Десна-Десна-Десна. Аист, перешедший на курятину.
Однажды мама обнаружила, что я - неприличный ребёнок. Я была левшой. В понимании мамы - моветон, стыдная вавка и вообще... вдруг соседи узнают? И меня срочно принялись переучивать.
С тех пор я хронически путаю правое и левое. Обычно ношу разного цвета носки, это помогает сориентироваться. Я не знаю как, но после задумчивого созерцания одного зелёного, а другого розового вдруг вспоминаю, с какой стороны у меня север.
Недавно я обнаружила, что такая же история происходила с первобытными географами. Носки тогда были в жутком дефиците, потому они перепутали все реки. Принято было правую речку Десной называть (дєснъ - правый), а левую - Шуей. А вышло наоборот. Так и остался самый длинный левый приток Днепра Десной.
Если вы ищете речечку лёгкого поведения, вам таки налево
В смысле - на Десну. Сплав ленивейший, можно и не грести, только подруливать - течение чудесное. Берега разнообразные: обрывы и сосны, затопленные вербы, в заводях сусак цветёт и кубышки. И птицы! Не цветут, но их много.
В этом рассказе сплетены три сплава: Остёр-Летки, Евминка-Летки, и Летки-Киев. Удобнее всего от Остра стартовать. Из автобуса - в магазины, потом к реке, спуститься под мост и надувать байдарку.
Разлившаяся Десна под солнцем нежится, как кот, пушистыми зелёными берегами прикрыта. Если к берегу ближе подойти - видно, как вода между деревьев стоит, земли за ними нет, внизу дно даже не угадывается.
А вот если вербняк не деревьями, а так - густыми кустиками, молодой ещё, над рекой торчит бодрыми метёлками - значит, неглубоко. Вон и цапля по воде вышагивает, глубину показывает.
В таких местах и дно видно, чаще жёлтое, гладкое, с пучками длинной травы. Грести неудобно: сантиметров двадцать до дна, вёсла в песок утыкаются. Отталкиваемся и парим. Плавно несёт нас над жётлым блюдом... Внезапно дно, как ножом отрезанное, исчезает! И чёрная беспросветная глубина подхватывает, и течение сразу тащит, играет и бурлит под байдаркой. Жутковато. Это обрыв затопленный, летом - высоченный песчаный берег. Их много на Десне, и каждый раз дыхание перехватывает, когда вот так по воде соскальзываешь с блюда. Всё не получается привыкнуть. Кажется: ка-а-к ухнешь сейчас куда-то вниз!
По воде вербный цвет в комья собирается, пахнет так - задыхаешься...
Забрались на перекур в жёлтую заводь, и поняли, что попали в самое оживлённое место Десны. Справа на берегу машины, пляжники, волейбол и кувырки в воду, шныряют моторки, дети орут. Слева, за кустами - вход в птичье царство. Мы из засады наблюдаем.
Вот кулики-сороки, отделившись от остальных, как мафия какая, обсудили что-то и разом поднялись в воздух.
Мелочь длинноногая верещит и гоняет чайку: "Вас тут не стояло!" Чайка голову вжимает и только отходит на пару шагов, когда сильно допекают. Мелочь бесится, подкрепляется выковырянной козявкой и возобновляет атаку.
Цапли - сутулые, долговязые, в сером офисном опереньи, кулачок поджав, ждут. Только что букетика в кулачке нет. Охамевшие лягушки перекочёвывают под самым их носом. Цапли, погружённые в романтическое уныние, вежливо переставляют ноги и поджимают кулачки снова. А над всем птичьим базаром, над вороньими скрипами, над соловьиными разливами, над стрижиным обстрелом парит огроменный аист.
Солнце, раскатанное в большую лепёшку, начинилось горелыми облаками, свернулось в рулон и дышало духовкой. Как только оно скрывалось за высоким берегом, перегретая кожа покрывалась гусиной дробью, мышцы сводило, и вёсла теряли плавность движений.
Первый сплав был самым жарким, мы перегрелись, слегка взмокли и сильно замёрзли...
Второй посыпал нас мелким дождём, в общем было довольно тепло.
Третий, пронеся мимо нас ураган и обрушив грозу и шквал, изрядно нас намочил, обдул, остудил, но так замёрзнуть, как в 30-градусную безветренную жару, нам всё же не удалось.
Да и сама река при разной погоде, в разное время - разная. Иногда неузнаваемая. Прошлогодние многометровые деревья скошены ветром, изломаны, разорваны в клочья. Гигантские утопленные коряги распилены и снесены водой. Кустарник, в который мы прежде тыкались на передышку - утоплен. Здоровенный белый обрыв в закатном свете отливает золотом. Вода другого цвета: то была иссиня-страшная, просвечивающая, а стала вдруг мутной, с прозеленью...
Только птицы и песок прежние. Обрывы снова законопачены стрижиными дырками. Под обваленными соснами нетронутые стоят лепные города. Это осыпи - мелкими струйками, укрепляясь дождём, рисуют дома и колонны, окошечки прорезают, и застывают подобно древним руинам.
Эта картинка остаётся на склоне, игнорируя погодные явления. Как и молодые сосенки, на цыпочках спускающиеся второй год к воде. И сухая, упавшая напиться, продолжает цепляться коготком за песочный комок.
Мы подплываем к долгожданному берегу - лучшему из встреченных на Десне. На высоком берегу - сосновый бор, ровная площадка, через холмик - березнячок, сиденья, столики, место для причала. В прошлом году все локти себе обкусали, что не дошли до него. Так эти локти чесались, что специально с прицелом на этот пляжик наметили новый сплав. Место оказалось занято. Насколько может быть занята пятью весёлыми студентами огромная площадь сосняка. Мы присоседились, помогли отметить день рождения смешливому болтуну с чудной фамилией Зануда. Ребята фоткались для истории на фоне нашей байдарки, а теперь я не могу им дозвониться и залить фотки. Эй, рыбаки!! Виталики-Вадим-Макс-Вова! Объявитесь, а то мы думаем, что вас так и не вывезли с острова!
Людей на Десне много. Там, где есть заливчики, заводи и прочая стоячая вода или омуты. Народ там не просто рыбачит - он там живёт! Один такой лагерь стоит с апреля месяца, и планирует сворачиваться только в октябре! Уж насколько я любитель закрытых водоёмов и почти домоседских пляжиков - и то не понимаю: как на них долго сидеть не надоедает?!
Палатки закрыты-застёгнуты, люди или лениво курят, плюя на дождь, или попрятались. Мы натянули дождевики, посматриваем на тучу. Одну махину уже пронесло мимо, нас только обсыпало слегка из хвоста. Вторая прямо перед нами. Похожа на гладильную машину - два длинных валика сжимают простыню и проворачивают, и простыня неожиданно скручивается в тонкий хобот и насасывает из воды темень. Было похоже на образование смерча. Потом валики сожрали хобот, с грохотом утащили его. И длинные тучи, краями гулявшие вокруг нас, внезапно тоже куда-то помчались, как от пожара.
Мы сначала обрадовались.
Участок синего неба как-то незаметно стал очень синим, спустился на воду и пополз синим туманом.
Мы поднажали. Дождь лупил воду, выбивая из неё мелкий дым, ветер напирал, уволакивал тучи и толкал нас в плечо. Мы посматривали на лес, ожидая окончания длинной тучи. Небо выглянуло, радостно сверкнуло голубым кусочком, полоснуло молнией... Выждало театральную паузу и свалило нам на голову паровоз с двадцатью вагонами. Грохот был именно такой. Что было на самом деле - мы не совсем уверены, потому что внезапно со всех сторон обступили густые сумерки. Одиннадцать часов утра, открытая вода - а темень как в недетское время! По верхушкам деревьев прошёлся ветер, река вскипела.
Мы моментально поняли, какой ветер ломал как спички стоящие стеной тополя и сосны. Мы всё осознали, раскаялись и ломанулись в кусты. Грести в шквал, который метеорологи застенчиво назвали "20 м/с" - занятие очень странное. Потому что главным образом стараешься удержать весло, которое прямо из рук выдирает ветер! Забившись в кустики, мы пережидали этот водопад. Лило сильно, вынимать фотик я боялась. Молнии кусали небо с хрустом, как налитое яблоко. Небо раскалывалось и рыдало. Никогда не думала, что я могу бояться грозу...
Переждав самую жуть, рванули к берегу, собрались. В Летках удобно сворачивать поход, удобно и начинать. Второй наш сплав стартовал отсюда.
Чтоб вы ни думали, Десна - это глубоко, быстро и мощно! Даже если вы плыли по ней до Киева. И она неожиданно становилась непроходимо мелкой.
Если ласточки, как голуби, кишели у вас под ногами, пока вы искали, где перетащить байдарку. Если вдруг перед вами появлялось прямо над водой странное сооружение, от которого по реке тянулась цепь здоровенных бидонов...
Я раньше не видела земснарядов. Это какая-то жуткая помесь экскаватора, парохода (или катера, в зависимости от размера), строительного крана и погремушки.
Мы уважительно оплыли эту страсть стороной и прильнули к натуральному - цветущим зарослям сусака, стрижиным норкам и топкому илистому берегу. На коряжках скакали трясогузки. Эта мелкая офисного вида птичка с галстуком, кланяющаяся на каждом шагу, получила от нас прозвище "микросекретарь"
Другая птица, крупная, ногастая, пёстрая, улепётывавшая от нас по берегу, была нами обозвана "марабу". Мы долго не могли опрознать этого зверя, пока Крайзер на обнаружил, что это молодая чайка. Взрослая чайка одевается в невестину белизну.
Вечер и ночь на реке не в состоянии испортить даже дождь. Даже неудачный берег и обилие комаров. Даже мало колбасы и водки. Чёрт, да ничто не может испортить, кроме орущей на противоположном берегу компании, всю ночь в полную громкость слушающей песни девяностых!
Чем ближе к Киеву - тем более засижены берега. Птицы не боятся людей, дети не боятся байдарок. Они уверены, что веслом по голове - это весело. Но у них не получается! Мы внимательны, мы обходим купающихся, отвечаем на вопросы. Все спрашивают - откуда мы, что за лодка и кого везём в мешке. люди пропадают только там, где река разветвляется, и мы не можем понять, куда нам дальше. Тычемся в карту, обнаруживаем себя, купаемся и плывём. Кажется, поворот налево. Я путаю стороны, да. Нам не надо было туда.
Перед поворотом стоит земснаряд. Даже два. Хоботы из бидонов на два берега закинуты. Проход - только между ними.
Пройти в узкое пространство между двумя сближающимися земснарядами, к тому же качающими землю с водой, и всасывающими байдарку - это, я вам скажу... Не, не скажу. Это останется у меня в штанах. Звук, вибрация воздуха, толчками движения воды, неслушающаяся байдарка - уууу... Я монстр.
Заходим мы в рукавчик, а там как-то густо. Вода вроде как с водоростями. И с каждым метром гуще и гуще. И серая взвесь в воде. и вот уже вёсла не гребут, а просто копают серое, как застывающий известковый раствор, не смывается грязь, килограммами лежит на лопастях. Мы ж думаем - чуть поднажмём! И выйдем из этого. Выскакивает и бежит к нам по берегу дед, машет руками, кричит. Добежал, ругается: "Куда вы плывёте, бегом назад, не выберетесь!"
И нам уже видно, как сужается впереди рукавчик, к берегам заросшим не подобраться, а увязнешь в этом цементе - только спасателей вызывать.
Я как-то в болотце застряла. Это было в тот день, когда мы с Крайзером познакомились. Я к озеру прогуляться пошла. Хорошо, еще двое за мной увязались. Решив сократить путь - свернула в низинку. Ноги топнут, но как-то вроде ничего... перебегу - думаю. И вперёд! Ногу с нажимом ставлю, вторую выдираю. Тяну, тяну - еле вырвала, пошатнулась, упёрлась освободившейся ногой... И - ой.
Картинка: стою я где-то в низинке в киевской области по верх бедра в грязи, схватившей меня как бетон. Повернуться не могу. Ноги приподнять, согнуть в колене - даже на сантиметр не могу. И медленно так погружаюсь. Деф и Флавио на мой вопль подошли, хохочут и фоткают меня. Потом вытягивали меня. Я думала - ноги мне выломают. Больно очень, когда сильно схватывает и не можешь повернуться, а надо.
Вот и тут такая хрень. Из этой трясины мы бы сами не выгребли, если чуть дальше зайти. Еле развернулись, веслом толкаешься - а оно там, в глине этой застревает и из рук выпадает. Хвать его - и тащишь, чтоб снова окунуть. Пока разбавленное не началось, здорово переживали.
Бегом-бегом... а земснаряды сошлись уже, между ними прохода нет, и цепи труб нас в Десну назад не пускают. Одна труба изогнута, коленце над водой выступает. Крайзер говорит - давай под ним пройдём. а я вижу - ну никак не протиснемся... Уговорил меня, да и выхода не было другого - приближаемся. И тут я понимаю, какой у него всё-таки чудесный глазомер. Это еще бинокля не было!
Прошли в полный рост, спокойненько! И в Десну - перетащились через бетонный мост в Десёнку, побаловались с парусом, да и закончили сплав.
Потом я малость заблудилась. Всё детство лазила в этих местах вдоль речки. А тут за три года перекопали всё, настроили, котлованы какие-то - блудили мы почти час.
Зато возле остановки нас ждал аист-куроед.
Маленький деревенский магазинчик стал большим домом и столовой для ленивой птицы. Васенька целый, крылья в порядке, летать умеет - будь здоров. Просто однажды непуганый этот страус сел на крышу магазина и был угощён куриной ножкой. Теперь он летает только чтобы размяться, лягушек ловить перестал, нахлебничает в селе. Продавщица кормит его курятиной. Когда Вася стесняется - кидает мясо в небо, аист перехватывает клювом, вопросительно смотрит - нет ли добавки, потом заглатывает и выглядывает новую порцию. Ест много. Прекрасно осведомлён, в какое время кормёжка у приблудных собак. Они тут же, под магазином, дрыхнут. Продавщица выносит миску с обрезками мяса, набегают собаки, с воплями слетает на землю Вася, угрожающе машет крыльями, отбирает мясо и быстро ест.
За два часа выжидания автобуса, который так и не явился, мы поняли примету: "Аист на крыше - в семье мир"
Собаки не подрались ни разу. При виде аиста они дружно привставали и нюхали воздух. Когда аист ронял курицу, ела та собака, к которой еда оказалась ближе. Молча. Когда продавщица выходила с миской, стая дружно вскакивала и бежала есть. Молча. Лишь бы Вася не просёк. Никто не рычал: отобрали кусок, ну и фиг с ним, свои же!
Пока Вася расправлялся со слишком большой костью, собаки сосредоченно, стараясь не чавкать, заглатывали обед и молча утаскивали под скамейку мисочку - втихаря вылизать.
Вот это царь зверей! - восхитились мы, хлебнули пива и побрели домой. Дома у нас тоже всегда есть чёрно-белое миротворческое существо. Или два. Или три. Это, конечно, не огроменный аист, но вполне себе царственная, временами двухголовая, нечисть.
ПыСы. только что знакомый рассказал, как в эту же грозу попали на катерке. Причалили, отстегнули мотор, закидали тряпками. Другой поставил палатку тут же. Полчаса грозы - ветром поломало полностью углепластиковые дуги. Когда они вылезли из остатков палатки, катера не было.
Подбежали ближе - цепь видна, уходит под воду. Катер полностью затопило. А мы позже на этом же участке буквально ползком и зигзагами плыли - высохло все, обмелело.
С тех пор я хронически путаю правое и левое. Обычно ношу разного цвета носки, это помогает сориентироваться. Я не знаю как, но после задумчивого созерцания одного зелёного, а другого розового вдруг вспоминаю, с какой стороны у меня север.
Недавно я обнаружила, что такая же история происходила с первобытными географами. Носки тогда были в жутком дефиците, потому они перепутали все реки. Принято было правую речку Десной называть (дєснъ - правый), а левую - Шуей. А вышло наоборот. Так и остался самый длинный левый приток Днепра Десной.
Если вы ищете речечку лёгкого поведения, вам таки налево
В смысле - на Десну. Сплав ленивейший, можно и не грести, только подруливать - течение чудесное. Берега разнообразные: обрывы и сосны, затопленные вербы, в заводях сусак цветёт и кубышки. И птицы! Не цветут, но их много.
В этом рассказе сплетены три сплава: Остёр-Летки, Евминка-Летки, и Летки-Киев. Удобнее всего от Остра стартовать. Из автобуса - в магазины, потом к реке, спуститься под мост и надувать байдарку.
Разлившаяся Десна под солнцем нежится, как кот, пушистыми зелёными берегами прикрыта. Если к берегу ближе подойти - видно, как вода между деревьев стоит, земли за ними нет, внизу дно даже не угадывается.
А вот если вербняк не деревьями, а так - густыми кустиками, молодой ещё, над рекой торчит бодрыми метёлками - значит, неглубоко. Вон и цапля по воде вышагивает, глубину показывает.
В таких местах и дно видно, чаще жёлтое, гладкое, с пучками длинной травы. Грести неудобно: сантиметров двадцать до дна, вёсла в песок утыкаются. Отталкиваемся и парим. Плавно несёт нас над жётлым блюдом... Внезапно дно, как ножом отрезанное, исчезает! И чёрная беспросветная глубина подхватывает, и течение сразу тащит, играет и бурлит под байдаркой. Жутковато. Это обрыв затопленный, летом - высоченный песчаный берег. Их много на Десне, и каждый раз дыхание перехватывает, когда вот так по воде соскальзываешь с блюда. Всё не получается привыкнуть. Кажется: ка-а-к ухнешь сейчас куда-то вниз!
По воде вербный цвет в комья собирается, пахнет так - задыхаешься...
Забрались на перекур в жёлтую заводь, и поняли, что попали в самое оживлённое место Десны. Справа на берегу машины, пляжники, волейбол и кувырки в воду, шныряют моторки, дети орут. Слева, за кустами - вход в птичье царство. Мы из засады наблюдаем.
Вот кулики-сороки, отделившись от остальных, как мафия какая, обсудили что-то и разом поднялись в воздух.
Мелочь длинноногая верещит и гоняет чайку: "Вас тут не стояло!" Чайка голову вжимает и только отходит на пару шагов, когда сильно допекают. Мелочь бесится, подкрепляется выковырянной козявкой и возобновляет атаку.
Цапли - сутулые, долговязые, в сером офисном опереньи, кулачок поджав, ждут. Только что букетика в кулачке нет. Охамевшие лягушки перекочёвывают под самым их носом. Цапли, погружённые в романтическое уныние, вежливо переставляют ноги и поджимают кулачки снова. А над всем птичьим базаром, над вороньими скрипами, над соловьиными разливами, над стрижиным обстрелом парит огроменный аист.
Солнце, раскатанное в большую лепёшку, начинилось горелыми облаками, свернулось в рулон и дышало духовкой. Как только оно скрывалось за высоким берегом, перегретая кожа покрывалась гусиной дробью, мышцы сводило, и вёсла теряли плавность движений.
Первый сплав был самым жарким, мы перегрелись, слегка взмокли и сильно замёрзли...
Второй посыпал нас мелким дождём, в общем было довольно тепло.
Третий, пронеся мимо нас ураган и обрушив грозу и шквал, изрядно нас намочил, обдул, остудил, но так замёрзнуть, как в 30-градусную безветренную жару, нам всё же не удалось.
Да и сама река при разной погоде, в разное время - разная. Иногда неузнаваемая. Прошлогодние многометровые деревья скошены ветром, изломаны, разорваны в клочья. Гигантские утопленные коряги распилены и снесены водой. Кустарник, в который мы прежде тыкались на передышку - утоплен. Здоровенный белый обрыв в закатном свете отливает золотом. Вода другого цвета: то была иссиня-страшная, просвечивающая, а стала вдруг мутной, с прозеленью...
Только птицы и песок прежние. Обрывы снова законопачены стрижиными дырками. Под обваленными соснами нетронутые стоят лепные города. Это осыпи - мелкими струйками, укрепляясь дождём, рисуют дома и колонны, окошечки прорезают, и застывают подобно древним руинам.
Эта картинка остаётся на склоне, игнорируя погодные явления. Как и молодые сосенки, на цыпочках спускающиеся второй год к воде. И сухая, упавшая напиться, продолжает цепляться коготком за песочный комок.
Мы подплываем к долгожданному берегу - лучшему из встреченных на Десне. На высоком берегу - сосновый бор, ровная площадка, через холмик - березнячок, сиденья, столики, место для причала. В прошлом году все локти себе обкусали, что не дошли до него. Так эти локти чесались, что специально с прицелом на этот пляжик наметили новый сплав. Место оказалось занято. Насколько может быть занята пятью весёлыми студентами огромная площадь сосняка. Мы присоседились, помогли отметить день рождения смешливому болтуну с чудной фамилией Зануда. Ребята фоткались для истории на фоне нашей байдарки, а теперь я не могу им дозвониться и залить фотки. Эй, рыбаки!! Виталики-Вадим-Макс-Вова! Объявитесь, а то мы думаем, что вас так и не вывезли с острова!
Людей на Десне много. Там, где есть заливчики, заводи и прочая стоячая вода или омуты. Народ там не просто рыбачит - он там живёт! Один такой лагерь стоит с апреля месяца, и планирует сворачиваться только в октябре! Уж насколько я любитель закрытых водоёмов и почти домоседских пляжиков - и то не понимаю: как на них долго сидеть не надоедает?!
Палатки закрыты-застёгнуты, люди или лениво курят, плюя на дождь, или попрятались. Мы натянули дождевики, посматриваем на тучу. Одну махину уже пронесло мимо, нас только обсыпало слегка из хвоста. Вторая прямо перед нами. Похожа на гладильную машину - два длинных валика сжимают простыню и проворачивают, и простыня неожиданно скручивается в тонкий хобот и насасывает из воды темень. Было похоже на образование смерча. Потом валики сожрали хобот, с грохотом утащили его. И длинные тучи, краями гулявшие вокруг нас, внезапно тоже куда-то помчались, как от пожара.
Мы сначала обрадовались.
Участок синего неба как-то незаметно стал очень синим, спустился на воду и пополз синим туманом.
Мы поднажали. Дождь лупил воду, выбивая из неё мелкий дым, ветер напирал, уволакивал тучи и толкал нас в плечо. Мы посматривали на лес, ожидая окончания длинной тучи. Небо выглянуло, радостно сверкнуло голубым кусочком, полоснуло молнией... Выждало театральную паузу и свалило нам на голову паровоз с двадцатью вагонами. Грохот был именно такой. Что было на самом деле - мы не совсем уверены, потому что внезапно со всех сторон обступили густые сумерки. Одиннадцать часов утра, открытая вода - а темень как в недетское время! По верхушкам деревьев прошёлся ветер, река вскипела.
Мы моментально поняли, какой ветер ломал как спички стоящие стеной тополя и сосны. Мы всё осознали, раскаялись и ломанулись в кусты. Грести в шквал, который метеорологи застенчиво назвали "20 м/с" - занятие очень странное. Потому что главным образом стараешься удержать весло, которое прямо из рук выдирает ветер! Забившись в кустики, мы пережидали этот водопад. Лило сильно, вынимать фотик я боялась. Молнии кусали небо с хрустом, как налитое яблоко. Небо раскалывалось и рыдало. Никогда не думала, что я могу бояться грозу...
Переждав самую жуть, рванули к берегу, собрались. В Летках удобно сворачивать поход, удобно и начинать. Второй наш сплав стартовал отсюда.
Чтоб вы ни думали, Десна - это глубоко, быстро и мощно! Даже если вы плыли по ней до Киева. И она неожиданно становилась непроходимо мелкой.
Если ласточки, как голуби, кишели у вас под ногами, пока вы искали, где перетащить байдарку. Если вдруг перед вами появлялось прямо над водой странное сооружение, от которого по реке тянулась цепь здоровенных бидонов...
Я раньше не видела земснарядов. Это какая-то жуткая помесь экскаватора, парохода (или катера, в зависимости от размера), строительного крана и погремушки.
Мы уважительно оплыли эту страсть стороной и прильнули к натуральному - цветущим зарослям сусака, стрижиным норкам и топкому илистому берегу. На коряжках скакали трясогузки. Эта мелкая офисного вида птичка с галстуком, кланяющаяся на каждом шагу, получила от нас прозвище "микросекретарь"
Другая птица, крупная, ногастая, пёстрая, улепётывавшая от нас по берегу, была нами обозвана "марабу". Мы долго не могли опрознать этого зверя, пока Крайзер на обнаружил, что это молодая чайка. Взрослая чайка одевается в невестину белизну.
Вечер и ночь на реке не в состоянии испортить даже дождь. Даже неудачный берег и обилие комаров. Даже мало колбасы и водки. Чёрт, да ничто не может испортить, кроме орущей на противоположном берегу компании, всю ночь в полную громкость слушающей песни девяностых!
Чем ближе к Киеву - тем более засижены берега. Птицы не боятся людей, дети не боятся байдарок. Они уверены, что веслом по голове - это весело. Но у них не получается! Мы внимательны, мы обходим купающихся, отвечаем на вопросы. Все спрашивают - откуда мы, что за лодка и кого везём в мешке. люди пропадают только там, где река разветвляется, и мы не можем понять, куда нам дальше. Тычемся в карту, обнаруживаем себя, купаемся и плывём. Кажется, поворот налево. Я путаю стороны, да. Нам не надо было туда.
Перед поворотом стоит земснаряд. Даже два. Хоботы из бидонов на два берега закинуты. Проход - только между ними.
Пройти в узкое пространство между двумя сближающимися земснарядами, к тому же качающими землю с водой, и всасывающими байдарку - это, я вам скажу... Не, не скажу. Это останется у меня в штанах. Звук, вибрация воздуха, толчками движения воды, неслушающаяся байдарка - уууу... Я монстр.
Заходим мы в рукавчик, а там как-то густо. Вода вроде как с водоростями. И с каждым метром гуще и гуще. И серая взвесь в воде. и вот уже вёсла не гребут, а просто копают серое, как застывающий известковый раствор, не смывается грязь, килограммами лежит на лопастях. Мы ж думаем - чуть поднажмём! И выйдем из этого. Выскакивает и бежит к нам по берегу дед, машет руками, кричит. Добежал, ругается: "Куда вы плывёте, бегом назад, не выберетесь!"
И нам уже видно, как сужается впереди рукавчик, к берегам заросшим не подобраться, а увязнешь в этом цементе - только спасателей вызывать.
Я как-то в болотце застряла. Это было в тот день, когда мы с Крайзером познакомились. Я к озеру прогуляться пошла. Хорошо, еще двое за мной увязались. Решив сократить путь - свернула в низинку. Ноги топнут, но как-то вроде ничего... перебегу - думаю. И вперёд! Ногу с нажимом ставлю, вторую выдираю. Тяну, тяну - еле вырвала, пошатнулась, упёрлась освободившейся ногой... И - ой.
Картинка: стою я где-то в низинке в киевской области по верх бедра в грязи, схватившей меня как бетон. Повернуться не могу. Ноги приподнять, согнуть в колене - даже на сантиметр не могу. И медленно так погружаюсь. Деф и Флавио на мой вопль подошли, хохочут и фоткают меня. Потом вытягивали меня. Я думала - ноги мне выломают. Больно очень, когда сильно схватывает и не можешь повернуться, а надо.
Вот и тут такая хрень. Из этой трясины мы бы сами не выгребли, если чуть дальше зайти. Еле развернулись, веслом толкаешься - а оно там, в глине этой застревает и из рук выпадает. Хвать его - и тащишь, чтоб снова окунуть. Пока разбавленное не началось, здорово переживали.
Бегом-бегом... а земснаряды сошлись уже, между ними прохода нет, и цепи труб нас в Десну назад не пускают. Одна труба изогнута, коленце над водой выступает. Крайзер говорит - давай под ним пройдём. а я вижу - ну никак не протиснемся... Уговорил меня, да и выхода не было другого - приближаемся. И тут я понимаю, какой у него всё-таки чудесный глазомер. Это еще бинокля не было!
Прошли в полный рост, спокойненько! И в Десну - перетащились через бетонный мост в Десёнку, побаловались с парусом, да и закончили сплав.
Потом я малость заблудилась. Всё детство лазила в этих местах вдоль речки. А тут за три года перекопали всё, настроили, котлованы какие-то - блудили мы почти час.
Зато возле остановки нас ждал аист-куроед.
Маленький деревенский магазинчик стал большим домом и столовой для ленивой птицы. Васенька целый, крылья в порядке, летать умеет - будь здоров. Просто однажды непуганый этот страус сел на крышу магазина и был угощён куриной ножкой. Теперь он летает только чтобы размяться, лягушек ловить перестал, нахлебничает в селе. Продавщица кормит его курятиной. Когда Вася стесняется - кидает мясо в небо, аист перехватывает клювом, вопросительно смотрит - нет ли добавки, потом заглатывает и выглядывает новую порцию. Ест много. Прекрасно осведомлён, в какое время кормёжка у приблудных собак. Они тут же, под магазином, дрыхнут. Продавщица выносит миску с обрезками мяса, набегают собаки, с воплями слетает на землю Вася, угрожающе машет крыльями, отбирает мясо и быстро ест.
За два часа выжидания автобуса, который так и не явился, мы поняли примету: "Аист на крыше - в семье мир"
Собаки не подрались ни разу. При виде аиста они дружно привставали и нюхали воздух. Когда аист ронял курицу, ела та собака, к которой еда оказалась ближе. Молча. Когда продавщица выходила с миской, стая дружно вскакивала и бежала есть. Молча. Лишь бы Вася не просёк. Никто не рычал: отобрали кусок, ну и фиг с ним, свои же!
Пока Вася расправлялся со слишком большой костью, собаки сосредоченно, стараясь не чавкать, заглатывали обед и молча утаскивали под скамейку мисочку - втихаря вылизать.
Вот это царь зверей! - восхитились мы, хлебнули пива и побрели домой. Дома у нас тоже всегда есть чёрно-белое миротворческое существо. Или два. Или три. Это, конечно, не огроменный аист, но вполне себе царственная, временами двухголовая, нечисть.
ПыСы. только что знакомый рассказал, как в эту же грозу попали на катерке. Причалили, отстегнули мотор, закидали тряпками. Другой поставил палатку тут же. Полчаса грозы - ветром поломало полностью углепластиковые дуги. Когда они вылезли из остатков палатки, катера не было.
Подбежали ближе - цепь видна, уходит под воду. Катер полностью затопило. А мы позже на этом же участке буквально ползком и зигзагами плыли - высохло все, обмелело.