокзал, испытывая после прощания облегчение и тоску одновременно, и, наподобие Паганеля, не покидая кресла, проводишь чудесное «Воскресенье за городом».
Ты живёшь неброско, живёшь себе так, живёшь,
как бывается, как сбывается, как живётся, -
вот сегодня дождь, и вчера был, как будто, дождь,
ну а завтра, может, кто знает, может, случится солнце.
Залучится солнце, случится солнце, сбежит листвой,
опадёт травой, золотой каймой обведёт фасады,
может, день один, может, луч один - но живой, но твой,
а тебе, окажется, большего и не надо.
(Светлана Власенко)
Лучше написать я бы не смогла (и никто не смог бы...).
Спасибо тебе, чудесный человек. https://www.kinopoisk.ru/user/6107481/comment/2422387/ (С)
«О счастье мы всегда лишь вспоминаем.
А счастье всюду. Может быть, оно -
вот этот сад осенний за сараем
и чистый воздух, льющийся в окно…»
"…Мне кажется, что у каждого человека в его душе звучит тихий-тихий звук, его нота. Это звук его единственности, его существа, его сути. И вот, если звучание совершаемых человеком поступков не совпадает с этим звуком, с этой нотой, человек не может быть счастлив…"(Из к/ф «Без свидетелей»)
Передать в словах всё очарование и всю прелесть однодневной зарисовки из жизни французских буржуа, выполненной изящно, в стиле рисованных миниатюр, - почти непосильная задача. Но кроме декоративного, есть в ней и что-то литературное, эссеистическое, неуловимо бунинское, вопреки первоисточнику Пьера Боста. А именно: настроение с оттенком nostalgie, вокруг которого вьётся живая вязь эпизодов.
Переживания об ушедших днях, перепалки со служанкой и писание картин - составляют будни главного героя. По воскресеньям почтенного господина навещают сын с женой и детьми. «Вдыхайте воздух счастья, вы же за городом!» - наставляет мальчишек их мать. Но, ах, если бы вместе с этим воздухом можно было наполнить лёгкие, а вслед за ними - и каждую клеточку тела абсолютным счастьем! Месье Ладмираль чуть ли не физически ощущает: самое ценное витает фимиамом над головой, утекает, улетает, исчезает невосполнимо, как молодость, и не даётся в руки.
Спонтанная поездка отца с дочерью за город и, по-видимому, прощальный танец в уличном кафе - световой блик на тёмных аллеях одиночества героя. Молодая женщина с каштановыми волосами и точёной фигуркой балерины из музыкальной шкатулки, - светлый луч и на жизненном горизонте своего экранного родителя, и в самой киноленте. На фоне солидного по внешнему виду и поведению брата, Ирен выглядит готовой к любым авантюрам пурпурной кошкой «в прозрачной короне в цветных огоньках» из детского стихотворения. Порывом свежего ветра врывается она на пару часов в размеренный загородный быт со своими собачкой, автомобилем, телефонными звонками и массой весёлых затей. То, что не удалось представителю старшего поколения, кажется, нашло воплощение в ней - свободной, энергичной, живущей по собственным правилам. Но нет... в фильме дважды прозвучит адресованная любимице фраза: «Когда ты поймёшь, что от жизни не стоит требовать слишком многого, Ирен?»
Но главный герой не так несостоятелен, как можно подумать сначала: он расслышал свою мелодию души - честную, хоть и тихую - и сберёг её. Раз за разом рисуя излюбленные уголки ателье и сада, он не расписывается в творческом бессилии. Скорее, это следование своей личной миссии и примета пусть не запредельного, журавлиного, а кроткого, стабильного счастья. Быть собой, быть искренним. Замечать краски окружающего мира и возвращать их через свои полотна. Так мало и так много!..
"И всё это выразилось теперь
с отчётливостью такою,
как утреннее облако отражается
в тихой рассветной реке.
И я понял, что замысел,
который движет нашей рукою,
выше, чем вымысел,
который доступен нашей руке."
(Юрий Левитанский)
Аппетитное благоухание домашнего мармелада и пирога с ревенем безотчётно перемешивается с тонким, чуть сладковатым ароматом антоновских яблок. Это фильм-запах, фильм-ощущение. Простые житейские радости, испытываемые героями (вкусно поесть, прикорнуть после обеда, пообщаться с родными, поиграть с собакой), чередуются с предчувствиями и воспоминаниями, с размышлениями о возрасте, о предназначении человека, перемежаются аллюзиями на «Земляничную поляну» Бергмана и смотрятся так, словно ты сам - часть рассказываемой истории. Несколько раз во время просмотра ты как будто оказываешься внутри этого половинчатого уик-энда: узнаёшь секреты чайной церемонии в состоятельных семьях, слушаешь шорохи старого дома и сада, перебираешь узорчатые шали вместе с неугомонной Ирен, провожаешь домочадцев на вокзал, испытывая после прощания облегчение и тоску одновременно, и, наподобие Паганеля, не покидая кресла, проводишь чудесное «Воскресенье за городом».
Ты живёшь неброско, живёшь себе так, живёшь,
как бывается, как сбывается, как живётся, -
вот сегодня дождь, и вчера был, как будто, дождь,
ну а завтра, может, кто знает, может, случится солнце.
Залучится солнце, случится солнце, сбежит листвой,
опадёт травой, золотой каймой обведёт фасады,
может, день один, может, луч один - но живой, но твой,
а тебе, окажется, большего и не надо.
(Светлана Власенко)