Утро председателя Лермонтовского горисполкома
Председатель Лермонтовского горисполкома депутатов трудящихся А.В.Глебова
Председатель горисполкома обычно ходила на работу пешком. Утренний маршрут в это ноябрьское слегка морозное утро пролегал через площадь Ленина, на которой нужно было проверить: как чувствуют себя после первого морозца клумбы цветов у подножья вождя, подстрижены кустарники самшита, убраны ли тротуары, подметены ли дороги от опавшей осенней листвы вдоль бордюров.
Площадь представляла собой место силы и красоты маленького городка и всех его служб: почта, аптека, сберкасса, магазины, дом культуры. Мало кому было известно, что этот городок, находившийся в самом центре курортной природы кавказских минеральных вод, на самом деле был секретным, урановым. Он был и построен для того, чтобы первый советский урановый рудник обеспечил сырьём создание первой советской атомной бомбы.
Как многие малые города советской глубинки в пятидесятые-семидесятые послевоенные годы город был чистым, опрятным и жизнерадостным. Чтобы так было, город избирал себе Председателя, которому было дело до всего.
Вот и на этот раз, моя мама, Председатель Глебова Анастасия Васильевна, по пути зашла на нашу маленькую и уютную почту, ту, что на площади.
Стройная и очень ответственная заведующая почтой рассказала, что все у них хорошо, с работой справляются и план выполняют.
Вот только одно недоумение. В зале почты вторые сутки сидит старик и никуда не уходит. Ночует здесь, благо почта работает круглосуточно. Ведь это общественное место, из которого никто не имеет права выгонять советского гражданина.
‑ Сидит этот старик, и ни с кем не разговаривает, рассказала заведующая. Мы его, и так, и эдак, молчит и не уходит.
Председатель подошла к старику, и узнала в нём первого бригадира одного из урановых забоев. Фронтовика-ветерана, которому теперь уж было под девяносто. Худой, седой и небритый сидел он на почте и потухшим взором смотрел в одну точку.
‑ Здравствуйте, Иван Кузьмич, знаю вас, вы наш рудник создавали, что случилось? Почему вы здесь, спросила Председатель.
Немного помолчав, старик вдруг оживился.
‑ Некуда мне идти, здесь умирать буду.
‑ Почему, удивилась председатель, у вас с женой квартира в центре, хорошая пенсия.
‑ Меня жена выгнала, некуда мне идти.
‑ Тогда пойдемте со мной в исполком, разберемся, сказала председатель строгим тоном. Против строгости местной власти старик возразить ничего не мог и вынужден был проследовать с Председателем в горисполком.
Придя на работу, Председатель попросила помощницу разместить стрика в приемной, напоить его чаем и чем-нибудь покормить. Попросила также пригласить в исполком жену Ивана Кузьмича. Вскоре она пришла, благообразная опрятная сухонькая старушка, бывшая школьная учительница, 25-тысячница первых советских пятилеток.
‑ Почему вы выгоняете своего мужа, спросила Председатель, решив вначале переговорить с ней отдельно, так сказать, с глазу на глаз в своем кабинете. Может быть, он вас чем-то обижает. Что происходит, почему он на почте сидит?
‑ Не могу я с ним больше жить, ответила старушка. Он грязнуля. Мыться не хочет, постель за собой не убирает, крошит, мусорит. И вообще он меня не слушается. Не уважает меня совсем.
‑ Не может быть, возразила Председатель. Когда я забрала его с почты, и мы шли с ним в исполком он так тепло о вас отзывался. Говорил, что вы такая умница, вкусно готовите, всегда у вас в квартире чисто и опрятно. Он очень сожалел, что вы его выгнали. Простите его пожалуйста.
‑ Да я-то что, растрогалась старушка. Да разве-ж я его выгоняла? Он ответственный квартиросъемщик. Вот я пригрозила ему, чтоб соблюдал чистоту в доме. Нет я его не выгоняла. Он хороший, ветеран, воевал, много здоровья потерял на первом руднике…
Затем в кабинет был приглашен старик, обвиняемый в нечистоплотности. Очная ставка сторон прошла стремительно:
‑ Иван Кузьмич, строго сказала Председатель, ваша жена говорит, что не будет вас выгонять, если будете вести себя аккуратно и соблюдать чистоту. Вы же глава семьи, ответственный квартиросъемщик. Предлагаю вам обсудить свои дела, закончить ссору, чтобы он не позорился и не сидел на почте. Вот идите, и договаривайтесь, а мне работать надо, видите сколько людей уже в приемной.
Старики ушли.
Вскоре, взглянув в окно, Председатель увидела как старички вышли из здания горисполкома и мирно под ручку пошли к себе домой.
Наверное, благополучно дожили свой век вместе. Больше не попадались в поле зрения советского Председателя.
