Видеть сны в хиджабе. Предыстория и встреча в Петербурге
Мы уже писали о проекте Ксении Диодоровой "Видеть сны в хиджабе".
Сегодня Gonzo Design, компания Ксении, опубликовали новость о творческой встрече с Ксенией об истории создания проекта (Питер, 8 марта, ХельсинкиБар)... а еще опубликовали интервью, отрывком из которого я хочу с вами поделиться. Это чистой воды визуальный сторителлинг:
"Изначально название появилось на английском, где слово dream имеет два значения - «сны» и «мечты». Самая первая идея была абсурдная и эпическая - снимать сны женщин: просить их вспомнить значимые сны или представить воображаемый сюжет и на его основе делать кадр реконструкции. Но от этой идеи я почти сразу отказалась. И, как оказалось позже, ни одна из героинь не готова была к съёмкам на улице.
Даже те кадры, которые сделаны под открытым небом, на самом деле были сняты на крышах тех домов, где жили женщины. Съёмки не должен был видеть никто, кроме членов их семей, даже соседи.
От начальной идеи со снами остались образная и символическая составляющие. И так появилась форма с натюрмортами.
Я попросила каждую из женщин составить натюрморт из предметов, которые они нашли у себя дома. Каждый предмет - это образ или ассоциация оного из важных понятий: «дом», «детство», «мечта», «занятие», «вера» и «семья». Мне показалось, что, взаимодействуя с домашними, знакомыми вещами, мы сможем выйти из формата обычного интервью (вопрос - ответ), когда ты будто бы вынуждаешь человека о чём-то внезапно думать, что-то вспоминать. Ты помещаешь его не непосредственно перед собой, а перед предметом, который является частью привычного пространства.
С самого начала я понимала, что мне хочется раскрыть некий уровень, который давал бы неповерхностную информацию и позволил бы поместить героинь проекта в контекст, настроение, среду, где они чувствовали бы себя свободными для разговора о действительно личных вещах. В документальной истории это сложно, потому что на человека всегда влияет присутствие исследователя.
Одно дело, когда человек находится в привычной среде сам по себе. И совершенно другое - когда он точно знает, что у него собирают информацию. И вот здесь как раз мне помогла та форма, которую я придумала для проекта.
Во время съёмки они держали выбранные ими предметы в руках - они часто даже не смотрят в камеру, а размышляют, держа перед собой зеркало, сандалии или ступку.
Эти маленькие предметы связаны с какими-то очень конкретными эпизодами, людьми, переживаниями, и, рассказывая о них, они вспоминали очень специальные, чувственные, личные моменты, которые не лежат сразу, на первом слое нашей памяти.
Один из первых комментариев к проекту был таким: «О, а они, оказывается, тоже играют в резиночку!» Такие общие, порой неожиданные и незначительные детали (подумаешь, детская игра!) и помогают налаживать мостик между двумя людьми - зрителем и героем или читателем и героем, - который необходим для появления коммуникации. Именно они соединяют совершенно разные культуры. И в этом была главная задача.
Я вовсе не собиралась поучать зрителей: «Ребята, посмотрите, они такие же, как мы!» Конечно, они не такие. Но все свои проекты я делаю, чтобы дать повод интересоваться и заглядывать друг в друга. Делать это безоценочно, то есть иметь бОльшую картинку для возможности допускать эту разность. И принимать её. Когда мы видим и принимаем эту разность, мы ощущаем и нашу общность. И вот это одновременное проявление и разности, и общности гармонично дополняет друг друга. Это и есть самое интересное, что может быть в отношениях между людьми.
Общность взглядов людей строится не по религиозным или национальным признакам, а на системе ценностей.
Когда я выбирала темы для предметов натюрморта, я нарисовала огромный mind map со словом «человек» в центре. Дальше на этой схеме я стала подробно выписывать все понятия, которые формируют нас, раскрывая их как можно подробнее. Из всех слов я оставила шесть, которые показались мне наиболее общими, универсальными и в то же время ценными. Они есть у каждого человека, вне зависимости от того, где он живёт и в какой культуре родился.
Сегодня хиджаб стал одним из объектов, которые вызывают страх. И вводная проблематика заключается, конечно, именно в этом. Даже знакомые мне люди при виде заглавной фотографии реагируют так: «О господи!» Хиджаб и угроза стали устойчивой визуальной коннотацией - вот что на самом деле страшно.
Для разных женщин хиджаб значит совершенно разные вещи. Например, одна девушка объяснила, что к ней пришёл человек во сне и сказал, что так ей будет гораздо «светлее» жить. Она говорит, что в хиджабе у неё на самом деле появилось ощущение покоя. Хотя в её семье вообще никто не носит хиджаб.
Мне иногда казалось, что хиджаб в каком-то смысле - это определённое проявление феминизма. Это как будто попытка «обесполить» себя - нивелировать различия между мужчиной и женщиной, спрятать непосредственно свои признаки как женщины, атрибуты женственности. Понятно, что не во всех случаях это так. Но когда встречаешь в Марокко женщину в хиджабе, которая работает, например, айтишником, то становится понятно, что никто не отнимает у неё права и не запрещает получать образование.
Любые культуры могут друг у друга очень многому научиться. И одна из основных задач всех моих проектов - рассказать о том ценном, что можно найти, поставив себя на место представителя иной культуры. В том, как они видят мир, мы можем что-то найти для себя, обогатив свой собственный мир.
Это не значит слиться, потому что в многообразии как раз и заключается вся красота. Так же как в природе, где есть времена года, разные климаты, деревья, рельефы и птицы. Точно так же должно быть и среди людей. Просто нужно, чтобы это плавно перетекало и в балансе существовало в одном пространстве".
Источник: https://birdinflight.com/ru/vdohnovenie/fotoproect/kseniya-diodorova-o-tom-kakie-oni-na-samom-dele-zhenshhiny-v-hidzhabah.html
Сегодня Gonzo Design, компания Ксении, опубликовали новость о творческой встрече с Ксенией об истории создания проекта (Питер, 8 марта, ХельсинкиБар)... а еще опубликовали интервью, отрывком из которого я хочу с вами поделиться. Это чистой воды визуальный сторителлинг:
"Изначально название появилось на английском, где слово dream имеет два значения - «сны» и «мечты». Самая первая идея была абсурдная и эпическая - снимать сны женщин: просить их вспомнить значимые сны или представить воображаемый сюжет и на его основе делать кадр реконструкции. Но от этой идеи я почти сразу отказалась. И, как оказалось позже, ни одна из героинь не готова была к съёмкам на улице.
Даже те кадры, которые сделаны под открытым небом, на самом деле были сняты на крышах тех домов, где жили женщины. Съёмки не должен был видеть никто, кроме членов их семей, даже соседи.
От начальной идеи со снами остались образная и символическая составляющие. И так появилась форма с натюрмортами.
Я попросила каждую из женщин составить натюрморт из предметов, которые они нашли у себя дома. Каждый предмет - это образ или ассоциация оного из важных понятий: «дом», «детство», «мечта», «занятие», «вера» и «семья». Мне показалось, что, взаимодействуя с домашними, знакомыми вещами, мы сможем выйти из формата обычного интервью (вопрос - ответ), когда ты будто бы вынуждаешь человека о чём-то внезапно думать, что-то вспоминать. Ты помещаешь его не непосредственно перед собой, а перед предметом, который является частью привычного пространства.
С самого начала я понимала, что мне хочется раскрыть некий уровень, который давал бы неповерхностную информацию и позволил бы поместить героинь проекта в контекст, настроение, среду, где они чувствовали бы себя свободными для разговора о действительно личных вещах. В документальной истории это сложно, потому что на человека всегда влияет присутствие исследователя.
Одно дело, когда человек находится в привычной среде сам по себе. И совершенно другое - когда он точно знает, что у него собирают информацию. И вот здесь как раз мне помогла та форма, которую я придумала для проекта.
Во время съёмки они держали выбранные ими предметы в руках - они часто даже не смотрят в камеру, а размышляют, держа перед собой зеркало, сандалии или ступку.
Эти маленькие предметы связаны с какими-то очень конкретными эпизодами, людьми, переживаниями, и, рассказывая о них, они вспоминали очень специальные, чувственные, личные моменты, которые не лежат сразу, на первом слое нашей памяти.
Один из первых комментариев к проекту был таким: «О, а они, оказывается, тоже играют в резиночку!» Такие общие, порой неожиданные и незначительные детали (подумаешь, детская игра!) и помогают налаживать мостик между двумя людьми - зрителем и героем или читателем и героем, - который необходим для появления коммуникации. Именно они соединяют совершенно разные культуры. И в этом была главная задача.
Я вовсе не собиралась поучать зрителей: «Ребята, посмотрите, они такие же, как мы!» Конечно, они не такие. Но все свои проекты я делаю, чтобы дать повод интересоваться и заглядывать друг в друга. Делать это безоценочно, то есть иметь бОльшую картинку для возможности допускать эту разность. И принимать её. Когда мы видим и принимаем эту разность, мы ощущаем и нашу общность. И вот это одновременное проявление и разности, и общности гармонично дополняет друг друга. Это и есть самое интересное, что может быть в отношениях между людьми.
Общность взглядов людей строится не по религиозным или национальным признакам, а на системе ценностей.
Когда я выбирала темы для предметов натюрморта, я нарисовала огромный mind map со словом «человек» в центре. Дальше на этой схеме я стала подробно выписывать все понятия, которые формируют нас, раскрывая их как можно подробнее. Из всех слов я оставила шесть, которые показались мне наиболее общими, универсальными и в то же время ценными. Они есть у каждого человека, вне зависимости от того, где он живёт и в какой культуре родился.
Сегодня хиджаб стал одним из объектов, которые вызывают страх. И вводная проблематика заключается, конечно, именно в этом. Даже знакомые мне люди при виде заглавной фотографии реагируют так: «О господи!» Хиджаб и угроза стали устойчивой визуальной коннотацией - вот что на самом деле страшно.
Для разных женщин хиджаб значит совершенно разные вещи. Например, одна девушка объяснила, что к ней пришёл человек во сне и сказал, что так ей будет гораздо «светлее» жить. Она говорит, что в хиджабе у неё на самом деле появилось ощущение покоя. Хотя в её семье вообще никто не носит хиджаб.
Мне иногда казалось, что хиджаб в каком-то смысле - это определённое проявление феминизма. Это как будто попытка «обесполить» себя - нивелировать различия между мужчиной и женщиной, спрятать непосредственно свои признаки как женщины, атрибуты женственности. Понятно, что не во всех случаях это так. Но когда встречаешь в Марокко женщину в хиджабе, которая работает, например, айтишником, то становится понятно, что никто не отнимает у неё права и не запрещает получать образование.
Любые культуры могут друг у друга очень многому научиться. И одна из основных задач всех моих проектов - рассказать о том ценном, что можно найти, поставив себя на место представителя иной культуры. В том, как они видят мир, мы можем что-то найти для себя, обогатив свой собственный мир.
Это не значит слиться, потому что в многообразии как раз и заключается вся красота. Так же как в природе, где есть времена года, разные климаты, деревья, рельефы и птицы. Точно так же должно быть и среди людей. Просто нужно, чтобы это плавно перетекало и в балансе существовало в одном пространстве".
Источник: https://birdinflight.com/ru/vdohnovenie/fotoproect/kseniya-diodorova-o-tom-kakie-oni-na-samom-dele-zhenshhiny-v-hidzhabah.html