Убийство в Чубаровом переулке
«В С.-Петербурге, в районе Александро-Невской части, 3 августа 1899 года было обнаружено убийство при следующих обстоятельствах: мещанка Курдюмова, поднимаясь к себе на квартиру в третий этаж дома № 12 по Чубарову пер., услыхала, что кто-то впереди её торопливо идет наверх. Дойдя до площадки третьего этажа, Курдюмова увидела лежащий там большой мешок, чем-то наполненный. Вернувшись обратно, она сообщила о находки дворнику, который, убедившись, что в мешке лежит труп женщины, немедленно сообщил в управление участка. На место происшествия прибыл начальник сыскной полиции с чиновником для поручений, товарищ прокурора, следователь и тотчас же приступили к дознанию. Убитая, худощавая, болезненная женщина, на вид лет 35, была завернута в объемистый холстинковый мешок. На теле оказалось несколько резано-колотых ран; голова, отрезанная от шеи очень острым, судя по ровным краям обреза, ножом, лежала в ногах трупа. Убитая одета в синюю ситцевую кофту, бумазейную юбку, сплошь залитая кровью, на ногах одни чулки, без башмаков. Прибывший врач, производившей осмотр тела, пришел к заключение, что причиной её смерти была безусловно - смертельная, резанная рана шейной области, при чем одним ударом были перерезаны гортань, пищевод и все крупные сосуды и нервы шеи.
Несмотря на тщательное расследование, никто в доме убитую не признал (по-видимому она была здесь чужой), и появление трупа на лестнице оставалось загадкой. Один из полицейских надзирателей, производя осмотр места преступления, обратил внимание на то, что на площадке, где лежала убитая, были, по-видимому, залитые следы крови, которые вели на площадку 6 этажа в квартиру № 23, где проживал рабочий конфетной фабрики Сыромятникова, кр. Старорусскаго уезда, Дмитрий Михайлов с женой и новорожденным ребенком. Занимая одну комнату, Михайлов две другие отдавал двум родственникам.
На предложенные вопросы обитатели квартиры ответили полным неведением о совершении убийства и о личности убитой. Однако, в виду сбивчивых показаний жены квартирохозяина Прасковьи Михайловой, в их квартире был произведен обыск. На полу были найдены размазанные кровяные пятна, брызги крови на платье Михайловой; у жены квартирохозяина на подоле юбки и на ситцевой кофте заметные следы крови; под половицей оказалась масса крови, стекавшей туда с пола. В отхожем месте, в верхнем водяном баке были найдены засунутые туда байковый платок, кофточка и передник со следами запекшейся крови. На вопрос, как могли туда попасть вещи, Михайлов и его жена отозвались полным незнанием. Наконец, в печи наткнулись на острый финский нож со следами крови.
Несмотря на такие явные улики, Михайловы и их жильцы упорно отрицали участие в убийстве найденной женщины. Все подозреваемые были направлены в управление сыскной полиции, где, под утро, Прасковья Михайлова созналась в преступлении и рассказала все дело: 2 августа, она, нуждаясь в деньгах, отправилась к своей знакомой Пелагее Федосьевой Смирновой, на табачную фабрику «Саатчи и Мангуби», где она работала; и, вызвав Смирнову, просила отдать данные ей в долг 3 рубля. Смирнова эти деньги обещала занести завтра к ней на квартиру и действительно явилась в 3 часа дня, когда в квартире Михайловой никого не было. Выпив принесенную бутылку водки вместе с Михайловой, она затеяла с ней ссору, не желая отдавать долга.
Сильно охмелевшая и раздраженная полученным отказом, Михайлова схватила лежащий на столе финский нож, нанесла Смирновой удар по шее и, чтобы она «не маялась», отрезала ей голову. После этого, спрятав нож и замыв пятна, сунула труп и голову в мешок и спрятала за дверь. Вечером обвиняемая хотела бросить тело на двор, но, дотащив его до площадки, услыхала чьи-то шаги, бросила труп и ушла наверх. Ни муж, ни жильцы убитую не знают и никакого участия в преступлении не принимали. Все найденные вещи в клозете принадлежать Смирновой. Затем Михайлова добавила, что нож, которым она совершила убийство, был найден ею случайно на улице. Впоследствии Михайлова изменила свое показание и объяснила, что, задумав заранее лишить жизни Смирнову с целью воспользоваться её паспортом и уйти от мужа, она приобрела для этого финский нож и, заманив Смирнову к себе, напоила ее водкой и совершила описанное преступление.
Звание убитой было установлено: она оказалась кр. Костромской губ., Кологривского уезда. Никитской вол., Пелагеей Федосьевой Смирновой. Что действительно Михайлова была во время совершения преступления одна в квартире, было удостоверено фабричным начальством, где работают её муж и жильцы. На основании вышеизложенного кр. Пелагея Михайлова предстала перед окружным судом по обвинению в преступлении, предусмотренном 2 ч. 1455 ст. Улож. о наказ.[1] На суде выяснились новые подробности: муж обвиняемой Дмитрий Михайлов показал, что с женой часто делались припадки, выражавшиеся в том, что она, в случае какого-либо огорчения, начинала, бегать по комнатам, хвататься за грудь, жаловаться на боль в ней. В виду этого, по ходатайству товарища прокурора окружного суда, Михайлова была освидетельствована врачом, который пришёл к заключению, что обстоятельства дела дают повод сомневаться в том, что она во время совершения описанного преступления была вполне здорова и что для разрешения этого вопроса ее необходимо подвергнуть наблюдению в психиатрической лечебнице. Медицинское заключение больницы Николая Чудотворца, куда была помещена Михайлова, показало, что она страдала душевной болезнью в форме хронического галлюцинаторного помешательства. В этом состоянии находилась она и во время совершения ею убийства. На основании этого, окружной суд постановил, приняв заключение экспертов, уголовное преследование против обвиняемой прекратить, а с самой Михайловой поступить согласно 4 прилож. к 95 ст. Улож. о наказ., т. е. содержанию ее в доме умалишенных».
[1] Умышленное убийство, без обдуманного заранее намерения, совершенное в запальчивости или раздражении. Максимальное наказание - 12 лет каторги.
Оригинал в журнале i142900
Несмотря на тщательное расследование, никто в доме убитую не признал (по-видимому она была здесь чужой), и появление трупа на лестнице оставалось загадкой. Один из полицейских надзирателей, производя осмотр места преступления, обратил внимание на то, что на площадке, где лежала убитая, были, по-видимому, залитые следы крови, которые вели на площадку 6 этажа в квартиру № 23, где проживал рабочий конфетной фабрики Сыромятникова, кр. Старорусскаго уезда, Дмитрий Михайлов с женой и новорожденным ребенком. Занимая одну комнату, Михайлов две другие отдавал двум родственникам.
На предложенные вопросы обитатели квартиры ответили полным неведением о совершении убийства и о личности убитой. Однако, в виду сбивчивых показаний жены квартирохозяина Прасковьи Михайловой, в их квартире был произведен обыск. На полу были найдены размазанные кровяные пятна, брызги крови на платье Михайловой; у жены квартирохозяина на подоле юбки и на ситцевой кофте заметные следы крови; под половицей оказалась масса крови, стекавшей туда с пола. В отхожем месте, в верхнем водяном баке были найдены засунутые туда байковый платок, кофточка и передник со следами запекшейся крови. На вопрос, как могли туда попасть вещи, Михайлов и его жена отозвались полным незнанием. Наконец, в печи наткнулись на острый финский нож со следами крови.
Несмотря на такие явные улики, Михайловы и их жильцы упорно отрицали участие в убийстве найденной женщины. Все подозреваемые были направлены в управление сыскной полиции, где, под утро, Прасковья Михайлова созналась в преступлении и рассказала все дело: 2 августа, она, нуждаясь в деньгах, отправилась к своей знакомой Пелагее Федосьевой Смирновой, на табачную фабрику «Саатчи и Мангуби», где она работала; и, вызвав Смирнову, просила отдать данные ей в долг 3 рубля. Смирнова эти деньги обещала занести завтра к ней на квартиру и действительно явилась в 3 часа дня, когда в квартире Михайловой никого не было. Выпив принесенную бутылку водки вместе с Михайловой, она затеяла с ней ссору, не желая отдавать долга.
Сильно охмелевшая и раздраженная полученным отказом, Михайлова схватила лежащий на столе финский нож, нанесла Смирновой удар по шее и, чтобы она «не маялась», отрезала ей голову. После этого, спрятав нож и замыв пятна, сунула труп и голову в мешок и спрятала за дверь. Вечером обвиняемая хотела бросить тело на двор, но, дотащив его до площадки, услыхала чьи-то шаги, бросила труп и ушла наверх. Ни муж, ни жильцы убитую не знают и никакого участия в преступлении не принимали. Все найденные вещи в клозете принадлежать Смирновой. Затем Михайлова добавила, что нож, которым она совершила убийство, был найден ею случайно на улице. Впоследствии Михайлова изменила свое показание и объяснила, что, задумав заранее лишить жизни Смирнову с целью воспользоваться её паспортом и уйти от мужа, она приобрела для этого финский нож и, заманив Смирнову к себе, напоила ее водкой и совершила описанное преступление.
Звание убитой было установлено: она оказалась кр. Костромской губ., Кологривского уезда. Никитской вол., Пелагеей Федосьевой Смирновой. Что действительно Михайлова была во время совершения преступления одна в квартире, было удостоверено фабричным начальством, где работают её муж и жильцы. На основании вышеизложенного кр. Пелагея Михайлова предстала перед окружным судом по обвинению в преступлении, предусмотренном 2 ч. 1455 ст. Улож. о наказ.[1] На суде выяснились новые подробности: муж обвиняемой Дмитрий Михайлов показал, что с женой часто делались припадки, выражавшиеся в том, что она, в случае какого-либо огорчения, начинала, бегать по комнатам, хвататься за грудь, жаловаться на боль в ней. В виду этого, по ходатайству товарища прокурора окружного суда, Михайлова была освидетельствована врачом, который пришёл к заключению, что обстоятельства дела дают повод сомневаться в том, что она во время совершения описанного преступления была вполне здорова и что для разрешения этого вопроса ее необходимо подвергнуть наблюдению в психиатрической лечебнице. Медицинское заключение больницы Николая Чудотворца, куда была помещена Михайлова, показало, что она страдала душевной болезнью в форме хронического галлюцинаторного помешательства. В этом состоянии находилась она и во время совершения ею убийства. На основании этого, окружной суд постановил, приняв заключение экспертов, уголовное преследование против обвиняемой прекратить, а с самой Михайловой поступить согласно 4 прилож. к 95 ст. Улож. о наказ., т. е. содержанию ее в доме умалишенных».
[1] Умышленное убийство, без обдуманного заранее намерения, совершенное в запальчивости или раздражении. Максимальное наказание - 12 лет каторги.
Оригинал в журнале i142900