В четверг утром Алла Борисовна пошла на базар. Долго, зло торговалась с загорелым пузатым рыбником, потом купила кальмара. Рыбник, желая уже поскорее отвязаться от Аллы Борисовны сунул ей впридачу к кальмару мешочек чернил каракатицы. Алла Борисовна с кальмаром ехала в трамваее по Дизенгоф. Молдой лобастый кальмар бился в авоське, смотрел на Аллу Борисовну немигающим желтым глазом. Разевал клюв, скрипел. Когда трамвай потряхивало, цеплялся щупальцем за поручень. Трамвай ехал мимо солдат в фесках, нищих на перекрестке, мимо книжной лавки, мимо бочки на колесах, из которой неопрятная женщина в косынке разливала половником лабане в бидоны и банки, что подставляли ей покупатели. На бочке сохли подтеки лабане. Порхали в кипарисах горлицы, плыли под палящим солнцем белоснежные особняки? полукруглые балконы. Вдали, за пляжем барражировал над морем серебристый дирижабль, купаясь в персиковой взвеси утреннего тумана. Когда трамвай встал, Алла Борисовна набрала в паркер немного чернил каракатицы, уронив на черный шелк платья несколько незаметных на нем клякс, и проворно писала в маленькую свою черную книжку, записывала, словно боясь забыть, все, на что хватало окоема - солдат, бидоны, вывески, горлиц, майн, удодов, баухаус, щупальце кальмара на поручне, далекую морскую рябь, кривые оливы, дирижабль, магнолии, бугенвиллию, книжные лавки, палатку менялы, аптеку. Трамвай повернул на Алленби.
Click to view