(no subject)
В письме восьмилетней Али Эфрон, адресованном Анне Ахматовой: "Я нигде не учусь, потому что везде без ъ и чесотка" - по-моему гениально!
Москва, 17 русского марта 1921 г.
Дорогая Анна Андреевна!
Читаю Ваши стихи "Четки" и "Белую Стаю". Моя любимая вещь, тот длинный стих о царевиче1. Это так же прекрасно, как Андерсеновская русалочка, так же запоминается и ранит - навек. И этот крик: Белая птица - больно! Помните, как маленькая русалочка танцевала на ножах?2. Есть что-то, хотя и другое.
Эта белая птица - во всех Ваших стихах, над всеми Вашими стихами. И я знаю, какие у нее глаза. Ваши стихи такие короткие, а из каждого могла бы выйти целая огромная книга. Ваши книги - сверху - совсем черные, у нас всю зиму копоть и дым. Над моей кроватью большой белый купол: Марина вытирала стену, пока руки хватило, и нечаянно получился купол. В куполе два календаря и четыре иконы. На одном календаре - Старый и Новый год встретились на секунду, уже разлучаются. У Старого тощее и багородное тело, на котором жалобно болтается такой же тощий и благородный халат. Новый - невинен и глуп, воюет с нянькой, сам в маске. За окном новогоднее мракобесие. На календаре - все православные и царские праздники. Одна иконочка у меня старинная, глаза у Богородицы похожи на Ваши.
Мы с Мариной живем в трущобе. Потолочное окно, камин, над которым висит ободранная лиса, и по всем углам трубы (куски). - Все, кто приходит, ужасаются, а нам весело. Принц не может прийти в хорошую квартиру в новом доме, а в трущобу - может.
Но Ваши книги черные только сверху, когда-нибудь переплетем. И никогда не расстанемся. "Белую Стаю" Марина в одном доме украла и целые три дня ходила счастливая. Марина все время пишет, я тоже пишу, но меньше. Пишу дневник и стихи. К нам почти-то никто не приходит.
Из Марининых стихов к Вам3 знаю, что у Вас есть сын Лев. Люблю это имя за доброту и торжественность. Я знаю, что он рыжий. Сколько ему лет? Мне теперь восемь. Я нигде не учусь, потому что везде без ъ и чесотка. Вознесение
И встал и вознесся,
И ангелы пели,
И нищие пели.
А голуби вслед за тобою летели.
А старая матерь,
Раскрывши ладони:
- Давно ли свой первый
Шажочек ступнул!
Это один из моих последних стихов. Пришлите нам письмо, лицо и стихи. Кланяюсь Вам и Льву.
Ваша Аля. Деревянная иконка от меня, а маленькая, веселая - от Марины.
[Приписка М.И. Цветаевой]
Аля каждый вечер молится: - "Пошли, Господи, царствия небесного Андерсену и Пушкину, - и царствия земного - Анне Ахматовой".
Примечания
1. А.С. Эфрон имеет в виду поэму Анны Ахматовой "У самого моря", напечатанную в книге Ахматовой "Белая стая" (Петроград, 1917. С. 123).
2. В сказе Андерсена "Русалочка" русалка влюбилась в принца и попросила колдунью превратить ее хвост в ноги, та согласилась, но с условием, что ходить на ногах будет больно, как на ножах.
3. "Стихи к Ахматовой", стихотв. 4. Имя ребенка - Лев,
Матери - Анна.
. . . . . . . . . . .
Волосом он рыж...
Москва, 17 русского марта 1921 г.
Дорогая Анна Андреевна!
Читаю Ваши стихи "Четки" и "Белую Стаю". Моя любимая вещь, тот длинный стих о царевиче1. Это так же прекрасно, как Андерсеновская русалочка, так же запоминается и ранит - навек. И этот крик: Белая птица - больно! Помните, как маленькая русалочка танцевала на ножах?2. Есть что-то, хотя и другое.
Эта белая птица - во всех Ваших стихах, над всеми Вашими стихами. И я знаю, какие у нее глаза. Ваши стихи такие короткие, а из каждого могла бы выйти целая огромная книга. Ваши книги - сверху - совсем черные, у нас всю зиму копоть и дым. Над моей кроватью большой белый купол: Марина вытирала стену, пока руки хватило, и нечаянно получился купол. В куполе два календаря и четыре иконы. На одном календаре - Старый и Новый год встретились на секунду, уже разлучаются. У Старого тощее и багородное тело, на котором жалобно болтается такой же тощий и благородный халат. Новый - невинен и глуп, воюет с нянькой, сам в маске. За окном новогоднее мракобесие. На календаре - все православные и царские праздники. Одна иконочка у меня старинная, глаза у Богородицы похожи на Ваши.
Мы с Мариной живем в трущобе. Потолочное окно, камин, над которым висит ободранная лиса, и по всем углам трубы (куски). - Все, кто приходит, ужасаются, а нам весело. Принц не может прийти в хорошую квартиру в новом доме, а в трущобу - может.
Но Ваши книги черные только сверху, когда-нибудь переплетем. И никогда не расстанемся. "Белую Стаю" Марина в одном доме украла и целые три дня ходила счастливая. Марина все время пишет, я тоже пишу, но меньше. Пишу дневник и стихи. К нам почти-то никто не приходит.
Из Марининых стихов к Вам3 знаю, что у Вас есть сын Лев. Люблю это имя за доброту и торжественность. Я знаю, что он рыжий. Сколько ему лет? Мне теперь восемь. Я нигде не учусь, потому что везде без ъ и чесотка. Вознесение
И встал и вознесся,
И ангелы пели,
И нищие пели.
А голуби вслед за тобою летели.
А старая матерь,
Раскрывши ладони:
- Давно ли свой первый
Шажочек ступнул!
Это один из моих последних стихов. Пришлите нам письмо, лицо и стихи. Кланяюсь Вам и Льву.
Ваша Аля. Деревянная иконка от меня, а маленькая, веселая - от Марины.
[Приписка М.И. Цветаевой]
Аля каждый вечер молится: - "Пошли, Господи, царствия небесного Андерсену и Пушкину, - и царствия земного - Анне Ахматовой".
Примечания
1. А.С. Эфрон имеет в виду поэму Анны Ахматовой "У самого моря", напечатанную в книге Ахматовой "Белая стая" (Петроград, 1917. С. 123).
2. В сказе Андерсена "Русалочка" русалка влюбилась в принца и попросила колдунью превратить ее хвост в ноги, та согласилась, но с условием, что ходить на ногах будет больно, как на ножах.
3. "Стихи к Ахматовой", стихотв. 4. Имя ребенка - Лев,
Матери - Анна.
. . . . . . . . . . .
Волосом он рыж...