Придираюсь уже и к Ричарду Шарпу, о, боги
(Добавление сюда: http://bouriac.ru/ARTICLES/Films.htm)
В фильме "Рота Шарпа" выглядит странным эпизод с потерей знаме-
ни 95-го полка якобы Генри Симмерсоном. Ясное дело, что режиссёру
надо было, чтобы Симмерсон потерял знамя. И режиссёр явно под-
толкнул Симмерсона к этому: всучать знамя посылаемому вперёд ма-
лому отряду было совершенно ни к чему -- и не стыкуется с трусос-
тью Симмерсона (трусость делает человека осмотрительным, расчёт-
ливым). Отряд со знаменем, отправленный через минируемый мост по-
пугать французов, находится под командованием якобы бывалого и
героичного майора Леннокса, который на этот раз не сумел ни во-
время обнаружить французскую кавалерию, ни построить свой неболь-
шой отряд в каре вокруг знамени. А до того Леннокс почему-то не
предложил Симмерсону хотя бы не перетаскивать на французский бе-
рег знамени. Далее, Леннокс попросил Шарпа прикрыть его бойцами
фланг отряда, но Шарп с этой задачей не справился, потому что
продолжил легкомысленно ковыряться на минируемом мосту. Лично я
считаю, что в потере знамени не Симмерсон виноват, а виноваты
режиссёр, Леннокс и Шарп. Но Симмерсон, оправдывавшийся перед
будущим лордом Веллингтоном, почему-то не привёл тому моих дово-
дов: наверняка не только я обращал внимание на то, что самые
очевидные и самые веские доводы никогда героями не озвучиваются,
если это не требуется режиссёрам.
В фильме "Честь Шарпа" испанский маркиз дрыхнет в неохраняемой
палатке и, конечно же, не может проснуться, потому что ему во
время сна перерезают горло "от уха до уха". Если не хочешь, чтобы
твою маркизскую палатку дополнительно охраняли, хотя бы зашнуро-
вывай её изнутри на ночь. И вешай внутри хоть какую-нибудь сигна-
лизацию типа колокольчика.
Далее, Рамона, дама сержанта Харпера, собирается рожать, сорат-
ники отсутствующего сержанта берутся сами принимать роды, потому
что им якобы поздно уже звать на помощь женщин. А самих-то аж че-
тыре человека, так что наверняка можно всё же отрядить за женщи-
нами хотя бы одного бойца. Но режиссёру ведь надо, чтобы роды
принимались солдатами: якобы им самим это интересно. И таки да,
крепкие были люди в то время: запросто рожали зимой в палатках,
на негигиеничные одеяла, чуть ли не на снег, а у "акушеров" вдо-
бавок руки были немытые.
Далее, чтобы задержать конных испанских партизан, отправившихся
в погоню за Шарпом, сержант Харпер натягивает между деревьями ве-
рёвочку. Верёвочка вполне заметна (это ж не тонкая проволока), но
один партизан всё равно задевается и падает с лошади, и весь от-
ряд неслабо ЗАДЕРЖИВАЕТСЯ: не иначе, начинает высматривать другие
верёвочки и всякие прочие ловушки на каждом шагу.
Далее, раненный в ногу Шарп, благодаря верёвочке Харпера избе-
жавший захвата партизанами, всю ночь допрашивает перепохищенную
им из монастыря маркизу на склоне горы под одеялом, на которое
немножко падает снег. Я понимаю, что ранения в ногу Шарпу привыч-
ны, и что холод для этих древних людей -- ерунда даже после купа-
ния зимой в ручье (Шарп с маркизой таки успел упасть с лошади в
воду), но ведь есть ещё такое элементарное соображение, как [ми-
нимальные правила гигиены] наличие противника поблизости. Как ре-
зультат, спящего Шарпа уже при свете зимнего дня берут в плен
французы, наверняка успевшие даже позавтракать [круассанами и
лягушками].
Далее, когда Шарп приставляет нож к горлу неправильного парти-
занского главаря Матарифе, тот признаётся, что зарезал маркиза с
подачи своего брата-иезуита, на благо французов. Ну, и зачем было
признаваться? Что изменилось бы, если бы заявил, что не резал?
Доказать или проверить всё равно не было возможности. И Шарп не
рискнул бы убивать невинного партизанского командира в присутст-
вии его же вооружённого отряда. Наоборот, возможность безнаказан-
но убить появилась после признания (партизаны ведь были не в кур-
се сотрудничества своего главаря с французами -- условными врага-
ми Испании).
Кстати, Матарифе ведь убивал своих врагов честно: устраивал с
ними дуэль на длинных ножах. Если противник плохо владел ножом,
он был сам виноват в этом: надо было своевременно учиться фехто-
вать. А что Матарифе прирезал маркиза, так тот ведь был эксплуа-
татором трудового народа. Но режиссёру потребовалось чудовище, и
он это чудовище как-то слепил. Матарифе то воевал с французами,
то как бы сотрудничал с ними, но хоть это нормально: французы
ведь были врагами УСЛОВНЫМИ, а не абсолютными; при некоторых рас-
кладах они были для испанцев врагами, при некоторых других -- уже
нет. С французами иногда немножко сотрудничал в разумных пределах
даже Шарп.
Далее, когда в конце фильма овдовевшая маркиза ластится к Шар-
пу, он признаётся, что она ему нравится, но он почему-то отказы-
вается продолжить с ней отношения. Скажем, я бы не отказался, на-
верное, хотя дама и не очень в моём вкусе. Маркизом бы я от это-
го, конечно, не стал, но хотя бы подучил французский язык, а поз-
же пожил бы с комфортом в Париже. Париж СТОИТ обедни. Короче,
мотив Шарпа не ясен. Зато ясен мотив режиссёра: надо было освобо-
дить место возле Шарпа для других дам в последующих фильмах.
Всякие такие нелепицы требуются для закручивания сюжета: это
понятно, но не радует. По-моему, сюжетные натяжки портят зрителя:
откладываются в подсознании, создают устойчивое ложное представ-
ление о возможностях и опасностях. И люди потом больше мучаются и
чаще погибают.
В фильме "Рота Шарпа" выглядит странным эпизод с потерей знаме-
ни 95-го полка якобы Генри Симмерсоном. Ясное дело, что режиссёру
надо было, чтобы Симмерсон потерял знамя. И режиссёр явно под-
толкнул Симмерсона к этому: всучать знамя посылаемому вперёд ма-
лому отряду было совершенно ни к чему -- и не стыкуется с трусос-
тью Симмерсона (трусость делает человека осмотрительным, расчёт-
ливым). Отряд со знаменем, отправленный через минируемый мост по-
пугать французов, находится под командованием якобы бывалого и
героичного майора Леннокса, который на этот раз не сумел ни во-
время обнаружить французскую кавалерию, ни построить свой неболь-
шой отряд в каре вокруг знамени. А до того Леннокс почему-то не
предложил Симмерсону хотя бы не перетаскивать на французский бе-
рег знамени. Далее, Леннокс попросил Шарпа прикрыть его бойцами
фланг отряда, но Шарп с этой задачей не справился, потому что
продолжил легкомысленно ковыряться на минируемом мосту. Лично я
считаю, что в потере знамени не Симмерсон виноват, а виноваты
режиссёр, Леннокс и Шарп. Но Симмерсон, оправдывавшийся перед
будущим лордом Веллингтоном, почему-то не привёл тому моих дово-
дов: наверняка не только я обращал внимание на то, что самые
очевидные и самые веские доводы никогда героями не озвучиваются,
если это не требуется режиссёрам.
В фильме "Честь Шарпа" испанский маркиз дрыхнет в неохраняемой
палатке и, конечно же, не может проснуться, потому что ему во
время сна перерезают горло "от уха до уха". Если не хочешь, чтобы
твою маркизскую палатку дополнительно охраняли, хотя бы зашнуро-
вывай её изнутри на ночь. И вешай внутри хоть какую-нибудь сигна-
лизацию типа колокольчика.
Далее, Рамона, дама сержанта Харпера, собирается рожать, сорат-
ники отсутствующего сержанта берутся сами принимать роды, потому
что им якобы поздно уже звать на помощь женщин. А самих-то аж че-
тыре человека, так что наверняка можно всё же отрядить за женщи-
нами хотя бы одного бойца. Но режиссёру ведь надо, чтобы роды
принимались солдатами: якобы им самим это интересно. И таки да,
крепкие были люди в то время: запросто рожали зимой в палатках,
на негигиеничные одеяла, чуть ли не на снег, а у "акушеров" вдо-
бавок руки были немытые.
Далее, чтобы задержать конных испанских партизан, отправившихся
в погоню за Шарпом, сержант Харпер натягивает между деревьями ве-
рёвочку. Верёвочка вполне заметна (это ж не тонкая проволока), но
один партизан всё равно задевается и падает с лошади, и весь от-
ряд неслабо ЗАДЕРЖИВАЕТСЯ: не иначе, начинает высматривать другие
верёвочки и всякие прочие ловушки на каждом шагу.
Далее, раненный в ногу Шарп, благодаря верёвочке Харпера избе-
жавший захвата партизанами, всю ночь допрашивает перепохищенную
им из монастыря маркизу на склоне горы под одеялом, на которое
немножко падает снег. Я понимаю, что ранения в ногу Шарпу привыч-
ны, и что холод для этих древних людей -- ерунда даже после купа-
ния зимой в ручье (Шарп с маркизой таки успел упасть с лошади в
воду), но ведь есть ещё такое элементарное соображение, как [ми-
нимальные правила гигиены] наличие противника поблизости. Как ре-
зультат, спящего Шарпа уже при свете зимнего дня берут в плен
французы, наверняка успевшие даже позавтракать [круассанами и
лягушками].
Далее, когда Шарп приставляет нож к горлу неправильного парти-
занского главаря Матарифе, тот признаётся, что зарезал маркиза с
подачи своего брата-иезуита, на благо французов. Ну, и зачем было
признаваться? Что изменилось бы, если бы заявил, что не резал?
Доказать или проверить всё равно не было возможности. И Шарп не
рискнул бы убивать невинного партизанского командира в присутст-
вии его же вооружённого отряда. Наоборот, возможность безнаказан-
но убить появилась после признания (партизаны ведь были не в кур-
се сотрудничества своего главаря с французами -- условными врага-
ми Испании).
Кстати, Матарифе ведь убивал своих врагов честно: устраивал с
ними дуэль на длинных ножах. Если противник плохо владел ножом,
он был сам виноват в этом: надо было своевременно учиться фехто-
вать. А что Матарифе прирезал маркиза, так тот ведь был эксплуа-
татором трудового народа. Но режиссёру потребовалось чудовище, и
он это чудовище как-то слепил. Матарифе то воевал с французами,
то как бы сотрудничал с ними, но хоть это нормально: французы
ведь были врагами УСЛОВНЫМИ, а не абсолютными; при некоторых рас-
кладах они были для испанцев врагами, при некоторых других -- уже
нет. С французами иногда немножко сотрудничал в разумных пределах
даже Шарп.
Далее, когда в конце фильма овдовевшая маркиза ластится к Шар-
пу, он признаётся, что она ему нравится, но он почему-то отказы-
вается продолжить с ней отношения. Скажем, я бы не отказался, на-
верное, хотя дама и не очень в моём вкусе. Маркизом бы я от это-
го, конечно, не стал, но хотя бы подучил французский язык, а поз-
же пожил бы с комфортом в Париже. Париж СТОИТ обедни. Короче,
мотив Шарпа не ясен. Зато ясен мотив режиссёра: надо было освобо-
дить место возле Шарпа для других дам в последующих фильмах.
Всякие такие нелепицы требуются для закручивания сюжета: это
понятно, но не радует. По-моему, сюжетные натяжки портят зрителя:
откладываются в подсознании, создают устойчивое ложное представ-
ление о возможностях и опасностях. И люди потом больше мучаются и
чаще погибают.