Стинг. Как я снова начал писать песни
Оригинал: Sting. How I started writing songs again
Я родился в тени доков северного английского городка. Первые воспоминания у меня связаны с гигантскими судами, стоявшими горой в конце нашей улицы. За этой горой круглый год пряталось солнце.
Утром тысячи мужчин шли по этой улице на работу. Вечером они возвращались домой. Доки, нужно добавить, - не самое приятное место. Опасное, грязное, набитое шумом и болезнями. Но эти рабочие гордились своей работой. Они строили тогда самые большие корабли нашей планеты.
Мой дед был судостроителем. Я рос и опасался, что однажды тоже окажусь в доках. Я мечтал о счастливом случае, который бы позволил улизнуть от этой участи. Когда я в восемь лет унаследовал гитару, старую расстроенную лошадку с пятью ржавыми струнами, мне стало понятно, что это - моя настоящая жизнь.
Говорят, что мечты сбываются, если очень верить. Еще говорят, что я везунчик. В любом случае, мечта действительно стала явью. Я мечтал покинуть родную гавань и никогда не возвращаться. Писать песни, петь их людям, разбогатеть, стать известным певцом, жениться и родить детей, купить домик в деревне, завести собак, выращивать виноград и делать вино, забить несколько комнат статуэтками Грэмми и платиновыми дисками…
Однажды, впрочем, мой поток вдохновения иссяк. Творческий кризис, бывает у всех - скажете вы. А что, если это длится днями, неделями, месяцами и годами? Смотришь на чистый лист и ничего не можешь написать.
В этот момент хочется поставить ребром риторический вопрос. Чем я разгневал богов? Неужели талант ушел так же легко, как появился? Мне пора к психологу? Писал ли я слишком много, слишком часто, слишком личное?
Иногда я думаю, что лучшие произведения написаны не об авторе, а о ком-то другом. Может, именно наступая на свое тщеславие, рассказывая чужую историю, даря свой голос немому герою, смотря на мир чужими глазами, мы создаем лучшие из своих вещей?
Если писать про себя больше не получается, кто должен стать моим героем? По иронии судьбы, я нашел утерянное вдохновение в том самом городе, откуда бежал сломя голову. Меня прямо-таки начало тошнить текстами, песнями, идеями. Я нашел своих героев среди маленьких людей, которыми никто не интересовался.
Я начал писать о простых историях простых людей и обнаружил в себе прорву строк, куплетов, стихотворений, даже циклов. Как будто всё это сидело внутри, крепко закрученное винтовой пробкой.
В тот момент я решил писать о других.
Но оказалось, что я рассказываю о себе даже больше, чем раньше.