(no subject)
Расстёгнутые шинели
Антону Павловичу приписывают слова: «Если в первом акте пьесы на стене висит ружье, в последнем акте оно обязательно выстрелит». Об этом театральном драматургическом приёме обычно вспоминают, чтобы подчеркнуть, что в драматургии не должно быть немотивированных деталей, особенно в фильмах, когда появился крупный план. Созерцая кино с тех самых пор, когда у нас появился телевизор в 1958 году, я заметил, что один киношный шаблон гуляет в нашем Cinema на протяжении многих лет. Он явно тянет на драматургический принцип не хуже чеховского: «Если в кино про белую гвардию офицер или генерал в кадре стоит в расстёгнутой шинели и с поднятым воротником, он обязательно застрелится или утопится или хочет сделать это». Первым был Высоцкий в «Служили два товарища», 1968 г. Сначала Савину в церковь затащил для венчания, находясь в состоянии «расстёгнутой шинели и поднятого воротника», а потом через полчаса сам себя грохнул из пистолета и упал в воду. В этом фильме вообще два таких суицида. За пять минут до Высоцкого брат самого Янковского - Ростислав, в роли полковника, расстегнув шинель утопился. Потом «Бег», 1970 г., где Хлудов-Дворжецкий все две серии, подняв воротник, всё время хочет кого-то поставить к стенке, включая самого себя. И самый последний и яркий пример - сериал «Троцкий», 2017 г. Тут генерал Скалон -Безруков, не выдержав позора Брестского мира, обобщив опыт советского кино, расстегнулся на все пуговицы, поднял воротник и бац крупным планом себе в висок! А для контраста, два офицера, стоящие радом, застёгнуты! Это наиболее яркие примеры, в промежутках было много менее известных. Так что состояние «расстёгнутой шинели», как приём драматургии, пора преподавать в ВУЗах!
l
Антону Павловичу приписывают слова: «Если в первом акте пьесы на стене висит ружье, в последнем акте оно обязательно выстрелит». Об этом театральном драматургическом приёме обычно вспоминают, чтобы подчеркнуть, что в драматургии не должно быть немотивированных деталей, особенно в фильмах, когда появился крупный план. Созерцая кино с тех самых пор, когда у нас появился телевизор в 1958 году, я заметил, что один киношный шаблон гуляет в нашем Cinema на протяжении многих лет. Он явно тянет на драматургический принцип не хуже чеховского: «Если в кино про белую гвардию офицер или генерал в кадре стоит в расстёгнутой шинели и с поднятым воротником, он обязательно застрелится или утопится или хочет сделать это». Первым был Высоцкий в «Служили два товарища», 1968 г. Сначала Савину в церковь затащил для венчания, находясь в состоянии «расстёгнутой шинели и поднятого воротника», а потом через полчаса сам себя грохнул из пистолета и упал в воду. В этом фильме вообще два таких суицида. За пять минут до Высоцкого брат самого Янковского - Ростислав, в роли полковника, расстегнув шинель утопился. Потом «Бег», 1970 г., где Хлудов-Дворжецкий все две серии, подняв воротник, всё время хочет кого-то поставить к стенке, включая самого себя. И самый последний и яркий пример - сериал «Троцкий», 2017 г. Тут генерал Скалон -Безруков, не выдержав позора Брестского мира, обобщив опыт советского кино, расстегнулся на все пуговицы, поднял воротник и бац крупным планом себе в висок! А для контраста, два офицера, стоящие радом, застёгнуты! Это наиболее яркие примеры, в промежутках было много менее известных. Так что состояние «расстёгнутой шинели», как приём драматургии, пора преподавать в ВУЗах!
l