Можно ли оживить человека?
Если не всё так запущено, то можно. Мать у Таи, Прасковья, жила на селе. Соседка Тоня позвонила дочери, что мама у неё плоха, бабушке уж было 94 года, по больницам не хаживала, все лечилась средствами народными, четушку уносила запросто, могла ещё сплясать после этого, а как пели то они с соседками - заслушаешься.
Но годы уже не те, заумирала бабушка, неделю как не вставала, всё, думали, помрёт вот-вот.
Уж и соседи собрались, сидят по лавкам судачат меж собою о жизни. Тут открывается дверь и появляется на пороге местная фельдшерица Анна:
- Что ж ты баба Проша удумала: помирать что ль иль как?
- Да не суетись ты Анна, вишь человек ко Господу отходит, нос у неё уж заострился, иди отсель с Богом, без тебя уж управимся, всё изладим, да обмоем...
- Не торопитесь, женщины, щас я её реанимировать буду. С этими словами она открыла свой волшебный чемоданчик и стала раскладывать свой реквизит: ватки, шприцы, бутылочки с лекарствами, спирту бутылочку.
- Аннушка, не переводи лекарства зря и кожу ей не порть, - сказала Матвеевна, одна из самых ответственных тут посетительниц.
- Матвеевна, не ори под руку, - была неумолима Анна Сергеевна, - помолчи, пожалуйста.
Тем временем Анна в шприц набрала лекарство, протёрла руку больной и всадила ей два кубика лекарства, Прасковья дернулась от неожиданности укола, Анна ваткой, смоченной в спирте поводила у носа лежачей, у которой началось шевеление век.
Тут произошло невероятное: Анна командным голосом сказала Тае:
- Стакан, неси водки бутылку.
Тая ей ответила:
- Поди рано ещё.
- В самый раз!
Принесла Тая, на стол поставила. Анна налила треть стакана, поднесла к губам умирающей, приподняла голову, та схватилась за стакан и залпом выпила.
- Закусить ей, закусить надо,- прошепелявили бабушки. Тая ей ломтик хлебушка принесла, мать его с удовольствием умяла.
- Неси, хозяйка, рюмки, не оставлять же початую, - сказало общество. Розлили, Тая закуску принесла, внимание к больной пропало, раз помирать раздумала.
И тут голос с кровати:
- Вы, девки, что ж решили без меня посидеть, так не пойдет, и мне наливайте. Пришлось делиться и с ней. Банкет на этом закончился, все чинно разошлись по домам.
Тая уехала в свой город, отпросилась лишь на недельку, А Прасковья после этого случая ещё пожила, только через восемь с половиной месяцев окончательно померла, где-то в середине сентября и хоронили ее всем селом по православному чину...
Эту историю рассказал мне на Троицу житель села, куда мы приехали, чтобы поклониться усопшим нашим родственникам, я ему почему-то поверил, бывает и такое.
Но годы уже не те, заумирала бабушка, неделю как не вставала, всё, думали, помрёт вот-вот.
Уж и соседи собрались, сидят по лавкам судачат меж собою о жизни. Тут открывается дверь и появляется на пороге местная фельдшерица Анна:
- Что ж ты баба Проша удумала: помирать что ль иль как?
- Да не суетись ты Анна, вишь человек ко Господу отходит, нос у неё уж заострился, иди отсель с Богом, без тебя уж управимся, всё изладим, да обмоем...
- Не торопитесь, женщины, щас я её реанимировать буду. С этими словами она открыла свой волшебный чемоданчик и стала раскладывать свой реквизит: ватки, шприцы, бутылочки с лекарствами, спирту бутылочку.
- Аннушка, не переводи лекарства зря и кожу ей не порть, - сказала Матвеевна, одна из самых ответственных тут посетительниц.
- Матвеевна, не ори под руку, - была неумолима Анна Сергеевна, - помолчи, пожалуйста.
Тем временем Анна в шприц набрала лекарство, протёрла руку больной и всадила ей два кубика лекарства, Прасковья дернулась от неожиданности укола, Анна ваткой, смоченной в спирте поводила у носа лежачей, у которой началось шевеление век.
Тут произошло невероятное: Анна командным голосом сказала Тае:
- Стакан, неси водки бутылку.
Тая ей ответила:
- Поди рано ещё.
- В самый раз!
Принесла Тая, на стол поставила. Анна налила треть стакана, поднесла к губам умирающей, приподняла голову, та схватилась за стакан и залпом выпила.
- Закусить ей, закусить надо,- прошепелявили бабушки. Тая ей ломтик хлебушка принесла, мать его с удовольствием умяла.
- Неси, хозяйка, рюмки, не оставлять же початую, - сказало общество. Розлили, Тая закуску принесла, внимание к больной пропало, раз помирать раздумала.
И тут голос с кровати:
- Вы, девки, что ж решили без меня посидеть, так не пойдет, и мне наливайте. Пришлось делиться и с ней. Банкет на этом закончился, все чинно разошлись по домам.
Тая уехала в свой город, отпросилась лишь на недельку, А Прасковья после этого случая ещё пожила, только через восемь с половиной месяцев окончательно померла, где-то в середине сентября и хоронили ее всем селом по православному чину...
Эту историю рассказал мне на Троицу житель села, куда мы приехали, чтобы поклониться усопшим нашим родственникам, я ему почему-то поверил, бывает и такое.