В маленьком и уютном доме живет маленькая, одинокая бабушка Алевтина Владимировна. Семьи в этом доме так и не случилось, так бывает, увы… Не всем дается. В 1941 году она из родительского дома в Кировской области ушла на фронт, в свои 20 лет, 21 даже. - Я окончила роковские курсы медсестер, сначала работала в эвакогоспитале, а потом призвали в армию, в конце 42 и до конца 45 была в армии, нас отпустили только, когда все решилось с Японией.
Первый год был очень тяжелый, когда стояли на постах, охраняли склады, полные склады вооружения. Не знаю, что там, но все закрыто было. Стояли 2 часа, 4 отдыхали, целый год. Через год меня перевели в санитарно-контрольный пункт. Это мы проверяли эшелоны, санитарное состояние, температурящих больных снимали с эшелона и в госпиталь. На фронт с температурой не отправляли. Так до конца в эвакогоспитале и была.
Проверяли каждый эшелон. Если есть форма номер один, завшивленность, хоть один, хоть два, то останавливали эшелон, в санобработку. При нас был санитарный поезд, там обрабатывали людей, одежду. Если вагонов не хватало, то ставили палатки. В Смоленске особенно запомнилось. Там речка была, в речке мыли людей, а одежду всю жарили.
Я слушала Алевтину Владимировну, сидя перед ней на коленях. Эта маленькая, даже крошечная женщина, так просто отвечала на наши вопросы. Настолько просто, насколько тяжело было ей их слышать. - Первый год, стоять на постах, конечно, было страшно. Кругом бомбили, стреляли, очень страшно. А уйти с поста нельзя было. Прикрывались, чем могли, ящиками строили заграждение, чтобы не видеть. А одевались: не было теплого ничего, все простывали. А зима была, то холодно, то растает, то сапоги промокнут, то валенки, ох…..все пережили, постоянно простывали, болели, с поста не уйдешь, все время стоять надо.
Дошли до Белоруссии, но после я уже не помню куда, и в Москве год стояли, когда я в охране была. А в 45ом были в Белоруссии. - А как вы узнали о победе? - Громкоговоритель. Ой!!!! Это невероятное было! Кидали винтовки, кричали, кто на крышу залезет. Это было невероятное. Ой! Прыгали, скакали, танцевали, кто что мог. Конечно, было радостно, очень радостно. - никто из нас двоих не мог сдержать при этом слезы, именно такие слезы радости, даже от мысли о том, как это было. Как ждали, как радовались, как невозможно было иначе. - А вот нам пришлось, видимо, что мы постарше…нас отправили в Японию, ждали, что там, чем кончится. А война кончилась….до сих пор плачу. И плакали, и смеялись, все было. Страшно подумать. Не дай Бог сейчас такого…Страшно подумать - война. После войны я приехала домой, к маме, в кировскую область. А брата еще 2 года не было, он еще служил. Работала сразу же, в райздраве, а потом уехала на Урал. Живу вот сейчас одна тут. Дожила до 93, а одна. С мужем прожили 50 лет, похоронила его… а детей вот нет. Была дочка, умерла маленькой. Тогда же не умели особо следить и ухаживать, заболела, умерла. А второй раз я упала и потеряла ребенка. Так вдвоем вот и остались.
Я не могу об этом не рассказать. Казалось бы это не война уже, но это судьба. Женская судьба. Непростая. И даже не понять, как горько ей в свои 93 одной в пустом доме, куда временами приходит помощница из соцзащиты. Хорошо, что она есть. Я долго думала об этой маленькой женщине. Как тяжело иногда судьба распоряжается нашими жизнями. Так удивительно…