Это был очень большой и очень красивый дом. В моем списке было указано, что нас ждет Валентина Ивановна, которая живет с дочерью Светланой. И разумеется, увидев на пороге молодую женщину, я спросила «а вы, наверное, Светлана?» - «Нет, я - Валентина Ивановна, Света наверху». Ого!!!! Переглянулись мы. Перед нами стояла очень красивая женщина немногим старше 50ти, с яркими голубыми глазами. «Проходите, проходите!» - она ловко поднялась по лестнице на второй этаж и попросила нас расположиться в библиотеке. Пока мы ждали, когда она оденется, разглядывали книги. Столько всего человек собрал за свою жизнь. От классики, собрания подписки Ленина до книг о войне, Бухенвальд.
Интересно, как время бережет одни лица, а другие сушит и стирает? Переодевшись, к нам вышла невысокая женщина в очень аккуратном костюме системы юбка-пиджак-блузка, отлично сидящем по фигуре, в туфельках на каблуке, напоминающая учительницу, которая знает все про своих учеников. Собственно, почти так и было, за исключением лишь того факта, что этой милой женщине было уже 87, она прошла войну и в последние годы потеряла почти всю свою семью. Она была так молода и так хороша собой, что удивление перемежалось с недоверием на лице и восхищением.
В юные 14 лет она попала на фронт, это был 43 год, она только-только закончила 9 классов. И попала она в цензуру. Представляете?!! Маленькая, юная девчонка, которая читала все приходящие на территорию ее части письма, бандероли, посылки. Зачеркивала то, что считалось лишним, и высылала или не высылала письмо адресату. - К примеру было такое письмо: Дочка пишет папе на фронт: «Папа, у нас дела плохи: бригадир маму домогается, не дает корову пасти.» Конечно, это не могли пропустить. Ну что он сделает? Вернется домой - дезертир. Пойдет вперед - убьют или выдаст всех. Такие строки просто зачеркивались. Война.
Это были целые части людей, разных национальностей, носители разных языков, которые читали всю входящую корреспонденцию и принимали решение, что знать человеку о доме, что получать, что думать. Общее дело - бескомпромиссная штука. Часть двигалась все дальше, вместе с линией фронта вперед. И победу Валентина Ивановна встретила в Будапеште уже. Но служила еще до 49, «неспокойно еще было очень долго».