Голодающая летчица Савченко теперь Герой Украины
Новость от Стола
Украинской летчице Надежде Савченко, которая с июля прошлого года содержится в российском СИЗО, присвоили звание Героя Украины. До этого, не выходя из своей камеры, она уже успела стать депутатом Верховной Рады и членом постоянной делегации Украины в ПАСЕ, а заодно и живым символом современного витка российско-украинских отношений.
Это, собственно, и не виток уже, а гордиев узел. Россия обвиняет Савченко в причастности к убийству журналистов ВГТРК: якобы именно она определила их координаты и передала для минометного обстрела. Украинская сторона настаивает, что летчицу похитили и отвезли в Россию как «заложника», не имея к тому же никаких доказательств ее вины. На слова о похищении наша страна ответила, и вот, с января этого года на Савченко завели еще одно уголовное дело - о незаконном пересечении границы РФ. Мол, сама к нам приехала, да еще и на такси. Украина теперь признает ее Героем, и далее, и далее...
Тяжба, достигшая высокой степени политического абсурда, кажется нескончаемой и может прерваться только вмешательством чьей-то воли, каким-то deus ex machina. Таким «богом из машины» с 13 декабря Савченко попыталась стать сама: объявила голодовку, требуя сначала приема у отоларинголога, а потом и вовсе - свободы. С тех пор, по замечанию правозащитников, ее состояние все время ухудшается, а работу внутренних органов поддерживают только инъекции глюкозы (от которых она, к слову, уже отказалась). Еще в конце февраля член Совета по правам человека Елена Масюк обратилась к российской власти с просьбой пересмотреть для Савченко меру пресечения, потому что она «может умереть в ближайшие дни».
При этом многие правозащитники, навещавшие летчицу из самых добрых побуждений, потом удивлялись ее ожесточенности - о чем бегло писали пусть не в СМИ, но в лентах новостей, в своих живых журналах. Савченко солдат, депутат и герой, и она умирает, не прося помощи, сохраняя свое право ненавидеть.
В этом смысле очень существенно, какой тип героя породил конфликт двух братских народов. Мы мало слышим о тех, кто спас кого-то из-под минометного огня, кто собой прикрыл товарищей, кто договорился о возврате пленных; даже искусственно, даже в телевизоре не получается создать убедительные образы таких людей. Зато есть Савченко - женщина-солдат, готовая убивать и умереть за национальную гордость своей страны. Российско-украинский конфликт, циничный в основе своей, братоубийственный конфликт, подменил человеческую героику государственной. Отдельный человек в нем заранее лишен голоса, потому что не находит ни моральной опоры, ни оправдания для своей позиции, и вынужден говорить от имени государства. А значит, обречен, ведь в левиафановой истории, бесчувственной к живой плоти и крови, замученная Савченко так же ценна, как живая. Ясно, что государство не спасет, спасет - человеческий взгляд на себе подобного, на образ Божий, уничтожаемый по общему безумию; но вот кто на него решится - если у самой Савченко не получилось - неясно так же, как в первые дни голодовки. И эта драма побезысходнее звягинцевской.