Толмач:Школа
За горделивыми табличками «гимназия», «лицей», «образовательный комплекс» скрывается, по сути, все то же привычное слово - «школа». Все те же мелки-парты-классы-оценки-учителя-тетради. И - самое главное - взросление.
Школа начинается с букета. С большого букета гладиолусов или астр (эти цветы надолго останутся в памяти символом детства и осени) в руках первоклассника, настолько нарядного, насколько же и волнующегося. Рядом суетятся с камерами родители, интуитивно пытаясь поймать в объективе взрослые черты на челе чада. Момент действительно эпический: впереди 11 лет, за которые школьник перерастет букет, возмужает щетиной и баритоном (или округлит все выпуклости своего девичьего организма). И поселится в мире, полном тангенсов-контангенсов, алканов-алкинов, перфектов-плюсквамперфектов и эпифор-анафор. Хотя дискотеки, велосипеды и компьютерные игры будут на порядок интересней.
Слово «школа» - хороший повод изучить и слово «демография». Носителей гладиолусов то меньше, то больше. Тем не менее, новых школ практически не строят, зато периодически сливают старые. А гладиолусы порой покупает одна только мама - много неполных семей, много рожают вне брака. Школьники чаще показывают медсправки о хронических заболеваниях, чем бегают кроссы на физкультуре. Выпускники жаждут покинуть не только школу, но и сам населенный пункт, в котором она расположена. Из поселков едут в областные центры, из областных центров - в прекрасное столичное далеко.
Но школа остается в каждом, не убежать. И это не только набор комплексов, аукающийся желанием что-то доказать на встречах выпускников. Не только беспорядочная куча знаний, которые непонятно как применить вне идеального мира учебников. Но и память о школе, как о воплощении детства-отрочества-юности. Прекрасном, в общем-то, времени. Пусть в нем и была тригонометрия.
Школа начинается с букета. С большого букета гладиолусов или астр (эти цветы надолго останутся в памяти символом детства и осени) в руках первоклассника, настолько нарядного, насколько же и волнующегося. Рядом суетятся с камерами родители, интуитивно пытаясь поймать в объективе взрослые черты на челе чада. Момент действительно эпический: впереди 11 лет, за которые школьник перерастет букет, возмужает щетиной и баритоном (или округлит все выпуклости своего девичьего организма). И поселится в мире, полном тангенсов-контангенсов, алканов-алкинов, перфектов-плюсквамперфектов и эпифор-анафор. Хотя дискотеки, велосипеды и компьютерные игры будут на порядок интересней.
Слово «школа» - хороший повод изучить и слово «демография». Носителей гладиолусов то меньше, то больше. Тем не менее, новых школ практически не строят, зато периодически сливают старые. А гладиолусы порой покупает одна только мама - много неполных семей, много рожают вне брака. Школьники чаще показывают медсправки о хронических заболеваниях, чем бегают кроссы на физкультуре. Выпускники жаждут покинуть не только школу, но и сам населенный пункт, в котором она расположена. Из поселков едут в областные центры, из областных центров - в прекрасное столичное далеко.
Но школа остается в каждом, не убежать. И это не только набор комплексов, аукающийся желанием что-то доказать на встречах выпускников. Не только беспорядочная куча знаний, которые непонятно как применить вне идеального мира учебников. Но и память о школе, как о воплощении детства-отрочества-юности. Прекрасном, в общем-то, времени. Пусть в нем и была тригонометрия.