Mutsu Munemitsu and His Age 3
Пока компьютер переваривает очередную книжку и даёт мне только печатать, отвечая на все прочие действия мечтательным получасовым подвисанием, а кандзи из книжки ещё не успели привести в исполнение угрозу хороводом скакать перед глазами, продолжу рассказывать про Муцу.
К 1872 году Муцу снова вернулся в ряды высшего государственного чиновничества. К этому времени окружающие его господа уже успели во временной перспективе понять, что к Муцу довольно полезно прислушиваться. Поэтому его предложение изменить систему расчета земельного налога сразу вызвало одобрительный отклик. С тем, разумеется, условием, что Муцу останется в правительстве и лично будет процесс контролировать. Ну а попутно, как бы заодно, господину Муцу с помощниками было поручено сформировать для нового правительства новый же бюджет.
И когда вскоре многих работавших с ним или просто хорошо знакомых Муцу лиц повысили в должностях, оставшийся на прежней позиции Муцу законно обиделся и, написав трактат "Японец" ( 日本人 ), в котором вновь раскритиковал создавшуюся в новом правительстве ситуацию, подал в отставку во второй раз. И, угадайте - опять вернулся, чтобы в 1875 году стать членом новообразованного Сената (Генроин - 元老院 ).
Но вот в 1886 году началось восстание Сацума и, рассчитывая на то, что всё внимание будет обращено на его подавление, Муцу совершил то, что впоследствии стал называть самой большой ошибкой в своей жизни.
Связавшись с бывшими товарищами по Кайентаю, глубоко симпатизировавшими Сайго и собиравшимися поднять армию в его поддержку, Муцу предложил им иной план действий, а именно - тихое устранение Окубо Тошимичи, Ито Хиробуми и Торио Кояты (鳥尾小弥太). Иногда Муцу был просто безумен в своей практичности - так, Ито и Торио, например, были его давними друзьями. Вскоре, впрочем, стало понятно, что план этот совершенно абсурден. Это, а также неминуемость ареста за антиправительственный заговор, побудили Муцу отправился к своему по-прежнему другу и несостоявшейся мишени Торио, который посоветовал горе-заговорщику сдаться и пообещал приглядывать за его семьёй. Правда, сдаться Муцу так и не успел. А поскольку со смертью в 1877 году Кидо симпатизирующих Муцу влиятельных людей осталось крайне мало (в общем-то только те самые Ито да Торио), ближайшие 6 лет (1878-1883) ему предстояло провести в заключении.
Заключение, следует заметить, пошло господину Муцу на пользу. Там он несколько успокоился, год посочинял стихи, а затем активно принялся за учёбу - занятие, на которое у него времени не хватало уже давно, и в будущем из-за занятости останется крайне мало. В письмах домой Муцу писал, что читает от заката до рассвета, а потому скучать ему просто некогда. Кроме того в заключении Муцу успел написать Menpeki Dokugo (面壁独語，Монолог напротив тюремной стены), Fukudо Dokugo (福堂独語，Монолог Муцу) и Shiji Sei-Ri-dan (資治性理談，Принципы управления), где изложил свои идеи, Sashi Jirei Ippan (左氏辞令一斑) - труд об использовании дипломатического языка в древнем Китае, а также перевести со сложнейшего по признанию самого автора английского книгу Джереми Бентама "The Principles of Morals and Legislation" и под влиянием идей последнего предвестить крах коммунизма.
А в 1883 году, получив незадолго до освобождения письмо от обучавшегося за границей Ито, просившего не наделать новых дел, Муцу вышел на свободу.
И тут же, следуя многочисленным предложениям и собственному желанию отправился на учёбу в Америку и Европу. 1884-1886 годы Муцу проводит в ещё более напряженной работе. Его рвению и продуктивности поражались как европейские учёные, так и соотечественники, которые снова, восстановив своё доверие, хотели видеть Муцу трудящимся на благо страны. Так что по возвращении в 1887 году его ждала уже непрерывная карьера, начинавшаяся с роли специального помощника министра иностранных дел Иноуэ. В 1888-м Муцу уже как посол Японии в США подписывал договор с Мехико и начинал вести переговоры по поводу пересмотра имеющихся соглашений с Америкой.
Тем временем у побережья Японии стали маячить корабли несколько оклемавшегося от полуколонизации и опиумных войн Китая...
К 1872 году Муцу снова вернулся в ряды высшего государственного чиновничества. К этому времени окружающие его господа уже успели во временной перспективе понять, что к Муцу довольно полезно прислушиваться. Поэтому его предложение изменить систему расчета земельного налога сразу вызвало одобрительный отклик. С тем, разумеется, условием, что Муцу останется в правительстве и лично будет процесс контролировать. Ну а попутно, как бы заодно, господину Муцу с помощниками было поручено сформировать для нового правительства новый же бюджет.
И когда вскоре многих работавших с ним или просто хорошо знакомых Муцу лиц повысили в должностях, оставшийся на прежней позиции Муцу законно обиделся и, написав трактат "Японец" ( 日本人 ), в котором вновь раскритиковал создавшуюся в новом правительстве ситуацию, подал в отставку во второй раз. И, угадайте - опять вернулся, чтобы в 1875 году стать членом новообразованного Сената (Генроин - 元老院 ).
Но вот в 1886 году началось восстание Сацума и, рассчитывая на то, что всё внимание будет обращено на его подавление, Муцу совершил то, что впоследствии стал называть самой большой ошибкой в своей жизни.
Связавшись с бывшими товарищами по Кайентаю, глубоко симпатизировавшими Сайго и собиравшимися поднять армию в его поддержку, Муцу предложил им иной план действий, а именно - тихое устранение Окубо Тошимичи, Ито Хиробуми и Торио Кояты (鳥尾小弥太). Иногда Муцу был просто безумен в своей практичности - так, Ито и Торио, например, были его давними друзьями. Вскоре, впрочем, стало понятно, что план этот совершенно абсурден. Это, а также неминуемость ареста за антиправительственный заговор, побудили Муцу отправился к своему по-прежнему другу и несостоявшейся мишени Торио, который посоветовал горе-заговорщику сдаться и пообещал приглядывать за его семьёй. Правда, сдаться Муцу так и не успел. А поскольку со смертью в 1877 году Кидо симпатизирующих Муцу влиятельных людей осталось крайне мало (в общем-то только те самые Ито да Торио), ближайшие 6 лет (1878-1883) ему предстояло провести в заключении.
Заключение, следует заметить, пошло господину Муцу на пользу. Там он несколько успокоился, год посочинял стихи, а затем активно принялся за учёбу - занятие, на которое у него времени не хватало уже давно, и в будущем из-за занятости останется крайне мало. В письмах домой Муцу писал, что читает от заката до рассвета, а потому скучать ему просто некогда. Кроме того в заключении Муцу успел написать Menpeki Dokugo (面壁独語，Монолог напротив тюремной стены), Fukudо Dokugo (福堂独語，Монолог Муцу) и Shiji Sei-Ri-dan (資治性理談，Принципы управления), где изложил свои идеи, Sashi Jirei Ippan (左氏辞令一斑) - труд об использовании дипломатического языка в древнем Китае, а также перевести со сложнейшего по признанию самого автора английского книгу Джереми Бентама "The Principles of Morals and Legislation" и под влиянием идей последнего предвестить крах коммунизма.
А в 1883 году, получив незадолго до освобождения письмо от обучавшегося за границей Ито, просившего не наделать новых дел, Муцу вышел на свободу.
И тут же, следуя многочисленным предложениям и собственному желанию отправился на учёбу в Америку и Европу. 1884-1886 годы Муцу проводит в ещё более напряженной работе. Его рвению и продуктивности поражались как европейские учёные, так и соотечественники, которые снова, восстановив своё доверие, хотели видеть Муцу трудящимся на благо страны. Так что по возвращении в 1887 году его ждала уже непрерывная карьера, начинавшаяся с роли специального помощника министра иностранных дел Иноуэ. В 1888-м Муцу уже как посол Японии в США подписывал договор с Мехико и начинал вести переговоры по поводу пересмотра имеющихся соглашений с Америкой.
Тем временем у побережья Японии стали маячить корабли несколько оклемавшегося от полуколонизации и опиумных войн Китая...