изменение качества жизни после угрозы смерти
У меня до сих пор была уверенность, что люди часто, столкнувшись со смертельной опасностью, сильно меняются. И, избежав ее, делают выводы о том, что же привело их к этой смертельной опасности - тупость ли это, похуизм к своей жизни, недостаток жизненного опыта, излишняя доверчивость и дорисовки?
Немного повспоминала о своем личном опыте. Оказалось, что случаи, когда я подвергалась опасности (не обязательно прямо смертельной, но все же такой, после которой хотелось сесть и о чем-то подумать), НИКАК на меня не повлияли. Это я говорю о случаях, которые произошли до праткики. Случаи, которые произошли после практики, вроде бы на меня повлияли. Но я менялась совсем не резко. Постепенно, причем, прикладывая конкретные усилия к тому, чтобы перестать быть самоубийцей. То есть, на то, чтобы перестать ею быть, у меня ушло примерно 3 года.
Что всегда следует за прошедшей смертельной опасностью - это острый всплеск ЧСВ (сейчас намного меньше, чем до практики), и желание рассказывать всем, как близко я была к смерти, в какой я опасности была. Экзальтация и желание драматизировать, опять же вовлекая в этот процесс как можно больше зрителей. О, я даже выдумывала такие случаи! Если где-то рядом со мной происходило что-то опасное, я тут же выдумывала детали, делающие ситуацию еще более опасной!
Потом я вспомнила про альпинистов, которые чуть не погибли.. Стоит ли говорить, что только десятые процента (не помню сейчас, кто, но кажется кто-то такой был) сказали бы "я был полным кретином, моя неосторожность вызвана вот этим и вот этим, и я больше никогда этого не повторю"? И даже для этих десятых процента недостаточно просто это сказать. Необходимо еще начать задумываться о том, что произойдет дальше, начать задавать себе вопросы в мелочах - не опасно ли то? К чему это приведет?
Потом я вспомнила дайверов.. Которые попадали в смертельно опасные ситуации. Стоит ли говорить, что исчезающе малое количество их сказало бы "я самонадеянный кретин, зачем же я туда полез?". И мотоциклистов, которые ждут, когда заживет нога или голова ,чтобы снова нестись на большой скорости по ебанутым московским дорогам? Или горнолыжники, основная религия которых - говорить, что если есть полная защита, то возможность травмы исключена.
В общем, в результате всех этих размышлений мне стало понятно, что если кто-то и меняет резко свою жизнь перед лицом или после попы смертельной опасности, признавая, что сделал ошибки, и начиная, что еще более редко, менять свою жизнь в мелочах, то это люди, которые обладают пониженным ЧСВ, повышенным желанием жить, способные реагировать - т.е. чувствительные. Такие люди были бы мне интересны, и их катастрофически мало.
Немного повспоминала о своем личном опыте. Оказалось, что случаи, когда я подвергалась опасности (не обязательно прямо смертельной, но все же такой, после которой хотелось сесть и о чем-то подумать), НИКАК на меня не повлияли. Это я говорю о случаях, которые произошли до праткики. Случаи, которые произошли после практики, вроде бы на меня повлияли. Но я менялась совсем не резко. Постепенно, причем, прикладывая конкретные усилия к тому, чтобы перестать быть самоубийцей. То есть, на то, чтобы перестать ею быть, у меня ушло примерно 3 года.
Что всегда следует за прошедшей смертельной опасностью - это острый всплеск ЧСВ (сейчас намного меньше, чем до практики), и желание рассказывать всем, как близко я была к смерти, в какой я опасности была. Экзальтация и желание драматизировать, опять же вовлекая в этот процесс как можно больше зрителей. О, я даже выдумывала такие случаи! Если где-то рядом со мной происходило что-то опасное, я тут же выдумывала детали, делающие ситуацию еще более опасной!
Потом я вспомнила про альпинистов, которые чуть не погибли.. Стоит ли говорить, что только десятые процента (не помню сейчас, кто, но кажется кто-то такой был) сказали бы "я был полным кретином, моя неосторожность вызвана вот этим и вот этим, и я больше никогда этого не повторю"? И даже для этих десятых процента недостаточно просто это сказать. Необходимо еще начать задумываться о том, что произойдет дальше, начать задавать себе вопросы в мелочах - не опасно ли то? К чему это приведет?
Потом я вспомнила дайверов.. Которые попадали в смертельно опасные ситуации. Стоит ли говорить, что исчезающе малое количество их сказало бы "я самонадеянный кретин, зачем же я туда полез?". И мотоциклистов, которые ждут, когда заживет нога или голова ,чтобы снова нестись на большой скорости по ебанутым московским дорогам? Или горнолыжники, основная религия которых - говорить, что если есть полная защита, то возможность травмы исключена.
В общем, в результате всех этих размышлений мне стало понятно, что если кто-то и меняет резко свою жизнь перед лицом или после попы смертельной опасности, признавая, что сделал ошибки, и начиная, что еще более редко, менять свою жизнь в мелочах, то это люди, которые обладают пониженным ЧСВ, повышенным желанием жить, способные реагировать - т.е. чувствительные. Такие люди были бы мне интересны, и их катастрофически мало.