Крым. Миндальное. Солнечная Долина
Судак, вокзал. Настроение отменное. Да, вы правильно поняли - мы ещё не едем, мы едим! В Судаке есть знаменитая плюшечная, и мы набрали разнообразнейших плюшек: с корицей, изюмом, маком, повидлом, запиваем всю эту вкуснятину домашним молочком.
Содержимое автобуса нами недовольно. Мы занимаем много места, и, кажется... пахнем. Судя по лицам. Да мы же благоухаем: несколько дней немыты-нечищены, подкопчены кипарисовым дымком и ещё плюшки с корицей! Радоваться надо, а не нос воротить.
Автобус кривится, мнёт нас как жевательный табак, и сплёвывает возле винного завода.
Мы в Крымской Сахаре - Солнечной Долине. Здесь солнце светит круглый год, за очень небольшим исключением. И мы в него вписались - небо надутое, серые желваки перекатывает.
Однажды сюда занесло князеньку Голицына. Солнце, овраги, кремний! Ух ты, - сказал Лев Сергеич, - выпить бы! Он вообще не дурак был за чужой счёт выпить. Вот и тут уболтал князя Горчакова купить долину, нанять рабочих, посадить саженцев. Горчаков губу раскатал и мечтает, как ему возле моря замок строят с пальмами и папуасами в юбочках. А Голицын знай себе развивает за его деньги алкоголедобывающую промышленность. Вместо копания подвалов он засыпал овраги, укрепил и бочки поставил. А вокруг виноградников ограду из миндаля посадил. И выросло на этом месте село Миндальное с экскурсоводом и дегустационным залом.
Горчаков, весь капая слюной от предвкушения, приехал в Долину - ни замка, ни папуасов - и разругался с князенькой, от дел его отстранил, но завод тихонько продолжил работу - пить-то хочется!
У входа в подвалы растёт плющ, видевший самого Голицына, уже в дерево превратился. Листья ласковые, глянцевые - попрошайковые ладошки.
Внизу трёхэтажные подвалы, пахнущие сырым камнем и грибами. Тканая плесенью тишь расползлась по стенам и потолкам. Ровными стежками прошивает её золотая ниточка электрического гудения, мелким бисером присобраны редкий песочный скрежет и шлепки лягушат, заблукавших в прохладе подвала. Голос экскурсовода колышет тишье покрывало, волнует. Тсссс...
Тут вино спит. Бочками упругими друг к дружке повёрнуто, бродит во сне, копит букеты видений и полусладкую дрёму.
Выше - зацементированные пылью бутылки, рядами уложены - вылитые снаряды. Полная боеготовность!
И огромные старые бочки, расписные, все действующие, в ярком свету несут почётный караул, храня алкогольных богов всех видов и возрастов.
Эти бочки чистятся вручную. В самую большую через крошечное окошечко влезает женщина, складываясь, как китайский акробат. А для маленьких нанимают гномиков. А когда гномики бастуют - всовывают руку и чистят вслепую.
Это Танька, предвкушающая дегустацию. Потом она обнимала бочки, грабила миндальный сад, строила водопровод лягушкам и плясала на пне канкан. И пусть не отпирается - всё равно была пьяная, и не помнит, что правда, а что нет.
Дегустация в зале с зеркалами, витражами, картинками. Сверкающие бокалы, салфеточки-рюшечки, экскуровод-сомелье. И мы - лица обветренные, головы лохматые. Двумя пальчиками берём бокалы за ножки, цедим. Под ногтями - тонкая чёрная полоска - траур по мылу.
Вкусно... Сначала мы собраны, молчаливы и как бы приличны. После третьего бокала глаза горят, вино проливается, хохочем и перебиваем друг дружку.
Я вам очень рекомендую приехать именно на дегустацию - вкус с каждым глотком нарастает, переливается. Богатеешь ароматами, весь мир начинаешь видеть носом.
Вокруг винзавода цветут аллеи миндаля. Плывёт розовый шлейф, одурманенную голову кутает. И старый миндаль, прошлогодний, местами ещё не опал. Ну как не собрать? Мы с Таней маньячно его натарились, потом чистили возле костра. Теперь у меня хрум-хрум дома миндальное печенье живёт. Хрум-хрум. Хороший зверь - приходит к чаю, есть не просит, хрустит вкусно. Пора чайник ставить, хрум-хрум.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ТУТ
Содержимое автобуса нами недовольно. Мы занимаем много места, и, кажется... пахнем. Судя по лицам. Да мы же благоухаем: несколько дней немыты-нечищены, подкопчены кипарисовым дымком и ещё плюшки с корицей! Радоваться надо, а не нос воротить.
Автобус кривится, мнёт нас как жевательный табак, и сплёвывает возле винного завода.
Мы в Крымской Сахаре - Солнечной Долине. Здесь солнце светит круглый год, за очень небольшим исключением. И мы в него вписались - небо надутое, серые желваки перекатывает.
Однажды сюда занесло князеньку Голицына. Солнце, овраги, кремний! Ух ты, - сказал Лев Сергеич, - выпить бы! Он вообще не дурак был за чужой счёт выпить. Вот и тут уболтал князя Горчакова купить долину, нанять рабочих, посадить саженцев. Горчаков губу раскатал и мечтает, как ему возле моря замок строят с пальмами и папуасами в юбочках. А Голицын знай себе развивает за его деньги алкоголедобывающую промышленность. Вместо копания подвалов он засыпал овраги, укрепил и бочки поставил. А вокруг виноградников ограду из миндаля посадил. И выросло на этом месте село Миндальное с экскурсоводом и дегустационным залом.
Горчаков, весь капая слюной от предвкушения, приехал в Долину - ни замка, ни папуасов - и разругался с князенькой, от дел его отстранил, но завод тихонько продолжил работу - пить-то хочется!
У входа в подвалы растёт плющ, видевший самого Голицына, уже в дерево превратился. Листья ласковые, глянцевые - попрошайковые ладошки.
Внизу трёхэтажные подвалы, пахнущие сырым камнем и грибами. Тканая плесенью тишь расползлась по стенам и потолкам. Ровными стежками прошивает её золотая ниточка электрического гудения, мелким бисером присобраны редкий песочный скрежет и шлепки лягушат, заблукавших в прохладе подвала. Голос экскурсовода колышет тишье покрывало, волнует. Тсссс...
Тут вино спит. Бочками упругими друг к дружке повёрнуто, бродит во сне, копит букеты видений и полусладкую дрёму.
Выше - зацементированные пылью бутылки, рядами уложены - вылитые снаряды. Полная боеготовность!
И огромные старые бочки, расписные, все действующие, в ярком свету несут почётный караул, храня алкогольных богов всех видов и возрастов.
Эти бочки чистятся вручную. В самую большую через крошечное окошечко влезает женщина, складываясь, как китайский акробат. А для маленьких нанимают гномиков. А когда гномики бастуют - всовывают руку и чистят вслепую.
Это Танька, предвкушающая дегустацию. Потом она обнимала бочки, грабила миндальный сад, строила водопровод лягушкам и плясала на пне канкан. И пусть не отпирается - всё равно была пьяная, и не помнит, что правда, а что нет.
Дегустация в зале с зеркалами, витражами, картинками. Сверкающие бокалы, салфеточки-рюшечки, экскуровод-сомелье. И мы - лица обветренные, головы лохматые. Двумя пальчиками берём бокалы за ножки, цедим. Под ногтями - тонкая чёрная полоска - траур по мылу.
Вкусно... Сначала мы собраны, молчаливы и как бы приличны. После третьего бокала глаза горят, вино проливается, хохочем и перебиваем друг дружку.
Я вам очень рекомендую приехать именно на дегустацию - вкус с каждым глотком нарастает, переливается. Богатеешь ароматами, весь мир начинаешь видеть носом.
Вокруг винзавода цветут аллеи миндаля. Плывёт розовый шлейф, одурманенную голову кутает. И старый миндаль, прошлогодний, местами ещё не опал. Ну как не собрать? Мы с Таней маньячно его натарились, потом чистили возле костра. Теперь у меня хрум-хрум дома миндальное печенье живёт. Хрум-хрум. Хороший зверь - приходит к чаю, есть не просит, хрустит вкусно. Пора чайник ставить, хрум-хрум.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ТУТ