Счастливы вместе (публикация первая)
Сразу оговорюсь, квартира у нас многонациональная коммунальная. Живем мы дружно, ничего друг для друга не скрываем не жалеем. Ни соли щепотку, ни веника, ни кастрюльки, не желатина на бланманже... Все навиду в общем доступе. Особым смыслом наполняются будничные вечера, когда две хозяйки разных мастей собираются у плиты. Все у нас чистенько, аккуратненько, собачка моя не лезет в мусорное ведро сыта, лежит на широком подоконнике, смотрит на вечерний город, оставляя отпечатки носа на оконном стекле.
Беседы разногласия о смысле прожитого дня эмоциональны, сопровождаются иногда громким смехом, иногда благим матом яркими выражениями для связи речевого поноса потока. Ну, не суть. С кем не бывает. Мы люди толерантные, в соответствии с конституцией, имеем право на всякого законного рода свободу. Да и Господь у нас один, как ты его не окрести. Ну, не суть, с кем не бывает.
Кухня общая, восприятие мира - у каждого свое, с кем не бывает. Вот он хозяин кавказской ячейки семьи (повторюсь: терпима, национальность для меня, русско-тарарской крови, значения не имеет, среди друзей и знакомых - татары, евреи, калмыки, украинцы...) с обнаженным торсом входит в место общего пребывания. Гоги вообще мужик хороший - силен, накачан протеином и аминокислотами, опрятен и весел. Образ его развенчивает миф о страшном бородатом мужике, только что спустившемся с гор. Впрочем, за тем, чтобы благообразие Гоги не было утрачено, следит его красавица-хозяйка Фирдауз. Женщина она современная, паранджу не носит, волосы под платком не прячет, фигуру свою отреставрированную на всеобщее обозрение обтягивает недлинными платьями. Даже нос с горбинкой принадлежность к народу с горячим темпераментом скрыла легким движением пластической хирургии. Не суть, с кем не бывает.
... Под вечер уставший в спортзале Гоги садится за стол, Фирдауз суетно ставит перед ним ужин, садится напротив, глядит ему прямо в глаза и с отчетностью вещает: "педикюр сделала, подмышки побрила, осталось ноги..." После хороших калорий, принятых на бурную ночь, Гоги проигрывает жене партию в нарды. Довольная Фирдауз назначает цену вопроса - массаж! Мужчина повинно направляется в ванную комнату, чтобы приготовится к исполнению задания. Женщина кричит ему вслед язык не поворачивается: "Подмойся! С грязными яйцами гениталиями в постель не пущу!" Собственно, Гоги никогда не спорит с Фирдауз. Ему просто не зачем возражать жене. Да и вообще, он же мужик нормальный: регулярно ходит в спортзал, тягает железо, руки моет с мылом, собаку заводит только в своих мечтах. К тому же не романтик, слезы-сопли разводить не будет, как некоторые. Он же не какой-то там смазливенький юнец, чтобы говорить любимой "я стосковался о тебе". Он свой союз двоюродных дяди и племянницы людей скрепляет обычной фразой "что-то я по твоей жопе соскучился, щас бы сунул". За эти долгожданные речи она лобзает его прямо на кухне, делает на ночь маску из белой глины, выщипывает бори, а утром под зажигательный концерт горячих горных поп-звезд укладывает волосы парикмахерским утюжком...
И мы все снова счастливы вместе!
Беседы разногласия о смысле прожитого дня эмоциональны, сопровождаются иногда громким смехом, иногда благим матом яркими выражениями для связи речевого поноса потока. Ну, не суть. С кем не бывает. Мы люди толерантные, в соответствии с конституцией, имеем право на всякого законного рода свободу. Да и Господь у нас один, как ты его не окрести. Ну, не суть, с кем не бывает.
Кухня общая, восприятие мира - у каждого свое, с кем не бывает. Вот он хозяин кавказской ячейки семьи (повторюсь: терпима, национальность для меня, русско-тарарской крови, значения не имеет, среди друзей и знакомых - татары, евреи, калмыки, украинцы...) с обнаженным торсом входит в место общего пребывания. Гоги вообще мужик хороший - силен, накачан протеином и аминокислотами, опрятен и весел. Образ его развенчивает миф о страшном бородатом мужике, только что спустившемся с гор. Впрочем, за тем, чтобы благообразие Гоги не было утрачено, следит его красавица-хозяйка Фирдауз. Женщина она современная, паранджу не носит, волосы под платком не прячет, фигуру свою отреставрированную на всеобщее обозрение обтягивает недлинными платьями. Даже нос с горбинкой принадлежность к народу с горячим темпераментом скрыла легким движением пластической хирургии. Не суть, с кем не бывает.
... Под вечер уставший в спортзале Гоги садится за стол, Фирдауз суетно ставит перед ним ужин, садится напротив, глядит ему прямо в глаза и с отчетностью вещает: "педикюр сделала, подмышки побрила, осталось ноги..." После хороших калорий, принятых на бурную ночь, Гоги проигрывает жене партию в нарды. Довольная Фирдауз назначает цену вопроса - массаж! Мужчина повинно направляется в ванную комнату, чтобы приготовится к исполнению задания. Женщина кричит ему вслед язык не поворачивается: "Подмойся! С грязными яйцами гениталиями в постель не пущу!" Собственно, Гоги никогда не спорит с Фирдауз. Ему просто не зачем возражать жене. Да и вообще, он же мужик нормальный: регулярно ходит в спортзал, тягает железо, руки моет с мылом, собаку заводит только в своих мечтах. К тому же не романтик, слезы-сопли разводить не будет, как некоторые. Он же не какой-то там смазливенький юнец, чтобы говорить любимой "я стосковался о тебе". Он свой союз двоюродных дяди и племянницы людей скрепляет обычной фразой "что-то я по твоей жопе соскучился, щас бы сунул". За эти долгожданные речи она лобзает его прямо на кухне, делает на ночь маску из белой глины, выщипывает бори, а утром под зажигательный концерт горячих горных поп-звезд укладывает волосы парикмахерским утюжком...
И мы все снова счастливы вместе!